М.С. - Владимир Чистяков

У них у всех нервы из стали. Но ТАКОГО видеть не приходилось видеть никому. Играя причудливыми цветами поднималось к небесам грибовидное облако. Вид с земли. Вид с борта самолета. Ветер. Чудовищный ветер переворачивающий самые тяжелые машины. Пылающие манекены. Рассыпающиеся домики.

Когда зажегся свет несколько минут стояла гнетущая тишина. Нарушенная Главным Маршалом Авиации. О работах он знал, только не вполне представлял их масштабы. Теперь же.

— У меня три вопроса: первый — какие типы самолетов в состоянии доставить ЭТО; второй — каковы масштабы промышленного производства; и третий по порядку, и первый по сути- КОГДА?

Император ответил. Маршал кивнул. Буквально вчера он до хрипоты спорил с императором. Не мог понять, почему на тыловых аэродромах сидит чуть ли не пятая часть АДД, когда на фронтах… Император только сегодня ответил, почему. И ответил воистину по-императорски.

А через пару дней утром Саргону доложили, что посол одной из нейтральных стран, немедленно просит о аудиенции, причем говорит, что речь идет о существовании человечества.

Вошел. Несколько дней назад император видел его на приеме. За прошедшие дни посол постарел лет на тридцать, и сейчас перед Саргон стоял ещё крепкий, но видно, что смертельно больной старик в костюме от "Теренн".

Обменялись приветствиями.

Посол заговорил первым.

— Тем, чьи интересы я представляю, стало известно о значительном сокращении применяющейся на фронте АДД. Так же получены сведения о подготовке налета с применением, — старик сглотнул, — бомб нового типа. Меня уполномочили передать вам просьбу об отмене этого налета.

Он повернулся к переводчику, в руках у которого был какой-то сверток (раз эннадцать проверенный и перепроверенный охраной всех рангов, уже успевшей доложить о пяти коробках с кинопленкой).

— Прошу, от лица граждан всех стран, чьи интересы я представляю, дайте ответ только после того, как увидеть ЭТО.

Император молчал, а посол торопливо добавил.

— Я стар, и видел многое, но как человек говорю- страшнее ЭТОГО мне ничего не приходилось видеть.

— Я приму вас после просмотра, — сказал Саргон.

Фильм не произвел на него особого впечатления. Почти тоже самое он видел несколько дней назад. Только другого типа танки летали там как картонные, а домики рассыпались точно так же. И теми же цветами играло поднимающееся к небесам грибовидное облако. Что же, очередную замечательную идею, как выиграть войну одним ударом придется хоронить без музыки. Ученые проиграли свой главный бой. Но и оппоненты не увидят победы.

Остается только сохранить лицо.

— Можете немедленно связываться с пославшими вас: мой ответ: Я никогда не применю это первым.

Посол вздохнул с облегчением, а император добавил:

— Я уже распорядился: к вашему возвращению в посольство уже привезут некие пленки. Перед тем, как отправить по известному адресу, ознакомьтесь с ними.

В дверях посол чуть не столкнулся с Главным Маршалом Авиации.

Посол умер через три дня.

Тим тоже от чего-то долго лечился.

Это было давно. А несколько дней назад нервы у мирренского императора всё-таки не выдержали. И на десантные части, против которых действовали и грэды, и миррены упали атомные бомбы.

Генерал чужаков все говорил:

— Население планеты, по моим приблизительным подсчётам — миллиардов семь, свободные земли если и есть, то за полярным кругом вблизи полюсов, а мы не очень любим холод. Да и вы тоже его не жалуете. Запасы ресурсов — четырнадцатый уровень, то есть требующие больших усилий для разработки и общее их количество завышено раз в двадцать. Несколько дней назад я получил бесспорные данные о полной биологической совместимости аборигенов с нами. Ладно бы гибриды не могли иметь потомства… Но ведь могут! И уже есть третье поколение с примесью нашей крови.

Экспедиционный корпус, грубо говоря, оказался заложником интриг в высших сферах. Министерство колоний, а это именно оно посылало ту экспедицию, сфальсифицировало доклад, почти полностью, за исключением разве что филологической и лингвистических частей. Теперь я твёрдо уверен. Ведь планеты с уровнем развития выше двадцатого не подлежат колонизации вообще, с ними допустимо только заключение торговых соглашений. Какому гражданскому выродку взбрело в голову так подставить собственных солдат ради вонючей прибыли за эксплуатацию колонии? Какому выродку всё это взбрело в голову? Корпус несёт большие потери, у вас тоже громадные жертвы. Причина всего этого — колоссальная ложь каких-то гражданских умников. Мы никогда не пытаемся колонизовать планеты, где свыше двух миллиардов населения, даже если они и на низком уровне развития.

Здесь нет ни одного признака, позволявшего признать эту планету пригодной для колонизации. Пятьдесят лет назад их тоже не было. Но какому-то выродку захотелось доходов. Решил, видать, гадёныш, что солдаты опытные, с дикарями как-нибудь да справятся, а тяжёлая техника так дорога. Но что теперь нам всем делать? Особенно если учесть те факты, с которых я начал.

В теории, возможна ассимиляция… Да подобную планету вообще следовало бы пригласить в нашу империю. Объявит ваши государства двадцать первым, двадцать вторым и так далее, кланами. А что здесь устроено? И что ещё устроят? Я закончил.

Наступила тишина. Никто не усомнился в истинности слов генерала. Но они ничего не могли сделать с сообщенными им фактами. Он начала об одном, а говорил большую часть времени о другом. И то и другое взаимосвязано.

— И чего же вы хотите от нас? Может нам отправить вас обратно, чтобы вы, как говорится, глаголом жгли сердца людей, заставили их одуматься и убраться домой, или ещё лучше, попёрли на ваш парламент?

— Не будьте наивны, правитель, и вы, и я прекрасно знаете, что это совершенно невозможно.

И вы, и мы — жертвы обстоятельств. И с этим ничего сделать нельзя. У нас есть одна черта — если мы за что-то берёмся, то мы это доводим до конца. Даже если вы разобьете этот корпус — они пришлют новый. Как надо укомплектованный. Мы не любим проигрывать. Чем всё это кончится — не знаю. А всему виной — чьи-то амбиции, чьи-то интриги, и чья-то жадность. Деньги не пахнут. Так и у нас говорят. Только вот пахнут они частенько. Пахнут кровью. И смертями. Вы стреляете по нам. Но стреляете в лицо. Вы защищаете свой дом и тот порядок вещей, который вас вполне устраивает. Вас я хоть могу понять.

А тех, кто нас сюда послал — нет. Они стреляли нам в спину. Самое бесценное в армии — солдаты. А кто-то пожалел ресурсов, пожалел техники. А зачем? Из-за невыполненного контракта на поставку танков или ещё из-за чего-то. Я об этом уже не узнаю.

— Мне неизвестно, кто был отцом моей жены. Может, и кто-то из ваших. Но она внешне ничем не отличается от прочих людей.

— Если интересно, то я даже сейчас без особых проблем смогу это выяснить. Насколько мне известно, за прошедшие годы никто из участников экспедиции не погиб. Так что он ещё жив.

— А имеет ли это смысл?

— А что сейчас вообще имеет смысл? Оба наши мира давно уже сошли с ума.

— Это верно. Как вы полагаете, много на планете сейчас… Гибридов?

— Как много? Судить не возьмусь. Экспедиция находилась здесь несколько лет. В ней было около ста человек, примерно пополам мужчин и женщин. За время пребывания на планете ни одна из женщин не забеременела. Живых аборигенов экспедиция не привезла.

— Так что, у вас там гибридов нет?

— Теперь я не знаю, столько лжи… — он задумался на несколько секунд. — Я бы сказал, вероятность отсутствия гибридов- между 75 и 85 %.

— Немаленький шанс…

— Отвечая на ваш первый вопрос: члены экспедиции весьма активно перемещались по планете. Как вы и сами видите, наши физиологические различия крайне незначительны и легко маскируемы, так что вопрос упирается скорее в строгость местных нравов и отношение к внебрачным детям.

— То есть гибридов может быть и довольно много?

— Да. Но теперь вам известно, как их искать.

— В отдельных регионах.

— Я хочу спасти их обоих. Софи рвется в бой, но ты же сама знаешь, какие потери в истребительной авиации. Состояние Марины стабильно, но она теперь калека, полностью негодная к военной службе.

— И куда же ты их намерен отправить?

— В тот мир. Под попечение нашей агентуры. Они ни в чем не будут испытывать нужды, но будут в полной безопасности.

Активацию аппаратуры переноса людей можно было начать только после получения приказа от императора и министра безопасности.

— А что говорят они сами?

— Марина без сознания. А Софи можно убедить.

Бестия не слишком верила в искренность слов императора. Прожженейший циник заболел сентиментализмом. Дочек он видите ли хочет спасти! Особенно младшую, делавшую в последнее время просто бешенную карьеру, излишне интересующуюся политикой, и в открытую критикующую слишком многие вещи.