Хагалаз. Восхождение (СИ) - Диас Отто

Всё кончено. Наоми перевернулась на спину. Так плохо ей не было ещё никогда. Жить несколько месяцев с мыслью, что твоего ребёнка убьют, нет, это невыносимо! Она не переживёт этой зимы, не вытерпит больше невзгод, свалившихся томным грузом на плечи. Нет и жалкой надежды на спасение.

Там, за окнами, назревает война. Наоми чувствовала это, знала. Она была убеждена, что терзающие кошмары воплотятся наяву. Если сына не убьют, едва он явится в мир, то за ними придут маги, беспощадные кровожадные существа. Всё поглотит огонь. Она упадёт в реку крови и пальцы плывущих по ней трупов потянут её и наследника вниз.

Наоми кричала. Она колотила дверь, подушку. То металась из угла в угол, как обезумевшая, то падала на кровать и рыдала. Геул не отвечал на её молитвы. Он был на стороне треклятой Хизер, присвоившей себе право миловать и карать. В чём она провинилась, что заслужила такой жестокости? Неужто расплата за слабость? Или за то, что во имя собственных амбиций, Наоми принесла в жертву чужую жизнь?

— О, я проклята! Проклята! — кричала девушка, хватаясь за волосы. Она вспоминала лицо испуганной Дефары, её мольбу, отчаяние. Разве не была она теперь на её месте? Не достойное ли это возмездие за преступление?

— Но почему мой муж, мой друг, мой сын? Почему не я плачу за собственный грех? Почему кто угодно, но не я? Эта ужасная страна! Ужасные нравы! Ведь каждый здесь и крал, и убивал! Но почему возмездие не пало на их плечи? За что мне это горе? За что страдание? Да лучше б я умерла с мужем, чем получала оплеухи от его убийцы и слушала её ядовитые речи! Лучше уж гнить в склепе, чем ждать сына, которому не позволят вздохнуть! Если ты, Геул, любишь всех одинаково, то воздай и ей по справедливости! Пусть род её страдает! Пусть смерть окружает её! Пусть тонет она в слезах также, как я, раба твоя несчастная! Пусть молится она и не получает ответа! Пусть тело мужа её терзают птицы на поле брани! Пусть станет она невольницей, пусть разделит мою участь! О, Геул! — В страдальческом порыве Наоми метнулась к окну, распахнула его и окинула взглядом ненавистный серый город. — Как много несчастья принесла мне эта страна! Хоть и была я здесь королевой, но ни дня не чувствовала себя таковой! Лонгрен не любил меня, как я ни старалась, его люди не уважали, и даже наложница смеялась мне в лицо… Этот народ всегда смотрел на меня, как на что-то недостойное, а я пачкала руки кровью, чтобы получить любовь и признание. О, как я была слепа! Я собственными руками подписала приговор своему ребёнку! А ты предупреждал меня, Геул! Ты не давал мне сына потому, что знал о его страшной судьбе! Не давал, а я ослушалась тебя! Пошла против воли твоей, заколола девушку, коей, быть может, была уготована лучшая участь! О, как я раскаиваюсь! Как прошу о милости тебя! Но теперь уж ничего не исправить и не вернуть.

В комнату ворвался порыв ледяного ветра. Влажные щёки Наоми почувствовали холод, но девушка не отстранилась от окна. Напротив, схватившись за стену, она начала взбираться на подоконник, а встав на него босыми ногами, со страхом посмотрела вперёд.

— Я всё поняла, я так сожалею… И знаю, отныне Аридон навечно закрыт для меня. Прости, Лонгрен, прости, Яр, прости, Дефара, и все те, чьи смерти я наблюдала, ничего не сделав. Не зря люди относились ко мне с презрением, ведь я слабая королева. Я сломалась, как только очутилась здесь, и моих сил больше не хватит… Я не вынесу ещё одной смерти. — С этими словами Наоми положила руку на живот. Её сердце бешено колотилось, слёзы градом стекали по щекам. Там, внизу, беззаботно сновали люди. Им были безразличны её страдания, ведь каждый думал только о себе. Какая разница, кто на троне? Король — формальность, и каждый живёт так, как умеет, не смотря вверх, не считая звёзд. Никому не нужна её преданность, никто не услышит её гневного слова. Она уже стала пылью в мыслях многих, к чему же продлевать этот ужасный миг?

Невозможно жить дальше после всего случившегося. Наоми проиграла эту негласную войну. Больше некому биться на её стороне, так пусть же всё кончится сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Порыв ветра подхватил упавшие с подбородка слёзы. Занавески колыхнулись. Где-то в небе пронзительно вскрикнула эрия. 

Глава 54 Катастрофа

В дверь настойчиво постучали.

— Ваше Величество?

Хизер выдержала паузу прежде, чем отозваться. На несколько секунд она задумалась: а хочет ли вообще видеть мага? Каким прекрасным было розовое утро после мучительной, наполненной жуткими снами ночи. Девушка стояла у окна, наблюдая за тем, как первые солнечные лучи целуют крыши домов. Ах, если бы в таком беззаботном наблюдении можно было провести весь день!

— Входи.

Дверь тихо приоткрылась. Хизер развернулась и кивнула магу в знак приветствия. На лице её отпечатались усталость и немая скорбь.

— Мы только что получили письмо из Эндагона, я набрался наглости вскрыть его, не осуждай. Король Ульрих требует вернуть принцессу Наоми немедленно. Отказ он посчитает за вражеский выпад, и в письме заверяет, что примет немедленные меры.

— Это какие?

— Не уточнено, но думаю, несложно догадаться.

Хизер пораскинула мозгами.

— Что ж, мы её не удерживаем. Однако в мои обязанности не входит организовывать принцессе сопровождение, пусть высылает людей. На поездку из Диверры уйдут месяцы, к тому времени, надеюсь, Наоми уже родит.

— Отпустишь её с ребёнком?

— Врождённая смертельная болезнь избавит от такой надобности.

— Ты правда хочешь убить дитя?

Хизер пристально посмотрела на мага, пытаясь разгадать есть ли в его вопросе упрёк.

— Нет, можно подбросить его простолюдинам, но никто не должен об этом знать. Надёжнее всего, конечно, убить. Но я не хочу быть чудовищем даже в крайней необходимости, призраки и так меня преследуют.

Леос удовлетворённый ответом, кивнул. Внезапно из коридора донёсся шум. Кто-то бежал к комнате и через мгновение в дверь с убийственной силой заколотили. Хизер вздрогнула и побледнела. Её рука рефлекторно опустилась на эфес.

— Ваше Величество!

Услышав голос Карлайла, девушка кивнула Леоссару, и тот с опаской открыл дверь ломящимся людям. На пороге появился Верховный главнокомандующий, а за его спиной выстроились несколько стражников. Оценив взглядом растрёпанные волосы, вспотевшее раскрасневшееся лицо и глаза, отражавшие чуть ли не сумасшествие, Хизер невольно сжалась. Мужчина жадно глотал ртом воздух.

— П-принцесса…

— Что? — девушка шагнула вперёд. — Что случилось, Карлайл?

— Она… выпала. Выпала из окна.

Хизер почувствовала, как сердце замерло. Дыхание перехватило. Она уставилась на Леоса, как будто мысленно просила о помощи. Ступор не позволял ей выдать и звука. Гул, помутнение рассудка. Правильно ли она расслышала?

— Наоми? Она…

— Мертва, Ваше Величество.

Реальность рухнула на девушку каменным грузом. Охваченная ужасом, Хизер выбежала из комнаты, велев стоящим в коридоре стражникам немедленно проводить её. Мужчины выбежали следом. Во дворце уже царил переполох. К тому времени, как Хизер оказалась на улице, у северной стороны замка столпились и слуги, и стража, и все, кому было не лень. Расступившись перед королевой, они смолкли, и только несколько возрастных женщин вознесли Геул молитвы за упокой.

Хизер обомлела, и прежде, чем сделать вдох, несколько раз моргнула. Зрение не обманывало её. Наоми действительно растянулась на каменной дорожке, а светлые растрёпанные волосы утопали в застывшей багровой лужице. Пустые стеклянные глаза уставились в небо, руки неестественно вывернулись. Мысли о неминуемой катастрофе проносились в голове Хизер со скоростью света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как будто не до конца веря в смерть, она опустилась рядом с девушкой и прощупала её пульс. Наоми была холодна. Над несчастной склонился Леоссар, на которого королева подняла полнящиеся слёзным отчаянием глаза.

— Умерла, — сказала она с сомнительной полувопросительной интонацией. Не менее ошарашенный зрелищем маг кивнул, затем поднялся и приказал зевакам разойтись. Велев перенести Наоми в её комнату, он помог подняться оглушённой трагедией Хизер. На девушке не было лица. Почти в беспамятстве её проводили в комнату. Карлайл подал воды, и королева с жадностью выпила её.