Лики огня - Кристофер Банч

Время от времени они слышали глухие взрывы снаружи, ломая себе головы над тем, что там происходит. И вот они уже на капитанском мостике. Дежурный офицер получил пулю в лоб, не успев вытащить бластер.

Итак, корабль оказался в полном их распоряжении.

Аликхан выступил вперед, подошел к пульту управления и поднял лапу, призывая всех к молчанию.

— Ну? — не выдержал Дилл.

— Я могу пилотировать его, — твердо ответил Аликхан.

Над взлетно-посадочным полем были сбиты еще с полдюжины «аксаев» и «винтов» — их «зеленые» пилоты не могли сравниться с опытными стрелками Корпуса. Когда один из «винтов» сумел приземлиться и из него посыпались мусфийские воины, их «приветствовали» массированным огнем.

Капитан одного из «велвов» из осторожности полетел кружным путем, нашел цель и дал ракетный залп, но, к несчастью для него, опоздал на какую-то долю секунды.

Посланная с земли ракета угодила в бок корабля, он завертелся волчком и рухнул на склон холма. Однако его ракета на полной скорости врезалась в один из транспортных кораблей, и он эффектно взлетел на воздух, превратившись в огненный шар, озаривший уже почти совсем темное небо. Находившиеся на корабле почти двадцать пять участников налета и экипаж погибли на месте, и мусфийский корабль-матка содрогнулся.

На далекой D-Камбре / Варе Вленсинг следил за происходящим на экране. Увидев взрыв, он сразу разгадал намерения этих жалких тварей.

— Нет, олухи, нет! Они угоняют наш корабль! Уничтожьте его! — заорал он в ближайший ком, возмущенный тем, что лишь он один в состоянии разгадать человеческую хитрость.

Гарвин смотрел в обзорный иллюминатор на хаос, бушующий вокруг корабля.

— Когда мы можем взлететь?

— Через пять ваших минут, — спокойно ответил Алик-хан. — Я включаю антигравы.

Гарвин мгновенно принял решение.

— Дилл! Немедленно всех на борт! Всех, до последнего! Мы возьмем их с собой!

Бен бросился к выходному люку.

Ньянгу выплюнул кровь, поднялся на ноги и услышал крик Дилла:

— Все в корабль! Быстро!

Приглядевшись, он понял, что идет. Остальные тоже отозвались на приказ Дилла. 'Раум и солдаты двинулись к кораблю-матке, некоторые — спокойно отступая, другие в слепой панике.

Ньянгу увидел снижающийся «аксай» и стрелка Корпуса, совершенно спокойно, в открытую стоящего посреди этого ада. Пилот «аксая» и Map Хэнсчли выстрелили одновременно, и оба исчезли в облаке двойного взрыва.

Мучаясь вопросом, кто этот неизвестный герой, Иоситаро пошел дальше, подгоняя последних задержавшихся.

Одним из них оказался Бегущий Медведь. Он тащил на плече женщину в гражданской одежде, с лицом, залитым темной мусфийской кровью. Ньянгу понял, кто это.

— Что с…

— Просто шок, сэр, — с этими словами Бегущий Медведь скрылся в корабле.

На взлетной площадке оставались двое — Иоситаро и Моника Лир, а трап уже с жужжанием начал подниматься.

— Черт возьми, Лир, хватит разыгрывать из себя несгибаемую героиню!

Моника одним пальцем отсалютовала ему и дала еще залп в сторону надвигающихся мусфиев. Иоситаро, а вслед за ним и она едва успели проскочить в люк, как он закрылся. Корабль завибрировал, собираясь взлететь.

Корабль-матка оторвался от земли, покачнулся и пошел вверх. Вслед за ним бросилось звено «аксаев». Один выстрелил, промахнулся, а спустя мгновение корабль-матка оказался уже вне пределов досягаемости. Вскоре он был уже на краю атмосферы С-Камбры и исчез, уйдя в гиперпространство.

Вленсинг снова и снова всматривался в запись, сделанную во время побоища на С-Камбре. Он видел, как гравимобиль приземляется рядом с кораблем-маткой и как из него выпрыгивает… Проблемы установления личности предателя-мусфия больше не существовало. Его детеныш оказался изменником. Вленсинг понимал, как это произошло, кто отравил его сознание. Более того, он догадывался, куда тот направляется и с какими намерениями.

Он поднялся и повернулся к Даафу, одарив помощника таким взглядом, что тот содрогнулся.

— Немедленно установить связь с Кеффой!

Глава 23

Лангнес 77837 / Неизвестный мир

Этот мир был окружен тремя кольцами — красным, коричневым и зеленым. По крайней мере, так это выглядело на экранах корабля-матки.

Аликхан просвистел ответ в микрофон, безо всякой поддержки висящий перед ним. На трех экранах замелькали данные, а потом экраны опустели. У мусфиев существовала такая практика — не беспокоить пилота, если все идет как надо. Потом послышался голос, и начался быстрый разговор.

На большом экране возникло изображение — облака, сплошные облака. После этого включился инфракрасный диапазон, и стала видна поверхность планеты. Пальцы Аликхана замелькали над клавишами, и люди почувствовали, что гудение двигателя изменило тон, стало глуше. Не поворачивая головы, Аликхан сказал:

— Можно разговаривать, если есть желание. Мы идем на посадку.

Гарвин, Ньянгу и двое ученых молча наблюдали за происходящим из угла командного пункта, а Бен Дилл сидел в кресле второго пилота чуть позади и сбоку от Аликхана. Его пальцы непроизвольно повторяли движения Аликхана, но, конечно, не касаясь панели перед ним.

— Думаешь, все получится? — недоверчиво спросил Ньянгу. — Ты просто приземлишься, выйдешь из корабля, купишь нужную штурманскую карту и мы снова взлетим?

— Почему же нет? — удивился Аликхан. — Мы не делаем ничего такого, что могло бы вызвать тревогу.

— А существует ли у вас таможня, медицинский карантин, необходимость получить разрешение службы безопасности? — спросила Энн Хейзер.

— Зачем? Дела моего клана касаются только нас самих, пока мы не проявляем никаких враждебных действий по отношению к тем, кто владеет этой системой.

Гарвин и Ньянгу обменялись взглядами.

— Ох, и раздолье пиратам в этих солнечных краях! — нараспев сказал Гарвин.

— Сначала убедись, хвастун, что у мусфиев есть что грабить, — откликнулся Ньянгу.

Экран снова переключился на обычный диапазон. Аликхан нажал клавишу, и изображение приблизилось. Корабль мчался над степью, маленькими рощицами, озерами и разбросанными тут и там небольшими поселками.

— Вот что такое самый подходящий мир, — сказал Аликхан. — Здесь нет этой противной бесконечной зелени, которую вы предпочитаете.

— А мы вас к себе и не звали, — откликнулся Дилл.

— Это правда. Теперь тихо. Я, конечно, самый блестящий пилот, которого когда-либо видел космос, но опыта обращения с этой тарахтелкой у меня маловато. И будьте благодарны автоматической системе корректировки, исправляющей мои мелкие огрехи.

На экране появилась группа зданий, вырастающая в небольшой город с высокими домами. Корабль пошел вертикально вниз. Вспыхнул второй экран, на котором возникло изображение взлетного поля, усеянного другими космическими кораблями и служебными строениями. Продолжая снижаться, Аликхан отключил антиграв и перешел на вспомогательный двигатель. На высоте около ста пятидесяти метров над землей он отключил и его, и корабль приземлился без ощутимого толчка.

— Ну, как, хорошо получилось?

— Как у начинающего, — ответил Дилл.

— Теперь я займусь делом, — заявил Аликхан. — А вы не пускайте сюда никаких любопытных посетителей.

Покинув систему Камбры и нормальное пространство, Аликхан сделал два первых прыжка, руководствуясь теми штурманскими картами, которые добыл Иоситаро.

У медиков было полно работы с ранеными, а Гарвин, Ньянгу, их сержанты, Пойнтон и назначенные ею руководители занимались размещением примерно семидесяти уцелевших солдат РР и чуть больше сотни 'раум.

Аликхан, Дилл, Хо и оба ученых проглядели все штурманские карты, имеющиеся на борту, и, что неудивительно, не обнаружили той, которая привела бы их в мир Сензы. Аликхан выбрал одну из имеющихся в их распоряжении карт.

— Сядем вот здесь. Эта система расположена глубоко внутри зоны нашего влияния, и там мы наверняка найдем то, что нам нужно.

Дилл сделал большие глаза.

— Ты так уверен?

Пять раненых умерли и были похоронены в космосе. Аликхана эта процедура очень удивила. Он никак не мог взять в толк, почему трупы просто не пропустили через систему жизнеобеспечения корабля, подвергнув вторичной переработке. Но что его совсем сбило с толку, так это отказ Гарвина подвергнуть процедуре вторичной переработки погибших мусфиев. Их похоронили по обычаям людей, и хотя Гарвин не был уверен, что у них есть душа, он прошептал над ними слова похоронной церемонии Конфедерации, которые, к несчастью, из-за частых повторений давно выучил наизусть.

Уцелевшие шахтеры и солдаты были вознаграждены — они мылись, мылись и снова мылись. Душевые у мусфиев представляли собой целые комнаты, с потолка которых лилась вода в любом количестве и с любой скоростью, от еле заметной туманной дымки до тайфуна. Вкус воды по мере того, как в систему обеспечения поступали человеческие отходы, все меньше отдавал медью.