Дело об убийстве Распутина - Рина Хаустова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1916 году он настойчиво пытался обратить внимание государей на опасность слухов, распространявшихся вокруг имени Распутина.
Из письма к Анне Вырубовой.
«Много лживых документальных данных имеется относительно Григория Ефимовича. Меня очень беспокоит, что вы и верящие вам лица, мало обращаете внимания на это серьезное в будущем дело…»
Из письма к Николаю Второму:
«Только дальновидные и мудрые могут избавиться от стрел, направленных клеветниками и лжецами под благовидным покровом культурности, просвещения, справедливости и чистоты сердца… на ложь и клевету нужно обращать серьезное внимание…»
Из письма к Александре Федоровне:
«Я сказал Григорию Ефимовичу, что он и Анна Александровна часто бывают окружены Азефами (провокаторами), и хотя эти Азефы ловкие, хитрые и неглупые люди, но стремления их часто бывают очень опасны. Кажется, много раз пришлось в этом убедиться…»
Узнав о смерти Распутина, Бадмаев написал письмо к Николаю Второму:
«Глубокая скорбь подсказывает написать следующее: вспоминая исторически все, что происходило и происходит с момента, когда я стал сознательно трудиться, еще в бозе почившего Александра Второго, вспоминая великое трудолюбие царя — миротворца и лично зная Ваше Величество с детского возраста, поговорив с Ее Величеством, был счастливо поражен удивительным духом, знанием и искренностью царицы, увидев государя наследника, подробно схватил его умное детское личико, поговорив несколько минут с августейшими дочерями Вашего Величества, взглянув на их трудолюбивые с детской чистотой личики, я был глубоко тронут и в то же время глубоко возмущен рассказами, распространяемыми умышленно врагами нашего отечества.
Неужели мы все, а всех нас много, не можем бороться с этими немногочисленными, но жестокими крамольниками. Жестокость их особенно обнаружилась в последние дни. Эта жестокость проникла в душу предводителя якобы правых, проникла и омрачила четыре, почти детские души, шестая же душа, даже не поддается пониманию человеческого естества. Можно ошибаться, можно заблуждаться, питать ненависть, злобу, но сделаться кровожадным зверем не так легко…
Имеются особы, которые позволяют себе думать, что совершен патриотический акт. Нелегко жить в этой смрадной атмосфере, которая создала вокруг темноту».
Интересна «арифметика жестоких душ», которая просчитана Петром Бадмаевым. Первая душа — это, несомненно, Пуришкевич. Еще четыре «почти детские души» — вероятно, души великого князя Дмитрия и детей великого князя Александра Михайловича — Андрея, Федора и Никиты, которых молва называла, не без основания, соучастниками убийства, и на основании их соучастия говорила о «заговоре молодых князей». Итого пять «жестоких душ». Шестая же душа, «не поддающаяся пониманию человеческого естества», это организатор убийства Феликс Юсупов.
48
Рассказывает Анна Вырубова, близкая подруга императрицы:
«…вначале он (наследник) был хорошеньким, хорошо физически развитым мальчиком, но скоро врачи констатировали, что у царевича ужасная наследственная болезнь — гемофилия.
Я вспоминаю красивого, похожего на херувима ребенка с золотыми волосами и прелестными разумными глазами, но при малейшем ушибе его тело покрывалось синяками. Наследника оберегали, как могли, что далеко не всегда помогало — ребенок был подвижный, и после каждого ушиба он горько плакал ночи напролет».
Гемофилия.
«Болезнь крови. Характеризуется неспособностью организма самостоятельно останавливать кровотечения ввиду неспособности крови к свертыванию. Смерть может наступить даже при незначительном внешнем или внутреннем поражении тканей. Клиническая гемофилия характеризуется выраженной с ранних лет склонностью к кровотечениям, интенсивным даже после незначительных травм. Типичными для гемофилии являются суставные кровоизлияния, чаще всего в коленных и локтевых суставах, как следствие возникают воспалительные процессы. После таких воспалений опухшие и покрасневшие суставы крайне болезненны, процесс сопровождается сильным повышением температуры тела. Болезнь начинает проявляться в самом раннем возрасте, с годами ее интенсивность ослабевает. Если больные переживают период детства, то перспективы их дальнейшей жизни неплохи»
49
Морис Палеолог, французский посол в России в 1914–1917 годах. Автор воспоминаний «Царская Россия накануне революции». Москва — Петроград, 1923 год.
50
Самюэль Хор, глава военно-разведывательной миссии в России, автор мемуаров «Четвертая печать. Конец русской главы», вышедших в Лондоне в 1930 году.
В 1916 году проживал в Петрограде, в небольшой квартире на Мойке, недалеко от юсуповского дворца. В связи с увеличением слухов о намерениях государыни и Распутина заключить сепаратный мир с Германией особое внимание уделял личности Распутина.
«…каждый день до меня доходили все новые и новые слухи о действиях и намерениях Распутина, иногда удавалось получать подробную информацию о его планах и силе влияния на политику».
Одним из основных источников получения разведывательной информации стал граф Эльстон, князь Феликс Юсупов-младший, на которого Самюэлю Хору удалось собрать обширное досье. В сентябре 1916 года британский разведчик и Феликс Юсупов вошли в тесный контакт с помощью подчиненного Хора — университетского приятеля Феликса, Освальда Райнера. О том, что именно рассказывал Юсупов разведчику-британцу, обеспокоенному судьбой военного союза с Россией, можно судить и по книге «Конец Распутина», и по более поздним интервью, которые на исходе жизни дал Феликс Юсупов англичанину Ричарду Коуэну:
«Распутин был немецким агентом. Я в этом убежден, потому что он сам говорил мне об этом. Я повторяю только его собственные слова. Ему платили немцы. Он был вражеский агент, и он познакомил меня и представил наиболее важным шпионам».
В дальнейшем князь Юсупов стал для Хора источником не только дезинформации, но и серьезных неприятностей. Самюэль Хор рассказывал, что тогда, в 1916 году, он стал одним из подозреваемых в организации покушения на Распутина. Хор жаловался на кем-то пускаемые упорные слухи о его прямом участии в убийстве. Хор свое участие категорически отрицал, признавая только то, что заранее знал о готовящемся убийстве от участников преступления, и раньше, чем кто-либо, узнал о самом факте и об обстоятельствах совершенного убийства. Во всяком случае, документально известно, что в британское посольство известие о совершившемся пришло еще до того, как Распутин выбрался из подвала и во дворе юсуповского дворца началась стрельба.
Анализ секретных донесений, которые отправлял Хор своему правительству в связи с обстоятельствами убийства Распутина, позволяет сделать безусловный вывод: Хор знал о произошедшем в юсуповском дворце с чужих слов, в его отчетах содержатся серьезные фактические ошибки. Но надо признать и очевидное: тогда, в декабре 1916 года, Хор был среди тех, кто поддерживал планы убийц и радовался устранению «немецкого шпиона и заговорщика», а Освальд Райнер утверждал, что непосредственно участвовал в некоторых действиях по подготовке знаменитого убийства.
Рассказывает Александр Спиридович, начальник дворцовой охраны:
«…Хор, сделавшийся знаменитостью, сетовал в своих воспоминаниях на то, что правые круги считали его подстрекателем к убийству Распутина. Он признавался, что Пуришкевич сообщил ему лично, что они планируют убийство… после русской катастрофы, Хор писал: «Я понял позже, что было бы лучше, чтобы убийство Распутина никогда не имело бы места».
51
Иеромонах Илиодор, в миру Сергей Труфанов, организатор покушения на жизнь Распутина в 1914 году, закончившегося для Распутина тяжелым ножевым ранением в живот, автор знаменитой книги «Святой Черт», которая была опубликована в России уже после революции в издательстве «Голос минувшего».
Рассказывает писатель Евгений Чириков:
«Какой яркий предвестник будущего Ленина! Предтеча большевизма в монашеской рясе… оба авантюристы, фантазеры, фанатики, честолюбцы и властолюбцы, только один удачник, а другой неудачник…»
Рассказывает Александр Романов, следователь ЧСК:
«Книга «Святой Черт»… была проверена документально и оказалась наполненной вымыслом, множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемы не были. Проверка производилась по номерам телеграмм, кроме того, комиссия имела в своем распоряжении не только телеграфные ленты, но даже подлинники всех телеграмм…»
