Коснись зари - Челли Кицмиллер

На закате Пеле и Ван Ло позвали всех к ужину. Когда Хеллер, взяв протянутую ей оловянную миску, опустилась на бревно, к ней неожиданно присоединился Лино Торал. Ей очень хотелось расспросить его о Хоакине, и поэтому она с нетерпением ждала, когда он заговорит. Однако этот храбрый человек в ее присутствии, видимо, немного робел, и поэтому она решила первой начать разговор.

— Сеньор Торал…

— Называйте меня Лино, прошу вас!

Хеллер засмеялась.

— Хорошо, Лино. Вы друг Хоакина и его доверенное лицо, а я… видите ли, мне хотелось побольше узнать о нем, но боюсь, он так никогда мне не расскажет ничего, и у меня сложилось впечатление, что он не слишком любит говорить о себе…

— Тут вы абсолютно правы: Хоакин — очень скрытный человек. — Лино энергично закивал, видимо, он был очень рад тому, что неловкость наконец преодолена. — Но возможно, все же я смогу рассказать вам то, что вас интересует, и при этом не потерять его доверие.

— Давно вы знаете друг друга?

— Мы выросли вместе. Наши матери дружили, а дома располагались всего в нескольких милях друг от друга.

— Интересно, а кем был его отец — он, должно быть, оказал очень сильное влияние на своего сына…

— Видите ли, Хоакин никогда не встречался с отцом и… скажу честно, вам лучше не затрагивать эту тему. Его отцом был янки по имени Росс — он приехал в Калифорнию из Виргинии со своим младшим братом. Оба работали инженерами, и их нанимали наиболее влиятельные и богатые плантаторы. Росс встретил мать Хоакина в то время, когда она гостила у кузена в Сан-Диего, и вскоре бросил, даже не догадываясь, что она ждет от него ребенка.

Хеллер понимающе кивнула:

— Я знаю, что такое расти незаконнорожденным. Для мальчика, полагаю, нет ничего хуже. — Она сделала паузу, обдумывая следующий вопрос. — Лино, а что вы знаете о его отношениях с Еленой Вальдес? Они, кажется, увлечены друг другом?

Ее собеседник кивнул.

— Это старая история, сеньора. Елена росла вместе с нами, но полюбила Хоакина, став взрослой.

— Когда он женился на Росите, — предположила Хеллер, — Елена, должно быть, была очень расстроена?

Лино хмыкнул.

— Расстроена? Ну, можно и так сказать…

Хеллер вся подобралась.

— Лино, это вы нашли Хоакина, после того как Мейджер избил его кнутом?

— Я и Елена. Она была единственной, кто не пролил над гробом Роситы ни слезинки, зато ухаживала за Хоакином день и ночь в течение многих недель, пока он окончательно не поправился. И именно она приехала за ним, когда мы попали в засаду у Канта. Если бы не Пепе и Елена, Хоакин был бы сейчас мертв.

Хеллер молча уставилась в свою миску. Похоже, она недооценила острую на язык сеньориту, которая была страдающей, отчаянно влюбленной женщиной.

— Ее можно только пожалеть, — невольно вырвалось у нее. — Я не сомневаюсь, что Хоакин будет всегда любить Роситу. — Эти слова она произнесла, прежде чем сама поняла их смысл. Сделанное открытие стало для нее настоящим ударом. Как перенести сознание того, что любая женщина может занимать только половину его сердца?

Хеллер медленно жевала бобы.

— Он делает все это ради нее, не так ли? — Она пристально посмотрела на стоявших неподалеку товарищей Хоакина, которые, казалось, были заняты серьезной беседой.

— Пожалуй, да, — согласился Лино. — Хоакин всегда будет любить Роситу. Когда она умерла на его руках, мы перенесли ее тело сюда и захоронили в зале в задней части пещеры.

— Здесь? О Господи! Я ничего не знала об этом. — Холодок пробежал по спине Хеллер.

— Вы и не могли знать. Но даже теперь вам не следует ревновать Хоакина к той любви, которую уже не вернешь. Скажу больше: вы должны уважать ее. Росита навсегда останется частью его жизни, но именно благодаря вам Хоакин снова научился любить. Я не сомневаюсь — вы будете ему хорошей женой.

— Женой? — Хеллер рассмеялась. — Да с чего вы взяли, будто он любит меня? — Она с трудом могла поверить, что разговаривает об этом с совершенно незнакомым мужчиной, но было нечто располагающее в лице Лино. Нет, неспроста ей захотелось довериться ему. И тогда она вспомнила: Лино был монах.

— Верьте мне, Хоакин любит вас, — между тем продолжал убеждать ее Лино. — Как только все это закончится, он заберет вас в Мексику, и тогда у вас будет настоящая свадьба и фиеста.

Хеллер неожиданно поднялась.

— Спасибо, Лино. Я почувствовала себя лучше после разговора с вами, но все же у меня немного кружится голова. Думаю, мне необходимо прилечь…

Едва Хеллер опустилась на шкуры, как вошел Хоакин и зажег маленькую масляную лампу.

— Лино сказал, что вы чувствуете себя неважно. Может, лучше послать за доктором?

— Не беспокойтесь, этого не требуется. — Она попыталась улыбнуться. — Просто я не привыкла к кухне Вана Ло, вот и все. Какое странное сочетание: мексиканские бобы и перепел по-китайски. — Хеллер поднесла руку ко рту, чтобы сдержать смешок, но неожиданно слезы брызнули из ее глаз и слова, которые она пыталась сдержать, вырвались наружу: — Я влюблена в вас, и в этом все дело. — Она сама удивилась своей смелости и испугалась ее.

Хоакин встал на колени рядом с ней и коснулся ее волос.

— Я тоже люблю вас, моя дорогая, и… никогда не думал, что когда-нибудь снова смогу сказать эти слова.

— Хоакин, нам так много нужно поведать друг другу. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Росите. Какой она была?

«Я столь же красива, как она? — хотелось ей спросить. — Удовлетворяю ли я вас так же, как она?» Впрочем, ей и так все было ясно: Росите не было равных. Как она могла стать такой же для него?

Хоакин прижал палец к ее губам.

— Послушайте, Хеллер, Росита мертва, и все, что связано с ней, теперь в прошлом. У нас есть только будущее, только завтрашний день. — Он расстегнул пуговицы на своей рубашке и, освободившись от нее, отбросил ее в сторону.

В свете лампы его мускулистые плечи сияли как отполированное золото. Она желала коснуться упругих волос, покрывавших его могучую грудь, желала гладить темную дорожку, начинавшуюся от торса и уходящую вниз.

Он повернулся к ней спиной, продолжая раздеваться. Ее глаза расширились, когда она увидела больше дюжины шрамов от кнута, которые покрывали его спину. Глубокие. Ужасные. Удивительно, что он смог выжить после такого — Хеллер нежно погладила белые отметины.

— О, Хоакин!

Она положила ладони на его широкую спину и начала медленно растирать ее.

— Тебе хорошо?

Его кивок ободрил ее. Она придвинулась сзади и принялась массировать ему руки. Потом, закрыв глаза, коснулась его торса и погладила живот. Мышцы Хоакина слегка напряглись от ее прикосновений. Хеллер сомневалась, что осмелилась бы так прикоснуться к нему, если бы он повернулся к ней лицом.