Жаркая ночь - Шеннон Маккена

Люсьен медленно повернул голову в сторону, чтобы стала отчетливо видна татуировка. Затем он стукнул охранника по голове рукояткой пистолета, сдернул с его пояса рацию и растоптал ее, потом, ухватив мешок с драгоценностями, рванулся прочь.

– Помоги мне, – услышал Зан издалека голос брата. – Надо же наконец поднять его.

– Оставь где лежит, – буркнул Крис. – Он это заслужил.

– Но не можем же мы бросить его здесь, у Фредди! – взорвался Джек. – Бери его за руку, ленивый гаденыш.

Кто-то ухватил Зана под мышки и помог ему сесть. Теперь он был в полном сознании и очень сожалел об этом. Каждая часть тела болела, как у последнего сукина сына; он словно превратился в живую боксерскую грушу.

Точнее, едва живую.

Потом он обнаружил нечто, что могло быть, а могло и не быть его головой. Это нечто страшно болело. Руки его пытались прикрыть глаза, а те украдкой поглядывали сквозь пальцы.

Над ним склонились какие-то перекошенные, качающиеся лица, и среди них было лицо его деда. Зан увеличил угол обзора, и новая волна боли пронеслась внутри черепной коробки. Оказывается, он лежал на улице рядом с мусоросборником Фредди.

Ему с трудом удалось вспомнить, как он остановил вэн около магазинчика и купил выпивку. Потом возникла проблема – где пить? Если отправиться к себе, это увеличило бы риск встречи с дорогими родственниками, чего он сейчас очень не хотел.

В итоге он заглотил пойло в доках; его план заключался в том, чтобы вернуться домой боковыми аллеями и не столкнуться ни с одним человеческим существом.

А теперь оказывалось, что блестящий план привел его к мусоросборнику Фредди.

– Эй, Зан! Очнись! – Крис похлопал его по щекам. Зан вздрогнул.

– Отвали, чудовище!

– Надеюсь, ты купил этот смокинг, а не взял его на прокат? Такое тряпье уже никто не примет назад. – Дед явно был озабочен. – И вообще, что с тобой стряслось, мой мальчик, ты в крови!

– Это не моя кровь. – Он увидел брызги на манжетах.

– Ох, Иисус, святая Дева Мария и Иосиф, – вздохнул Крис. Его голос был тих и печален. – Не говори ни слова, дитя, я сам догадаюсь.

Зан с трудом встал на колени.

– Ты это о чем?

– Я о звонке, который поступил вчера вечером. Насчет драки в музее. Какой-то псих напал и отмутузил богатея в смокинге. Дед говорил, что ты собирался на эту вечеринку. Сообрази, о ком я вспомнил в первую очередь?

– О! – Воспоминания о прошедшем вечере с чудовищной силой навалились на Зана, вызывая приступ тошноты. – Да, точно. Похоже, ты прав.

– Как я понимаю, ты не добился девушки… – Лицо деда вытянулось.

– Не добился. – Зан потер глаза, и ему показалось, что они набиты песком. – Зато добился ее увольнения.

– Это ужасно, Александр! – В голосе деда зазвучало сочувствие. – Бедная маленькая леди осталась совсем без поддержки. Надо сейчас же предложить ей помощь.

– Уже предлагал, – устало признался Зан. – Но боюсь, она лучше умрет страшной смертью, чем вновь увидится со мной. – Он тяжело поднялся, стараясь не смотреть братьям в глаза.

– Ах ты, черт! – неуверенно произнес Джек. – Так плохо, да? Ладно, давай мы тебя засунем под душ и заправим кофе с аспирином, а нам нужно торопиться, иначе мы опоздаем.

– Опоздаем? Куда опоздаем?

– На спектакль, конечно. Спектакль Джейми, помнишь? Давай двигай ногами; занавес поднимают через сорок минут.

– Нет уж! – Зан осторожно потрогал голову. – Хватит с меня этих ужасов. Передайте Джейми, что я пас…

– Прекрати ныть, – внезапно оборвал его дед. – Джейми день и ночь трудился над этим шоу, а от тебя всего-то требуется устроиться в кресле и смотреть. Берите его под руки – и вперед!

Зан заохал, когда братья схватили его и потащили к дому.

– Великолепно. С моим везением нас наверняка зальет свекольным соком по уши!

– Для тебя будет лучше, если ты сообщишь мне хорошие новости, – отрывисто бросил Люсьен в телефонную трубку.

– Э… – Хенли все никак не мог решиться.

Вздохнув, Люсьен поерзал на сиденье машины. Он припарковался рядом с домом Эбби, но она так и не появилась. При таком раскладе полиция может наведаться к Дункану первой, и тогда весь их план летит к чертям.

– Ну, Хенли, что там у тебя?

– Ничего, босс. Мы обнаружили вэн, но в машине его не оказалось. Теперь Руис следит за его домом.

– И вы его не схватили?

– Да, как же, схватишь… Там вся его семья! – завопил Хенли. – Двое его братьев, такие же здоровые лоси, как он, и еще старый лох – дед. Ты хочешь, чтобы мы пустили всех в расход, а его привезли, и при этом чтобы никаких свидетелей, так?

– Хенли, – Люсьен заговорил медленно, четко выговаривая слова, – сделай мне одолжение, не пытайся думать самостоятельно.

– Как скажешь, босс, – недовольно проурчал Хенли. – Так что нам делать теперь?

– Продолжайте следить за домом, – приказал Люсьен, – и не вздумайте никого пускать в расход, пока я не прикажу. Да смотрите, чтобы вас не заметили, и схватите его, как только он останется один. Надеюсь, это понятно?

Почти не вслушиваясь в ответ Хенли, он боковым зрением ухватил ярко-красное пятно платья и прищурился: по улице, едва передвигая ноги, шла Эбби. Потекшая косметика придавала ей вид загнанного енота, но, даже вся перепачканная, она была роскошна.

Член Люсьена зазвенел от напряжения. Вот оно – время атаки.

Он уже собирался выскочить из машины, но вдруг замер: именно в этот момент какая-то пожилая дама вынырнула из квартиры на первом этаже. Потрясая лопатой, которую держала в руках, она стала что-то горячо говорить Эбби.

Эбби почти не отвечала: сначала она казалась очень удивленной, потом кивнула головой и стала подниматься вверх по лестнице, а дама застыла на месте, глядя ей вслед и покачивая головой.

Потом эта кошелка устроилась у себя в садике, встали на коленочки и зарылась в свои цветочные клумбы.

Люсьену до боли в мошонке захотелось схватить ее за шиворот, отволочь в какую-нибудь собачью конуру и кинуть там. Одного удара ей бы хватило. Он бы и в самом деле прибил эту старую суку, только вот слишком много окон смотрело в их сторону.

Проклятие! Проклятие! Но ничего, его праздник еще впереди.

Люсьен заставил себя набраться терпения и успокоиться.

Одну ногу выносим вперед, ставим перед другой. Правую перед левой. Потом левую перед правой. Правую. Левую. Юбка покачивалась в такт, тяжелая от соленой воды и морского песка, ноги заледенели, но Эбби не прекращала движения.

Она не была дома с того момента, когда они с Заном подверглись здесь нападению. Меньше двух дней назад, а кажется, что прошло как минимум десять. Квартира не манила ее больше, как тихая пристань, но там по крайней мере есть горячая вода, теплые носки и кофе.