Лирика 30-х годов - Борис Пастернак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Стою перед лесом на тихой дороге…»
Стою перед лесом на тихой дороге,Не вижу ни лося, ни желтых лисиц.Но чьи же в лесу золотистые ногиСтоят и качают и белок и птиц?
Гляжу на опушку: дубы онемели,Лишь нежно березы скрипят в тишине,И каждая шепчет: родной, не ко мне ли?К соседке заглянешь аль прямо ко мне?
Степан Щипачев
Дорога
Со мною в детстве нянчились не шибко.Еще по снегу, мартовской порой,Я бегал, рваный, босоногий, в цыпках,А грелся у завалинки сырой.
Потом отдали в батраки. Желтела,В рожок играла осень у окон.И как вставать утрами не хотелось!Был короток батрацкий сладкий сон.
Редел туман, и луч скользил по кровлям,И занимались облаков края,И солнце над мычанием коровьимВставало заспанное, как и я.
Напившись чаю в горнице, бывало,Хозяин спит, а нас, бывало так,Что и заря нередко заставалаНад книжкой, купленною за пятак.
Потом — фронты. Не раз, когда над строемЛетел сигнал тревоги боевой,Вставало солнце, красное, сырое,Над мокрою таврической травой.
И мы с размаху сталь в крови купали.Так надо было, мы на то и шли:Мы шашками дорогу прорубали,Неся мечту о будущем земли.
Метростроевцы
Слепит глаза.Рубаха льнет к спине.Лебедчик улыбается веснеОн крепко руку на рычаг кладетИ по-казахски песенку поет,Поет — и песенка ему люба,Она чуть слышно бродит на губах.Поется в ней о том, как прежде жил…Он песенку, наверно, сам сложил.Она, как степь казахская, проста,Она о том, как он к машине стал.И как машина в котловане тесномХватает землю пригоршней железной,Как бьется ток ее железных жил…Он песенку, наверно, сам сложил.Везут на тачках серую щебенку.С дистанции выходят три девчонки;Одна из них бетонщик-бригадир.Весной и юностью высокий бродит мир.В ручье у камня щепка проплыла.Над городом летит аэроплан.Лебедчик в синь, прищурившись, глядит;Смеются три девчонки впереди…Все четверо по улице прошли —Хозяева и неба и земли.
Биография речки Рыбинки
Рыбинкой звали тебя.ВекаНесла ты названье свое.В тебе отражалисьКамыш, облака,Стрелецкий кафтан и ружье.В тебе молодицы мочили холсты,Вьюнов головастых ловили дети.Вчера под землей, размывая грунты,Ты вырвалась вновь из столетий,Ты в нашу штольню направила бег,Выбив подпорки ребро.Тебя в бетон одел человекИ положил над тоннелем метро.Ты будешь катиться через негоВ звонкое завтрашнее столетье,Хоть, может, названия твоегоБольше никто не встретит.
«Пусть жизнь твоя не на виду…»
Пусть жизнь твоя не на виду, —Какое счастье жить и знать,Что не на ветер дни твои идут,Что в жизни цель тебе ясна,
Что не напрасно бьет дождями лето,Зимою вьюги обжигают лоб,Что есть в большой работе пятилетокТвоя работа, рук твоих тепло.
Чу
В Киргизии, где скалыСтоят плечо к плечу,Несется голубая,Вся вспененная Чу.В камнях сырых ущелий,Как снег, ее оскал,Она в песок стираетКосые ребра скал,Но не могла пробитьсяВсей яростью струиНи к морю за барханы,Ни к водам Сырь-Дарьи.Она сильна, и горыЗа нею высоки,Но выпивают силуСыпучие пески.Жестка, суха пустыниГорячая щека, —И высыхает речкаВ литых солончаках.Киргизия, не так лиИ жизнь твоя текла,Пока с рекой СоветовЕе ты не слила.
«От южных морей до таежной глуши…»
От южных морей до таежной глуши,До вечных мерзлот Полярного кругаПускай все дорожки запорошитБелая — с яблонь и с вишен — вьюга.
Город от пыли и духотыЗадохся в булыжнике, в скверах редких;Пускай к домам подступают сады,Врываются в окна мокрые ветки.
Зеленая тень шевелится на раме,Скользит по железу и кирпичу;Пускай стоят под всеми ветрамиСады и заводы плечом к плечу.
«Не бери пример с подруг, не надо…»
Не бери пример с подруг, не надо.Ты других не хуже, не грубей.На окурках след губной помадыЛишь брезгливость вызовет к тебе.
Лучше в рот возьми сирениВетку, горькую от рос,Чтоб любимый днем весеннимТерпкий привкус на губах унес.
Березка
Ее к земле сгибает ливеньПочти нагую, а онаРванется, глянет молчаливо, —И дождь уймется у окна.
И в непроглядный зимний вечер,В победу веря наперед,Ее буран берет за плечи,За руки белые берет.
Но, тонкую, ее ломая,Из силы выбьются… Она,Видать, характером прямая,Кому-то третьему верна.
«Любовью дорожить умейте…»
Любовью дорожить умейте,С годами дорожить вдвойне.Любовь — не вздохи на скамейкеИ не прогулки при луне.
Все будет: слякоть и пороша,Ведь вместе надо жизнь прожить.Любовь с хорошей песней схожа,А песню не легко сложить.
Календарь
Скамейка почернелаОт времени в саду.Давно ль пылила вьюга, —Вновь яблони в цвету.Но не замедлит время —Опять подует снег…Спохватишься — седеешь,Намного убыл век,А все торопишь время,Как будто на путиОно мешает в жизниДо главного дойти,Жалеешь, что не третье,А первое число,Что сад не цветом яблонь,А снегом занесло.
Две даты
Я знаю — смерть придет, не разминуться с ней,Две даты наберут под карточкой моей,
И краткое тире, что их соединит,В какой-то миллиметр всю жизнь мою вместит.
А если бы сложить все пройденное мной,Я обойти бы смог раз восемь шар земной.
Работать с детских лет вставал я на заре…Пусть лягут, как стихи, две даты и тире.
И, если ты мне друг, у гроба повтори,Что, мол, ни в чем длиннот не выносил старик.
«Пчела кружилась над цветком…»
Пчела кружилась над цветком,Сбирая хоботкомДобычу трудную свою,Что станет всем сладка,Но отшумел в степи июнь —Недолгий век цветка.И жизнь твоя, как ни долга,Пройдет, как век цветка.Но так ли песню нам сложить,На том ли кончить нам,Когда народу вечно житьИ вечно жить цветам?
«Мне кажется порой, что я…»
Мне кажется порой, что яВот так и буду жить и жить на свете!Как тронет смерть, когда — кругом друзья,Когда трава, и облака, и ветер —Все до пылинки — это жизнь моя?
«Была недолгой жизнь цветка…»
