Древние цивилизации Америки - Владимир Гуляев

Испанцы встретили на территории Никарагуа лишь легкие постройки из дерева, листьев и тростника, стоящие на платформах из глины и земли. Наиболее крупными сооружениями этого типа были святилища богов и жилища вождей.

Одежду местные жители изготовляли из хлопка и растительных волокон. Очень распространен был обычай покрывать лицо и тело сложной татуировкой и краской. Широко использовались различные украшения — бусы, серьги, подвески, браслеты и т. д., сделанные из полудрагоценных камней (нефрит, серпентин, агат) и золота.

При изготовлении орудий труда и оружия индейцы употребляли дерево, кость, камень и раковины, тогда как металл (золото и «тумбага» — сплав золота и меди, близкий по качеству к бронзе) шел лишь для производства украшений и предметов культа. Большого искусства достигли в доиспанский период и местные гончары: керамика древних никарагуанцев была разнообразной по форме и украшалась вычурной многоцветной росписью. В крупных селениях имелись рынки, где торговали продуктами земледелия и ремесла, разными привозными вещами. В качестве эквивалента денег употреблялись бобы какао.

Пленников, захваченных на войне, обращали в рабов или же приносили в жертву богам. При этом имело место ритуальное людоедство. В никарагуанских храмах и святилищах стояли изваяния многочисленных божеств из дерева, камня и металла, которым регулярно приносились щедрые дары. Одной из самых высших форм поклонения богам считалось человеческое жертвоприношение с вырыванием сердца. Обряды и культы индейцев никарао напоминают в целом ацтекские, хотя они и не были столь пышными и кровавыми, как у воинственных обитателей Теночтитлана.

Археологическое изучение Никарагуа началось лишь во второй половине XIX века. И первым, кто приложил руку к поискам и описанию местных древностей, был дипломат из США Эфраим Джордж Сквайр.

Тайна острова Сапатеро

Холодный пронизывающий ветер и высокие пенистые волны словно играли с жалкой парусной лодчонкой, носящей гордое имя «Гранада». Сидящие в ней люди уже давно вымокли и замерзли, а желанный остров Сапатеро был еще далеко. Не менее 20 километров широкого и бурного как море пресноводного озера Никарагуа отделяли его еще от путешественников. На носу лодки высокий бородатый и светловолосый человек пристально вглядывался в линию горизонта, пытаясь сквозь серую мглу ранних сумерек различить скалистые берега желанной суши. Североамериканский дипломат Эфраим Джордж Сквайр, явно рискуя жизнью, решил в эту ненастную пору проверить слухи о странных каменных идолах острова Сапатеро, которые упорно ходили среди местных жителей. Ему удалось найти и проводника — некоего Мануэля. Он сам неоднократно бывал на острове и видел там в зарослях леса статуи «монахов». Но путь через озеро-море долог и опасен — сейчас время сильных дождей и бурь, а в глубинах вод живут свирепые чудовища — «тибуронес», достигающие двух-трех метров длины (пресноводные акулы озера Никарагуа. — В.Г.). Однако любопытство пересилило все страхи, и экспедиция к «идолам Сапатеро» началась. Наконец впереди замаячил скалистый берег, и вскоре «Гранада» лихо причалила к жалкой полуразвалившейся пристани. «Мы пришли, — вспоминает Сквайр, — на широкий и ровный участок земли, сплошь покрытый огромными деревьями, кустарником и травой. В нескольких местах были видны большие, сложенные из камня холмы, которые, как я вскоре установил, оказались искусственными. Вокруг именно этих сооружений, по словам Мануэля, и находились скульптуры „монахов“. И, видимо, желая подтвердить свои слова делом, усиленно заработал мачете, расчищая густые заросли. Я последовал его примеру и, не пройдя и пяти шагов, наткнулся на первую статую, все еще стоящую во весь свой рост. Казалось, она улыбнулась мне, когда я раздвинул закрывавшие ее кусты, и почти готова была заговорить…».

Позвав на помощь еще несколько человек, дипломат продолжил расчистку участка. И новые находки не заставили себя долго ждать. «Первым монументом, который привлек наше внимание, — вспоминает Сквайр, — была искусно вырезанная из камня фигура скорчившегося человека, сидевшего на вершине высокого, пышно украшенного пьедестала. Его руки были перекрещены ниже колен, голова наклонена вперед, а глаза широко открыты, словно идол пристально разглядывал какой-то лежащий перед ним на земле предмет… Он был с большим мастерством высечен из глыбы базальта и почти не пострадал от времени».

Затем показался еще один идол, потом другой, третий. Ряды удивительных каменных статуй, вырванных из долгого лесного плена, стояли теперь во всем своем первоначальном великолепии. Людская молва оказалась на этот раз вполне достоверной: задолго до прихода европейцев неведомый индейский народ освоил побережье и острова огромного озера Никарагуа и установил здесь повсюду своих почитаемых каменных кумиров. Но что это был за народ? Откуда и когда пришел он в данные края? Каков был характер его культуры?

Но сам Эфраим Джордж Сквайр при всем своем желании не мог дать ответ на поставленные выше вопросы. Шел 1850 год, и Центральноамериканская археология делала лишь первые шаги на пути познания прошлого местных индейцев. В каждой стране Центральной Америки (Гондурас, Сальвадор, Никарагуа, Коста-Рика, Панама) научный интерес к доколумбовым древностям возникал в силу каких-то своих, специфических причин. Например, в Коста-Рике бурный рост археологических исследований древних могильников был связан с настоятельной необходимостью опередить грабителей могил, охотившихся только за золотыми вещами и безжалостно уничтожавших все прочие предметы, которые сопровождали умерших.

В Сальвадоре первый импульс дала находка явно доиспанского поселения, перекрытого сверху мощным слоем белого вулканического пепла — осязаемый след какой-то неведомой нам природной катастрофы, погубившей, видимо, немало людей.

В Никарагуа же возбудителями всеобщего интереса к доколумбовой истории страны стали, безусловно, загадочные статуи острова Сапатеро.

Э. Сквайру удалось вывезти несколько этих каменных изваяний на корабле в Нью-Йорк. Их необычный вид, отсутствие заметного сходства со скульптурами майя, ацтеков, тотонаков, сапотеков и других высокоразвитых народов древней Мезоамерики, простота и выразительность, а, главное, непроницаемая тайна, которая их окружала, — вызвали в научных кругах США подлинную сенсацию. Но логичного объяснения их происхождения, увы, пока не находилось.

Большинство статуй с острова Сапотеро покоилось на высоких каменных колоннах-пьедесталах. И на плечах главной человеческой фигуры помещалось обычно какое-либо животное (крокодил, ягуар, хищная птица и др.) — это «нагуаль» или «альтер-эго»: дух-охранитель изображенного персонажа.

Сам Сквайр считал все найденные им никарагуанские скульптуры сравнительно поздними по возрасту и возведенными буквально накануне прихода европейских завоевателей. В 80-е годы XIX века этими изваяниями занимался швед Карл Боваллиус, но и он не сумел разгадать тайну их происхождения. В 20-е годы прошлого века американский археолог Сэмюэль Лотроп обратил внимание на то, что никарагуанские скульптуры демонстрируют определенную эволюцию стиля и уже по одной этой причине не могут относиться к одному и тому же времени. Он был убежден в значительной древности идолов Сапатеро и связывал их появление с приходом в Никарагуа с севера племен индейцев-чоротега. Однако точно определить время данного события С. Лотроп не сумел.

И лишь много лет спустя решающее слово сказали здесь полевые археологи, терпеливо изучавшие неказистые на первый взгляд обломки лепной глиняной посуды и таких же статуэток. Именно их усилиями сейчас удалось воссоздать, хотя и в общих чертах, сложный путь развития древних культур индейцев Центральной Америки: от эпохи первоначального заселения региона и до испанского завоевания.

Археологические культуры Никарагуа

Хотя мы можем с уверенностью предполагать, что территория этой Центральноамериканской страны была заселена первобытным человеком еще 10–12 тысяч лет назад (об этом говорят, например, находки характерных наконечников дротиков из камня — типа Кловис и Фолсом — в соседней и более южной Коста-Рике), древнейшей известной здесь пока находкой являются отпечатки ног людей и животных в древних вулканических грязевых потоках из Эль-Саусы и Акахуалинка, близ Манагуа. Эти отпечатки, сделанные в полужидкой грязи, быстро затвердели и были перекрыты впоследствии сверху мощными отложениями более поздних эпох. Обнаруженные еще в конце прошлого века никарагуанские «следы» стали вскоре предметом горячих споров. Некоторые ученые приписывали им даже «До-Адамовский» возраст, ссылаясь на глубину залегания находки и наличие рядом с ней следов «ископаемого» бизона. Однако ни археологи, ни палеозоологи не имеют никаких определенных данных о времени бытования и вымирания этого животного на территории Никарагуа. Нет здесь, к сожалению, и каких-либо древних предметов, прямо связанных с «отпечатками». Поэтому точное хронологическое положение их остается до сих пор спорным. Некоторые исследователи, ссылаясь на свидетельства геологов, предполагают, что возраст «отпечатков» из Никарагуа составляет не менее 5000 лет (т. е. 3000 г. до н. э.).