Хроники Избранных. Трилогия - Сергей Ермолаев

– Сон. Всего только сон.

Но, попытавшись вновь заснуть, обнаружил, что не может осуществить данную задумку. После такого сна ему больше не заснуть как минимум до следующей ночи.

Что ж, нет, так нет. И он встал. Оделся в чистые брюки и рубашку и посмотрел в окно. Ничего особенного там не оказалось. Обычное утро.

На перевязку спускаться было еще рановато: она должна была состояться в семь, но парня потянуло выйти. Увиденный сон все не давал покоя, и тот отправился развеяться, прогуляться по зданию, побродить по этажам – все лучше, чем сидеть у себя, отдавшись на волю дурных мыслей.

В коридорах и на лестницах – парадной и второй, находившейся в конце его крыла – свет не горел, царила мертвая тишина. Алексей прошел по всей длине дома, два раза прошагал мимо комнаты Насти, но так и не решился к ней заглянуть. Размышляя о ней, стараясь прогнать остатки кошмара приятными мыслями, парень свернул на запасную лестницу и стал спускаться. Раненое плечо заболело с новой силой.

Видимо, действие обезболивающего закончилось.

Если последний этаж являлся спальным, имеющим чуть более десятка комнат, предназначенных для проживания в них, то третий и второй этажи состояли из кабинетов главных Светленгов. На третьем располагался сам Андрей Александрович со своим заместителем Тимофеем Люборцом, а также имели свои "четыре стены с окном", как говорили некоторые, Александр, лучшие компьютерщики Скотт и Лазарева, яко и Госман – одни из лучших оперативников, Холмс, Андрей Кравченко – специалист по технике, Мачульский – агент и исследователь, Анастасия Самойлова, Виктория Герштайн и Роза Анфимова – одни из лучших агентов-девушек. Кроме того, на этаже было два компьютерных зала – в каждом по несколько машин. Там могли работать все, у кого не было своего домашнего компьютера.

На втором этаже имели кабинеты еще несколько Светленгов, снова был компьютерный зал, где также проходили небольшие закрытые совещания, и большой зал общих собраний… в котором опять раздавались звуки пианино.

Заслышав игру, Шахнозаров сразу догадался, кто это. Играть Бетховена на простом стареньком пианино, да еще с таким мастерством способен был один единственный человек среди известных парню людей – шеф, мистер Матрэкс. Кстати, он очень любил, когда его называли псевдонимом, а не настоящем именем. Почему, Алекс не мог понять, а спросить стеснялся.

Когда он вышел с черного хода в коридор второго этажа, Рудаков прекратил играть, добравшись до самого финала "Лунной сонаты". Однако уже через десять-пятнадцать секунд заиграло другое произведение все того же композитора. Оно носило красивое название "К Элизе".

Молодой человек тихо подошел к дверям зала собраний и тут услышал в своей голове среди собственных мыслей голос лидера:

– Ну, что же ты? Заходи! Оцени мою игру, а то меня так редко кто-нибудь специально слушает.

– Доброе утро,- сказал в ответ парень тем же способом. Поздоровался, а заодно и повторил то, что должен уметь делать так же хорошо и с той же легкостью, как умеет ничего не делать.

После ответа Шахнозаров шагнул в зал и прикрыл за собой дверь. Андрей Рудаков сидел на круглой табуреточке за пианино в углу справа от входа и с вдохновением нажимал клавиши инструмента. Вошедший скромно опустился на мягкий стул с удобной округлой спинкой, стоявший рядом с музыкантом. Стал слушать, бегло посмотрев по сторонам. Столы и современные комфортные стулья стояли так же, как при всех собраниях. На правой торцевой стене (если определять, стоя спиной к выходу) все так же висел большой белый экран для проецирования изображений, а на противоположной – все та же тяжелая, громадная и мрачная картина. Окна, поднимавшиеся почти на всю высоту помещения, закрывали горизонтальные жалюзи.

– Я не буду читать твои мысли, не опасайся этого,- молвил Рудаков, не прекращая свое занятие. Спустя четверть минуты продолжал.- Читать чужие мысли нехорошо.

Оно противоречит нашим директивам, говорящим о свободе человека и обо всем с этим связанном, но бывает, что мы все же нарушаем свои правила. Жизнь вынуждает.

– На Свете нет законов, которые бы хоть раз кто-нибудь не нарушал,- прозвучал ответ его единственного слушателя.

Матрэксу понравилось рассуждение этого человека, однако он не подал вида и вскоре, закончив музыкальное произведение, решил рассказать следующее:

– Я играю только тогда, когда есть расположение к этому. Иногда бывает очень скверное настроение, или ты чувствуешь, что тебе чего-то не хватает. Чего-то, но чего именно – понять не получается. В такие моменты я просто сажусь за пианино, отбрасываю все мысли, забываю о существовании мира и окунаюсь в океан музыки собственного исполнения. Это почти всегда помогает. Сразу чувствуешь себя лучше, настроение поднимается. Ты не пробовал поступать подобным образом, когда тебе бывает паршиво?

Алексей оказался несколько удивлен откровением шефа, но постарался никак не выразить этого, а просто ответить ему на вопрос:

– Я не умею играть ни на пианино, ни на гитаре… к сожалению.

– Значит, хотел бы научиться?

– Ну, почему бы и нет? Хотел бы.

– Гитара – это инструмент современного мира, мира, где играют рок и любят рок.

Сейчас гитара у всех ассоциируется только с рок-музыкой. И если ты играешь на ней, то ты либо бард, либо рокер. Третьего, как говорится, не дано. А пианино – еще лучше фортепиано – это то, что нужно. Только здесь настоящая музыка и настоящее искусство. Настоящая классика, обогащающая душу и настраивающая на положительный лад. Игре на пианино я мог бы попробовать тебя научить, хотя никого никогда не учил и не уверен, что у меня получится.

– Это было бы здорово,- обрадовался Алекс.

– Ну, тогда договорились,- сказал Матрэкс.- Как-нибудь займемся с тобой этим благородным делом, но только не прямо сейчас. Видишь ли, обо всем нужно договариваться заранее, чтобы оно прошло нормально, без эксцессов, затруднений и принесло нужный результат. Так принято делать повсеместно в цивилизованном обществе, и давай не будем нарушать этот закон.

Лидер Светленгов закрыл клавиши музыкального инструмента специальной крышкой и заговорил вновь:

– Что ж, на сегодня с меня хватит. Проиграть несколько довольно сложных сочинений подряд без грубых ошибок не так-то просто. Но я получил нужную порцию положительных эмоций от игры, а чтобы не перестараться и наоборот не начать от этого уставать, следует вовремя остановиться. Что, собственно, и произошло прямо на твоих глазах.

Проговорив это, мужчина встал и перешел к окну, возле которого стоял письменный стол. Когда Шахнозаров последовал за шефом, приглашенный жестом руки, он увидел на столе начатую пластиковую бутылку пива.