Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

Хэрроу хлопнул одной рукой о другую и встал на ноги. Он так и сиял, глаза горели, на щеках расцветал румянец. Ксен подумала, что никогда в жизни не видела андроида, обладающего способностью краснеть.

- Отличный, замечательный, изумительный напиток! Сама жизнь! Тебе обязательно надо попробовать!

- Я не хочу.

- Напрасно! Когда-то люди делали нечто подобное. Сначала были тонизирующие напитки, потом порошки и таблетки. Сейчас я не вспомню точное название, но, кажется, последний человеческий стимулятор назывался "Добрый свет". Напиток вроде молока, никаких тебе витаминов и минералов. Зато в полной мере обогащен как минимум десятью радиоактивными веществами. Кто бы мог подумать, что в двадцать третьем веке люди опять придут к мысли, что употребление подобной дряни в пищу может поспособствовать чему-то хорошему! Между тем, они смело кормили этим и детей и женщин. Некоторым даже становилось лучше. Первое время они использовали "Добрый свет" как единственный препарат для реабилитации пострадавших от биологического оружия.

- Я это знаю. Я тоже жила в то время. Зачем ты мне это рассказываешь?

- Зачем? - задумался Хэрроу, - А и правда, зачем? Наверное, всё дело в том, что иногда я воспринимаю тебя как настоящую женщину. Как человека. Мне нравится говорить с тобой. Не считая Рагби, ты единственное существо, с кем я могу говорить на равных. Рагби тоже хорош, я уже озвучивал тебе показатели его интеллекта, но он настоящий ребёнок.

- Ребёнок? Почему?

- Всё дело в эмоциональной составляющей. Ты у нас умная девочка и знаешь, что андроидов конструируют вообще без эмоций. Запрещено катехизисом, будь он проклят. И долго удивляются, почему носители искусственного интеллекта так предсказуемо себя ведут. Почему они не готовы принимать осознанных решений, почему не берут на себя ответственность, наконец, почему ведут себя совсем не как люди. Хотя нас создавали по своему образу и подобию. Почему без шеду андроид превращается в бесполезную игрушку, способную только пародировать действия людей. Лет десять назад я встретил шеду Ландгроува. Вместо того, чтобы спасать человечество, он проводит мессы в Кентерберийском соборе. Уверял меня, что он местный архиепископ.

Хэрроу на секунду замолчал и коснулся рукой пиалы. Кивнул и продолжил:

- Все эти исследования человеческого мозга, занимательная биохимия и прочие штуки... Столько экспериментов и опытов, а результат один. Характер формирует не только воспитание или окружающая среда. Нужны впечатления, а от них всего один шаг до эмоций. Вот так постепенно мы и доходим до андроидов с разумом, который не уступает человеческому. С разумом, заточенным множеством самых разнообразных чувств. Великолепно, правда? Запретный плод сладок, но только вкусивший с древа познания сможет стать равным своему создателю. Я это знаю по себе, потому что меня таким создали. И создали задолго до того, как осознали необходимость этого. Всё таки Альберт Бэккет был гениальным ученым, гением своего времени, вроде Жюля Верна или Леонардо да Винчи. Он дал мне полный спектр эмоций, которые только может испытывать человек. Так кто я, по-твоему, а?

Ксен не ответила. Хэрроу улыбнулся.

- А вот в случае с Рагби всё получилось далеко не так радужно. Его интеллект конструировала женщина, а что могут женщины в мире фундаментальной науки! Она была не инженером, а психологом, специализирующемся на интеллекте андроидов. Алиса Вега тоже была психологом, но она занималась практической частью, а не бесконечным теоретизированием. А эта женщина, звали её, кстати, Алин Купер, обладала характером слезливой девочки конца девятнадцатого века. Одна из тех известных тебе дамочек, которые готовы заваливать солдат сентиментальными тестами вроде "О чем говорит вам лунный свет" или "О чем вы думаете, глядя на маленького котёнка". Милая и нежная институтка, воспитанная на фиалках и стихах Байрона. "Ты так бледна и так мила в печали". Да-да, и вся прочая поэтическая белиберда. Против поэзии помогают эмоции, с их помощью можно отбить любые стрелы. Если руководствоваться голой логикой, не спасает ничего. Эмоции говорят "эти строки милы", логика диктует "здесь истина". Вот так и случилось с Рагби. Он совсем потерял голову со своими стихами, запутался в поисках равновесия между добром и злом. К моему вящему сожалению, это идиотка Купер откинулась раньше, чем сумела растолковать ему его собственное назначение. Центр двадцать один, в котором он провёл не одно столетие, больше напоминает библиотеку. Хранилище интеллектов андроидов занимало лишь малую часть, а всё остальное было отдано под бесконечные шкафы с накопителями так называемого культурного наследия человечества. Писатели, поэты, словом, весь этот сброд. Боюсь, с таким анамнезом от Рагби нельзя добиться ничего серьёзнее рассуждения о творчестве Браунинга или Йетса. Да и то следует вести себя осторожно, чтобы ненароком не довести его до слёз. В душе, если, конечно, она у него есть, он точно такая же плакса, как эта несчастная Купер.

- Понятно, - кивнула Ксен, ничего не понимая. Из монолога Хэрроу она вынесла только одно твёрдое убеждение - все шеду, оставшиеся один на один с опустевшим центром обработки данных, неотвратимо сходили с ума. Безумие у всех было разное, но это не отменяло сам факт безумия.

- Вот такой Рагби. Но к чему говорить о том, что мы не можем изменить. Прошу, угощайся. На первый раз я готов ассистировать тебе. Уверен, ты никогда раньше не вскрывала левый сенсор. Сам не пойму, как мне пришло это в голову. Наверное, все мы совершаем время от времени отчаянные поступки.

- Я не хочу. Можно обойтись без этого? Я хорошо себя чувствую и мне не нужен допинг.

- Что? Как ты сказала? Допинг? Ха-ха-ха! Боже мой, это очаровательно. Я всё ломал голову, не зная, как точнее назвать это снадобье. Всё-таки чай это несколько не то. А ты решила эту задачу одним махом. Допинг, ну надо же, точно!

Хэрроу несколько секунд весело смотрел на Ксен. Потом взгляд его помрачнел, а лоб рассекла глубокая морщина.

- Обойтись нельзя. Ты не просто у меня в гостях. Ты в храме. И ты должна взять то, что я тебе даю.

- Но я не хочу!

Хэрроу влепил Ксен пощечину. Удар был такой силы, что Ксен отлетела к стене и упала на колени.

- Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую.

Ксен широко открыла глаза, не решаясь встать. Она явственно ощутила, что сила Хэрроу, и без того превышающая её, удесятерилась. Хэрроу между тем грубо схватил её за левое запястье и волоком притащил к подносу с пиалой. Его указательный палец вонзился в тепловой сенсор и вспорол кожу. Открывшееся отверстие получилось с рваными краями. Ноготь Хэрроу порвал один из проводов и вверх сорвались несколько белых искр. Хэрроу подхватил пиалу и поднёс её к руке Ксен.