Сердце Пламени - Дмитрий Казаков

— Простой яд его не возьмет. Дело в том, что я ищу тех, кто в состоянии одолеть Харугота. А знаки судьбы указывают на вас.

— На нас? — Олен подергал себя за мочку уха. — И именно по этой причине ты оказался в Безарионе? Пошел поступать в Школу Истинного Знания?

— Да. Мои… — тут Ктари замялся, — наставники отправили меня на разведку. Но я заметил вас в тот день, когда вы убегали от Чернокрылых. И сумел проследить. Мне нужно было поглядеть с близкого расстояния. Я…

— И что, посмотрел? — Саттия нахмурилась. — И потом выследил нас до Терсалима? Но почему просто не подошел, не сказал? Кто это — твои наставники? Что им от нас надо?

— Я не могу отвечать. Тут начинаются тайны, принадлежащие не мне. Но должен сказать, что мы союзники, — в голосе островитянина появился напор. — Только вместе мы сможем уничтожить Харугота!

— Чем он тебе так насолил? — поинтересовался Гундихар, поглаживая Рыжего по голове.

— Он тронул то, что нельзя трогать. Открыл дорогу тому, что несет уничтожение.

— Очень понятно, — хмыкнул Олен, и в этот момент дверь хлопнула, в комнату вошел Богалак с мешком в одной руке и бочонком в другой.

— Еда и пиво! — объявил он, и о пленнике на некоторое время забыли.

Поскольку за окнами стемнело, зажгли свечи. По стенам задвигались корявые тени, стал ощутим запах воска. Сотник вытащил из мешка каравай хлеба, несколько копченых рыбин, связку толстых сосисок, круг сыра и горшочек с овощным рагу. Его съели в первую очередь, и принялись за остальное. Оцилан получил рыбные головы, а кроме того, ухитрился стащить со стола пару сосисок. Преступление оказалось бы незамеченным, не свали кот на пол одну из кружек.

— Вот зараза! — рыкнул Олен, когда та разбилась, и пиво выплеснулось ему на сапоги. — Ворюга мохнатый! А ну отдай!

Но Рыжий не пожелал расставаться с добычей. Обиженно муркнув, он запрыгнул на один из сундуков, а оттуда — на балку под потолком, где и уселся с довольным видом. Сосиски торчали у него из пасти.

— Так и надо, правильно, — одобрил Гундихар, при виде любимого напитка пришедший в хорошее настроение. — Нечего ждать милостей у окружающего мира! Взять их у него — наша задача!

— Ты чего это вдруг поумнел? — удивился Олен.

— Пиво — оно мозги прочищает! — наставительно изрек гном и сделал добрый глоток. — Ну, что будем делать с этим красавцем? — он кивнул в сторону пленника. — Так и чешутся руки отрубить ему ноги! Или вспороть брюхо и набить камнями! Или отрезать то, что мужчине доро…

— Уймись, — посоветовала Саттия.

— А чего я? Так, фантазирую. Ха-ха, — и Гундихар уткнулся носом в кружку.

— Дело не в нем, — сказал Олен. — Нужно решить, что делать дальше. След, насколько я понял, ведет за ворота?

— Это, да… — кивнул Бенеш, сооружая бутерброд с сыром. — Уходит по той дороге, что ведет на восток.

— Значит, ваш орк поехал к себе в степь, — Богалак поскреб седой затылок, морщины на его лице задвигались. — И вы наверняка захотите как можно быстрее отправиться за ним? Но для этого вам нужен будет проводник. Тот, кто знает степь и ее обитателей. Кроме того, выбраться из осажденного Терсалима будет не так просто. Но, с другой стороны, ждать, когда морские твари отступят — неразумно. Они могут проторчать под стенами города не один месяц.

— Это понятно, — кивнул Олен. — Но ты чем-нибудь можешь нам помочь?

— Проводника найти не так сложно, но только в том случае, если у вас есть деньги…

Саттия и Бенеш обменялись унылыми взглядами.

— А сколько надо? — поинтересовался гном, а когда на него обратилось четыре пары полных удивления глаз, добавил: — Ну, пошарил я там в башне маленько. Все равно всякого добра у мага — завались. Он и не заметил, что меньше стало.

— Нечего ждать милостей от окружающего мира? — улыбнулся Олен. — Значит, проводник будет. Насчет того, как выбраться из города — в темное время гиппары не очень активны. Если пробиваться через кольцо окружения, то только ночью.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво покачал головой сотник. — Ты что, имел с ними дело?

— Не я. Кое-кто из предков.

— Ладно, пусть даже так, — Саттия тряхнула головой. — Но как мы выберемся из Терсалима? Подойдем к воротам и попросим — выпустите нас, пожалуйста, нам очень надо наружу…

— Ворота не откроют ни в коем случае, — сказал Богалак. — Но в северной стене, у Толстой башни есть особый тайный проход для выпуска гонцов и лазутчиков. Его открыть могут — по приказу императора. Осталось только добыть его…

— Или подделать, — добавил Бенеш. — Я знаю… это, есть такие заклинания… они придадут чистому листу какой угодно вид… Но я должен подумать… хотя бы до завтра, посмотреть в книгах, да. И вспомнить, как выглядело то приглашение, что мы видели на постоялом дворе.

— Вот и все решено, — Олен зевнул и потянулся. — На стену с нами завтра не ходи, сиди тут, читай книги и сторожи пленника. А ты, Богалак, постарайся отыскать проводника к вечеру. Через сутки, я думаю, мы попробуем выбраться из этой ловушки.

— Хорошо, завтра на рассвете загляну в одно местечко, — сотник поднялся. — А теперь — спать. Что-то эти размахивания мечом меня утомили.

Ктари дали пива, после чего заперли в дальней от входа комнате, маленькой и лишенной окон. Гундихар с решительным видом подтащил тюфяк к ее двери и лег, сжимая в руках «годморгон».

— Враг не пройдет! — сказал он за мгновение до того, как Саттия начала тушить свечи.

Олен устроился на том же сундуке, на котором провел предыдущую ночь. Натянул на себя одеяло и мгновенно уснул. Во сне видел родной дом в Заячьем Скоке, отца и мать, почему-то в городской одежде. Пытался заговорить с ними, но его не понимали, тоска и горе сжимали сердце…

Проснулся от легкого толчка в плечо и подумал с облегчением, что вчера убивал, но знойной равнины во сне не видел.

— Подъем, — сказала Саттия. — Богалак ушел, велел нам отправляться к Бычьей площади без него.

— Ага, встаю… — Олен скинул одеяло, натянул сапоги. Вдвоем растолкали Гундихара, за ним — Бенеша. Когда начали завтракать, изволил открыть глаза ночевавший на особом сундуке Рыжий. С протяжным мяуканьем он подошел к столу и в ответ на укоризненные взгляды невинно замахал хвостом.

— Пиво ты не пьешь, — развел руками Гундихар. — Сыр и хлеб не ешь. Так что придется самому добыть что-нибудь. Крысу там или гиппара какого.

— Точно, — поддержал Олен. — Только к вечеру обязательно возвращайся. Понял?

После завтрака Бенеш, чей синяк слегка увеличился, но зато побледнел, получил четкие указания, как обращаться с пленником. Убедившись, что ученик мага все понял, Олен, Саттия и Гундихар облачились в кольчуги, и вышли на улицу. Оцилан побежал следом, но отстал после первого же перекрестка. До казарм на Бычьей площади дошли быстро, в толпе солдат и ополченцев по перьям на шлеме отыскали Ринуса.