Походы викингов - Андерс Стриннгольм

И случайные события давали многим странам первые обитателей. Многие, не успев снискать расположения родителей тех девушек, которые им нравились, убегали с ними и селились в лесной глуши;[242] злодеи, объявленные вне закона, убийцы, боявшиеся родных и друзей убитого, искали и всегда находили верное убежище в дремучих лесах, которые от того кишели разбойниками во многих местах; нередко в самых диких пустынях встречались обитатели; в самой глуши попадались отдельные дворы и хижины, столь отдаленные от обитаемых мест и друг от друга, что их владельцы во всю жизнь не видали других людей, кроме своих домашних[243]

Сказания о населении острова Исландия в IX веке знакомят нас с теми обрядами, которые употреблялись норманнами при занятии необитаемых стран; при этом случае мы можем также наблюдать, как из соединения патриархальых семейств образовались первые гражданские общества.

В Исландию обратились искать убежища многие, особенно из Норвегии, в то время, когда Харальд Харфагр силою захватил верховную власть в этой стране и сделался единовластным. Переселенцы были вождями из знатного рода, люди богатые; их гордый, властолюбивый дух неохотно подчинялся чужой воле; они владели кораблями и деньгами для вооружения в дальние походы. Такой вождь брал с собою семейство, прислугу, скот, домашнюю утварь и все обходимое для будущего отечества. С ним вместе отоплялись друзья, родные, названые братья и другие свободные люди, сопровождавшие его в прежних походах и привыкшие почитать его старшим в своей среде.

Его спутниками в эту дорогу были также домашние духи-покровители, образы которых вырезались на столбиках, всегда стоявших в домах по обеим сторонам высоких кресел главы семейства. Когда к неизвестной земле подъезжали так близко, что видны были ее берега, тогда начальник корабля, правитель переселенцев, брал священные столбики и, призывая Тора, бросал их в море: там, где они приставали к берегу, вождь полагал основание новому двору и снова ставил их возле своих кресел. Потом он обходил с огнем новую землю или зажигал большие огни вокруг нее. Обозначив так границы земли, которой хотел владеть (что называлось освящать для себя огнем землю), он разделял между родными, друзьями и прочими спутниками. Все люди, связанные родством и дружбой, составляли особенное общество, семейство, племя.

Взявший во владение землю становился главою того посения, которое основалось на ней; храм, выстроенный возле его двора, со священным кольцом Фрейра на жертвеннике, был средоточием юного государства. Там приносили жертвы; на содержание храма платилась особенная подать с каждого двора, называемая Hoftollr, храмовая подать; там же было и место тинга, суда, где собирались для общих совещаний и решения тяжебных дел по естественному праву или по законным обрядам, принесенным из отчизны. Глава племени был хранителем храма и верховным жрецом; в этом звании он заседал с 12 от него избранными мужами на тинге и разбирал тяжбы; тогда он держал в руке священное храмовое кольцо, символ вечности; пред кольцом, погруженным в кровь жертвы, приносились все клятвы, с призыванием Фрейра и Ньерда и всемогущих асов. Все очень тесно соединялось с религией; вся власть вождя преимущественно основывалась на его значении как верховного жреца и прорицателя воли богов. Потому и название Gode, годи, или Godordsman, означавшее занятие жреца, было титло, принадлежавшее вождю, как начальнику области или округа (Haerad); сама должность его и округ назывались Godord.

Таким образом, на этом отдаленном острове возникли многие, рассеянные одни от других, независимые общества, или государства, не соединяемые воедино никакими общими узами. Всякий вождь управлял независимо своим округам; во многих местах не было устроенного годорстинга, и всякий делал, что ему хотелось; сверх того, не было общих законов для решения споров между вождями или их подданными. Следствием того были кровопролитные ссоры. Такое состояние острова продолжалось 54 года Наконец, по совещании всех жителей, учреждено было верховное судилище для всего острова, так называемый Альтинг или Ландстинг, где решались все дела, которые не могли поступать в другие тинги и где, по общему рассуждению всех вождей и мудрых мужей острова, издавались и обнародовались законы для всеобщего исполнения.

Весь остров разделялся на четыре области, или четверти (Fjerdingar); каждая подразделялась на три судных округа (Lingslag), или херада (исключая северную четверть, которая по своему большему объему и народонаселению, распадалась на четыре части), и каждый округ вмещал в себя три годорда или столько жителей, сколько принадлежало их к трем главным храмам.[244] Начальники годордов назывались годи, хофгоди (жрецы). На них возлагалась обязанность не только служить в храме и приносить жертвы, но и разбирать споры, для чего каждый из них назначал двенадцать судей. Годи, каждый в своем округе, смотрели за тоговлею иноземцев, назначали цену их товарам, не дозволяли им обманывать, а жителям запрещали оскорблять. Они обязаны были защищать права всякого гражданина, потому и соединяли с жреческой властью еще гражданскую, как жрецы и правители вместе. На общий четвертной суд поступали для окончательного решения все дела, которые не могли решаться на херадстингах, также и те, которые, мимо низших тингов, должны были поступить прямо в четвертной суд. Его составляли все новые и четверти, и каждый из них назначал себе в товарищи оного из своего годорда.

Все годи собирались на альтинге, этом верховном суде острова, где получали утверждение или отвергались новые законы и принимались общие меры, необходимые для блага и безопасности целой страны: каждый годи выбирал из его годорда двух разумнейших людей, чтобы при случае пользоваться их советом. На этом государственном сейме говорил речи назначенный по выбору лагман, сначала, кажется, носивший имя Ausbaerjar Gode. Он, высший сановник страны, глава всего союза, заведовал общественными делами. На нем лежала обязанность при всяком случае, как этом сейме, так и дома, объяснять всем содержание закона. Сверх того, он должен был читать всем жителям, cозванным на Альтинге, книги закона; о ходе дел читали ежегодно; чтение всего остального оканчивалось в три года Оттого лагман назывался Loegsoegumadr, толкователь закона.

Так все государственное устройство Исландии составлял союз свободных общин для защиты свободы, закона и права.

Переселения на острове Исландия происходили в то время, когда государственное устройство, обычаи и нравы еще сохраняли свой первобытный, древнесеверный дух, когда почитались те же самые божества, которые переселились со скандинавами на север. Оттого-то государственный быт Исландии мы можем считать верным подражанием скандинавскому; в те времена, еще чуждые отвлеченных философских понятий, переселенцы не могли принести с собою в новое отечество других правил, обычаев и понятий, кроме тех, которые на родине они наследовали от предков, особливо когда переселения совершались с той целью, чтобы сохранить древнюю независимость и свободу.

Старинные законы Швеции представляют несомненные признаки того, что основанием древнейшего государственного быта Скандинавии были племенные и родственные связи. В детстве народов и государств члены родов и семейств не так далеко расходятся в разные стороны, как бывает в наше время, чтобы посвятить себя разным занятиям общественной жизни: они большою частью жили вместе, и все вели одинаковый образ жизни. Так образовались первые простейшие общества.

Римские писатели замечали у древних германцев, что их военные дружины составлялись по родственным связям[245] и что всякий отряд состоял из сотни воинов,[246] если воинский порядок требовал какого-либо разделения войска. Естественно, что в каждый отдельный отряд собирались воины, соединенные взаимным родством. Вместе переносившие труды и нужды, они остались неразлучными, когда променяли бродячую жизнь на постоянную в стране, избранной для поселения. Эти военные отряды, образовавшиеся среди опасностей войны, в постоянном отечестве обратились в мирные общины, для защиты своей земли, собственности и прав. От того происходит первоначальное разделение Скандинавии на хундары, или херады:[247] так назывались участки земли, занятые каждым поселившимся отрядом. Но как эти отряды сначала состояли из сотни или более домохозяев, то и участок земли, заселенный каждым отрядом, получил название херада (от Наег — сотня), или хундар.[248] Долг взаимной помощи, требуемый воинскою дружбой, обратился в естественную обязанность общими силами сохранять безопасность и тишину в занятой земле: херад сделался обществом, целью которого была защита жизни и собственности.