Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия (СИ) - Огненная Любовь

– А я покинуть бал пока не могу. Мейстериса Ортлинай представила мне еще не всех невест.

И вот спрашивается, чего он такой довольный? Я бы на его месте уже вовсю страдала. Потому что я видела алчные, любопытные, жаждущие и плотоядные взгляды невест. Если бы не этикет и демонстрация воспитания, Рейтара уже однозначно порвали бы на сувениры.

Передав нас с рук на руки выскользнувшему из бального зала Эртирнару, который, естественно, нас потерял, Рейтар вернулся к своим прямым обязанностям, то есть продолжил поочередно развлекать невест.

Нас же всю дорогу до спальни, что располагалась на третьем этаже в левом крыле, развлекал Кирюша. Икая в очередной раз, он громко заливисто смеялся над собой и никак не хотел идти к воину.

Нравилось ему сидеть у меня на руках, незаметно слизывая крем с рукава. Ну, это он так думал, что незаметно, когда косился на меня шкодливым оранжевым глазом.

– Это спальня наследного принца, – поведал мне пепельноволосый, останавливаясь у абсолютно идентичной двум предыдущим светлой створки. – Если что‑то понадобится, я буду за дверью.

– Хорошо, – понятливо кивнула я и толкнула единственную преграду, отделяющую нас с Кирюшей от вожделенной кровати.

– В те дни, когда устраиваются балы, обычно нет ужина, но я могу распорядиться, и при необходимости вам что‑нибудь принесут.

– Это было бы замечательно, – вновь кивнула я и попыталась закрыть дверь.

Но только попыталась! Кое‑кто чересчур настойчивый просунул в щель между створкой и косяком ногу, посмотрев на меня максимально сурово.

– Не связывайтесь с моим братом, Амелия. Драконы до невозможности ревнивы, даже если не имеют зверя, – тонко намекнул он мне на вероятные проблемы.

А я вот ни о чем таком не спрашивала, между прочим!

– Благодарю за заботу. Я сама разберусь.

– Амелия… – протянул песчаный дракон с предупреждением.

И мне это совсем не понравилось. Настолько, что вежливая улыбка исчезла с моих губ, наверняка сменившись кровожадной.

– Еще немного настойчивости, и искать пятый угол придется уже вам. Я ведь пожалуюсь на ваши приставания, Эртирнар.

– Какие приставания? – опешил воин, часто заморгав.

– Придумаю. К счастью, фантазия у меня бурная.

Дверь перед его носом я все‑таки закрыла. Никого не просила учить меня уму‑разуму. До сих пор меня необъятно возмущала ситуация, в которой я оказалась из‑за Рейтара, но я сумела взять себя в руки, потому что лучше быть живой и с разбитым сердцем, чем сдаться и отдать свою жизнь на волю судьбы.

Любовь в нашей жизни при желании обрести свое счастье никогда не бывает единственной, чего не скажешь о самой жизни. Свой второй шанс я профукать была не готова ни за какие коврижки. И пусть сейчас у меня не было ни долгосрочных целей, ни планов на будущее, я знала, что обязательно что‑нибудь придумаю.

Этому миру еще только предстояло меня узнать.

В отличие от светлых, буквально пронизанных теплом коридоров, комнаты наследного принца оказались полупустыми, серыми и мрачными. Я ожидала увидеть хоть какие‑то игрушки, разбросанные по полу, яркий текстиль, детскую мебель, но помещения больше походили на апартаменты взрослого скучного мужчины, у которого не было ни интересов, ни развлечений.

Даже в полумраке под светом луны, что проникала через окна, комнаты казались более уютными, чем тогда, когда я попросила Кирюшу поджечь свечи, вставленные в канделябры, и плюнуть в камин.

Плевать огнем дракошка любил гораздо больше, чем есть.

В унылой, но просторной гостиной между двух аркообразных окон имелся круглый стол, за которым, видимо, Арскиль принимал пищу. По крайней мере, об этом говорил один отличающийся от двух других стул. Ножки его были гораздо длиннее, а сиденье располагалось выше.

Центр комнаты был занят небольшим диваном, креслами и низким столиком. Вся мебель оказалась погрызена, будто кто‑то завел собаку и никак не преуспевал в ее воспитании. На обивке и вовсе нашлись следы копоти и гари. Кто‑то явно учился плеваться именно здесь.

В остальном же было видно, что в комнате совсем недавно проводили уборку.

За светлыми двустворчатыми дверями нашлась не менее просторная спальня. Кровать уже застелили чистым постельным бельем – от него успокаивающе пахло чем‑то наподобие лаванды, но уложить мальчишку вот так просто я не могла.

Мне требовалось для начала основательно его помыть, и вот как раз с выполнением этого важного пункта у нас и возникли проблемы. Потому что за неприметной дверью, одной из двух, нашлась целая купальня с бассейном, в который я дракошку запустить одного ну никак не могла.

Пришлось обмывать его в раковине. Это было не слишком удобно, но при встрече со служанкой я намеревалась попросить для нас корыто. Ну или на крайний случай большую кастрюлю.

– А я тебе говорю, что я все равно тебя вымою, – настаивала я на своем, ловя в прямом смысле ускользающего чешуйчатого за заднюю лапу.

Водные процедуры в таком формате его однозначно нервировали, но за неимением лучшего… Я и так старалась сделать все быстро, однако…

– Открываем пасть! Вот как начнется на твоих клыках кариес, как заболят они так, что ты оборотнем на луну взвоешь, будешь знать! – занималась я воспитательными работами, отыскав в узком шкафчике зубной порошок и подобие щетки.

В отличие от привычной для меня щетки, эта имела щетинки, направленные во все стороны, и захватывала за один раз больший участок.

К слову, пока я все это дело искала, гусеничка, замотанная в большое широкое полотенце, пыталась дважды уползти с кушетки, а теперь была решительно настроена оттяпать мне палец.

– И это ты еще не знаешь, какие бывают цены на стоматологов! Может еще и целой сокровищницы не хватить.

Промучившись около получаса, мы все‑таки добрели до кровати. В покоях было тепло, а потому одеяло не требовалось, но простынкой дракошку я все же прикрыла. Мне самой так было комфортнее спать.

Подоткнув простыню под чешуйчатое тельце – так он значительно меньше вертелся и не стремился уползти в другое место, – я гладила Кирюшу по лапке. Машку всегда успокаивало, когда я гладила ее руку, и на этот раз прием тоже сработал. Особенно в дополнение к тихой истории, которую пришлось придумывать на ходу:

– Ведьма варила зелье. Ведьме все нипочем.

В домик свой пряничный ведьма тащила мешок с личем.

И как это обычно бывает, грозился тот лич расправой.

Но ведьме все нипочем – его напоила отваром.

И превратился тот лич вновь в некроманта живого.

И ужаснулся тот лич: «Что я тебе сделал такого?»,

Но ведьма махнула рукой, его за порог выставляя,

Метлу оседлала свою, в чернильное небо взмывая.

Ведьма ходила по лесу, в защите искала бреши.

И вот в ее пыльном мешке теперь оказался леший.

Трещал на своем языке, угрозами сыпал щедро,

А где‑то над их головами злобно шуршали кедры.

Но ведьма варила зелье: ведьме все нипочем.

Напоен отваром леший, и мы результата ждем.

Как только стал добрым молодцем, был выдворен за порог –

Вот он, какой печальный попыток двух первых итог.

Но ведьма сдаваться не стала, упрямо сжимая метлу:

«Я себе все равно подопытного найду!»

Но третью попытку ее внезапно прервал нелегал.

Пробравшийся в озеро чудик оказался совсем не русалом.

Прям среди темной ночи помыться решил дракон.

Закинул ее на плечо, и ведьма поняла: это он!

Но сделать ничего не смогла – украдена была в тот же миг,

Тут‑то весь ужас ее с предвкушением и настиг.

Ведьма варила зелье, а впрочем… Наоборот.

Пыталась варить супы, второе и даже компот.

Но эта наука никак не хотела ей поддаваться,

А она все ждала и ждала, когда же начнет получаться.

Вывод истории сей – сплошная одна прибаутка:

Ищите, ведьмы мои, дракона, с крепким желудком.

(Автор Л. Огненная)

Поправив простынку на сопящем дракошке, я поднялась и вздрогнула, никак не ожидая увидеть Рейтара стоящим в дверях спальни. Но не сам мужчина заставлял мое сердце в страхе сжиматься. Необъятный, неконтролируемый страх вызывали его глаза, словно заволоченные чернотой, отчего‑то разом потемневшие.