Двойная переадресация (СИ) - Шилов Игорь Александрович

Новой одежды и обуви у меня набралось столько, что был вынужден ехать домой на такси. Красиво жить не запретишь, как сказал кто то очень умный и не умеющий собственные деньги считать. Вот и я, следую его советам. Одалживаю тысячи, катаюсь на арендованной машине, золото чуть ли не в слитках скупаю, знать бы ещё, чем закончится такая, моя небрежная расточительность. Не хотелось бы снова оказаться на обочине жизни, второй раз так приподняться я, может быть, уже и не смогу. Монеты, кстати, оказались вполне себе ничего — золотые. Перед самым отъездом я о них кое что разузнал. Побывал в местном «Доме быта» и показал тамошнему ювелиру, но всего лишь одну. Теперь думаю, не тот ли это случай, когда есть чего откладывать на чёрный день. Откуда то мне известно, что главное в бизнесе не заработать, а не потратить всё, на разную ерунду. Места эта «мелочь» занимает мало, транспортируется незаметно для окружающих и при реализации её, есть на кого сослаться. «Бабушкино наследство» — так обозвал царский червонец мужчина, принявший его у меня. Но основное достоинство николаевской монеты не в её габаритах, а в привлекательности для определённого круга лиц. В мастерской мне предложили сразу, без документов и оформления, выкупить мой единственный золотой, причём и денег за грамм давали больше, чем того требовал прейскурант. Прав был Вахид: две цены от закупа, на девятисотую пробу, в наших краях мы легко сможем получить.

Дома было всё без изменений. Кино парни крутили согласно расписания, тасуя его чуть ли не каждый день. Народ так и продолжал заполнять наши крохотные помещения до отказа, а людская молва, разносившая по городу бесплатную рекламу о нас, лишь способствовала получению максимально возможной выручки с каждой моей точки. Джинсы медленно, но продавались, пополнив мою вечно дырявую кассу, чуть больше чем пятью сотнями рублей и даже в арендуемом жилище, за время моего двухдневного отсутствия, тоже почти ничего не изменилось. Может быть сыростью пахло чуть больше обычного, да пыль без хозяйского присмотра, чувствовала себя веселей, а в остальном всё тоже самое. Полы скрипели, кровать, как зависла внизу, так наверх возвращаться и не собиралась, тумбочка, как и прежде, хромала на одну ногу и отказывалась закрывать отсыревшую дверь. И это, когда на улице ещё не очень холодно. Хотел бы я знать, что будет здесь после того, как зарядят дожди и погода окончательно испортится? Герман тоже, так и продолжал торговать ни шатко ни валко, нервничая по поводу упавшего до немогу сбыта, даже не подозревая, как ему, по этому поводу, повезло. Успокоился он только после моего рассказа о ситуации с завозом контрабанды, хотя и не на долго. Предприниматель быстро сообразил, что на горизонте замаячила новая проблема, похлеще той, что существует сейчас. На следующий же день, озабоченный владелец комиссионного отдела лихо переписал все ценники, увеличив их процентов на пятьдесят и продолжил торговать с тем же успехом, что и вчера, а вечером снова разговаривал со мной, но уже о том, где ему взять новый товар и как быть, если он совсем кончится.

— Ты закройся на недельку. Напиши объявление, что у тебя, допустим, переучёт, а сам в Новороссийск смотайся и скупай там всё подряд. Может и продержишься до окончания карантина, не на всегда же его ввели — давал я дельные советы, согреваясь чаем, в хорошо протопленном, хозяйском доме.

— Думаешь это поможет? Я сейчас наберу барахла, по высоким ценам, а потом не буду знать, куда его девать. Не проще ли полностью расторговаться, а потом закрыть точку и заняться, чем нибудь другим?

— Не знаю, может и проще, если знаешь чем.

— Да вон, хотя бы к тебе пойду работать. Кассету в видеомагнитофон и обезьяну вставлять, можно научить — попробовал Герман, забросить удочку в моё, цветущее болото.

— Это точно — усмехнулся я. — Только ты не обезьяна и работать на дядю, после того, как сам всем руководил, у тебя может и неполучиться.

— Думаешь?

— Да почти уверен — не задумываясь, ответил я.

— Но я же не навсегда к тебе в подёнщики собираюсь. Ситуация изменится и я снова открою свой, комиссионный отдел. Даже разрешение на торговлю, пока закрывать не буду.

— А налоги? Их же тебе никто не отменит. Чего, просто так будешь деньги отдавать?

— Ну и что, заплачу, если надо — с сомнением в голосе, ответил коммерсант.

— Может тебе лучше, временно, на молокозавод или мясокомбинат устроиться? Там коллектив, уважение и от общественности почёт.

— На сто рублей? Ты чего Антон? Издеваешься? Да я лучше на барахолке толкаться по субботам и воскресеньям буду, а туда не пойду. Да и кем? Водилой? У меня же кроме прав больше нет ничего.

— Так иди учиться. Поступи в институт или хотя бы в техникум. Через пару лет, глядишь и станешь дипломированным специалистом. А там вперёд и с песней, по служебной лестнице. Ещё до директора успеешь дослужиться — посоветовал я другу, хотя сам не знаю, зачем.

— Ага и к сорока годам буду старшим бухгалтером или начальником молокоразливочного цеха, с окладом в сто сорок рублей — откликнулся он на мой призыв, смехом. — Да и кто меня в этот институт примет? В моём аттестате одни тройки.

Проговорили мы долго, я даже успел результат десятилетней учёбы моего друга посмотреть. Действительно, в аттестате у него были почти одни тройки. Пятёрка стояла по физкультуре, а единственная четвёрка по географии. Остальное было точно так, как он говорил. Интересно, какой аттестат у меня, неужели такой же? Я же тоже толком ничего не знаю.

Болтать прекратили в первом часу ночи. Остановились на том, что если Герману всё же придётся закрыть свою точку, то он непременно придёт на работу ко мне, а остатки товара продолжит продавать по выходным, на стихийном рынке, именуемым здесь «Барахолка». Но для этого мне необходимо будет разжиться хотя бы ещё одним помещением, а с этим в приморском городе не просто. Они конечно есть, но либо расположены непонятно где, либо не подходят для очага культуры по размеру, а то и вовсе находятся в таком ужасном состоянии, что связываться с ними себе дороже.

На протяжении всей недели безвылазно занимался переводом, озвучкой и записью. В понедельник позвонил продавец из комиссионки, где оставлял заказ на кассеты и я по быстрому смотался туда. Выкупил четыре фильма и сходу обратно. Достались мне два симпатичных кино про звёздные войны и столько же про китайский мордобой. Народу он нравиться, хотя там и снимают про одно и тоже. Гонконговские боевики к прокату подготовили быстро. Прошлись по ним по отработанной схеме, сделали из главных героев очередных борцов за справедливость и поставили на полку. А вот с фантастикой этот номер не прошёл. Как не крутился переводчик, а политику пришить туда, мы не смогли. Пришлось работать с оригинальным текстом. На свой страх и риск оставили всё, как есть, хотя к чему здесь можно придраться ни он, ни я не понимали. Мои навыки работы над человеческим сознанием могут заставить комиссию принять всё, что угодно, но контролировать всех, кто вздумает посмотреть это эпическое кино, даже я не в состоянии. А вдруг, у кого то из них, после просмотра, появится нестерпимое желание поделиться своими сомнениями с компетентными органами и как нам быть тогда. Ладно, для начала попробуем сдаваться в таком виде, а уж если не прокатит выстраданный нами вариант, тогда будем рвать сюжет на отдельные линии и делать из героя Форда, инопланетного ленинца. Кстати, его обаятельная физиономия, мне показалась уже знакомой. С первых же кадров создавалось такое впечатление, что этого парня знаю чуть ли ни с раннего детства. С чего бы это? Может я сам американец? Было бы не плохо, но про это здесь лучше никому не говорить, сдадут в контору и не спросят, как моё настоящее имя.

Зря я волновался. Кино про космические войны прошло проверку на вшивость с первого же раза. Члены клуба любителей зарубежных фильмов смотрели его не отрывая глаз от телевизора, а по окончании сеанса бурно обсуждали и героев, и сам увлекательный сюжет.

— Почему у нас, на «Мосфильме», не снять такое? — спросил остальных, простодушный лейтенант. — Наши артисты ничем не хуже и в космос мы первые вышли. Представляете, сколько наше государство на этом денег смогло бы заработать, если такое перенести на большой экран.