Танец огня (СИ) - Наталья Жильцова

   Какой логикой руководствовались другие стихии, выбирая себе время суток, понятия не имею. А с огневиками все ясно, ведь именно в темноте раскрываются все грани огненной стихии.

   Обо всем этом я узнала от того же Глуна за два дня до торжества. Куратор таки изволил часть отведенного под медитацию времени потратить на введение меня в курс дела. Кроме прочего, он так же рассказал о том, как мне надлежало вести себя на церемонии.

   По его словам, появиться в храме Огня я должна буду за час до начала торжества. Там, в сопровождении жрецов, надо мною совершат какие-то очистительные ритуальные процедуры и предоставят специальную одежду. Лишь после этого можно будет спуститься в главный зал, к статуе Ваула и пришедшим на церемонию огневикам.

   Ну а потом торжественно поприветствовать огненного бога и под бой нескольких барабанов, наконец, исполнить этот самый "танец Огня".

   В общем, ничего особо сложного и страшного. И даже сообщение о том, что праздник пройдет на день раньше, чем я планировала, не расстраивало. Скорее, наоборот, потому что... черт, мне действительно хотелось станцевать для Ваула.

   Вообще, с тех пор, как Шанарин больше не маячила перед глазами, ожидание предстоящего праздника больше не вызывало нервной, злой дрожи. Я приходила в зеркальный зал с улыбкой, а уходила с огромным желанием пуститься в пляс прямо в коридоре. И это было так волшебно, так удивительно! В такие моменты не беспокоил даже тот факт, что после церемонии рыжее чудовище выйдет на тропу войны.

   А когда наступило утро Дня Всех Стихий, и вовсе не до того стало. Причем, не только потому, что наступил день, которого я так ждала, просто утро выдалось презабавнейшим.

   На рассвете меня разбудил стук в окно. Вообще-то там еще с ночи стучало, но тогда это был просто дождик, а вот теперь... В комнате царил полумрак и, я даже не сразу поняла, что происходит. Сонное сознание отказывалось верить, что в окно высоченной башни может кто-то ломиться.

   Зато у Кузи таких проблем не возникло. Мой "котик" встрепенулся, растопырил уши-локаторы, а потом резко вскочил на все четыре, спрыгнул с постели и бросился открывать окно.

   И вновь мне не удалось увидеть, как у твира с этой его относительно новой анатомией получается отодвигать щеколды. В темноте даже при сильном желании не разглядеть, а уж спросонья тем более. Но Кузя с задачей справился, и через несколько секунд чердак наполнился запахом дождя. А спустя мгновение раздался возмущенный голос Дорса:

   - Че? Дрыхнешь еще, что ли?!

   Вот теперь я проснулась окончательно и, как недавно Кузя, подскочила на постели. Правда в отличие от твира спрыгивать с нее не стала. Наоборот, рефлекторно подтянула одеяло к подбородку, хотя и спала в пижаме. После этого щелкнула пальцами, заставив вспыхнуть люстру, и во все глаза уставилась на мокрого, но крайне довольного собой блондина в форменном, на этот раз синем, балахоне.

   - Как ты тут...

   - Дашка, ты чего? - перебил водник. - Дождь ведь.

   Вспомнилось, как Дорс уходил с моего чердака в прошлый раз, и спирали из дождя, оплетающие его руку. Так этот водяной лифт, получается, работает в обе стороны?

   - Не, ну я не понял, ты долго валяться собираешься? У тебя, вообще-то, гости!

   С этими словами "гость" спрыгнул с подоконника, и, на ходу стягивая форменный балахон, пошел к дивану.

   Незамеченный блондином Кузя состроил обиженную моську и полез закрывать окно. Правда, как твиру удалось снова справиться со щеколдами, я опять не увидела - отвлеклась на Дорса.

   Под балахоном на воднике оказались надеты штаны и безрукавка сизо-голубого цвета. На широком кожаном поясе болталась уже знакомая мне фляга. А еще я увидела его руки... красивые, загорелые, увитые жгутами мускулов.

   - О-о, - не удержавшись, протянула я и хихикнула. - Решил подбодрить меня утренним стриптизом в честь праздника?

   Дорс остановился, обернулся, окинул сидящую на постели меня самым внимательным взглядом и неодобрительно покачал головой.

   - Даша, Даша. Ну какой тебе стриптиз при такой пижаме? Я же предупреждал: носи шелковое и кружевное, а ты? Ай-яй-яй... Неуд тебе по основам семейной жизни.

   Я показала воднику язык. Парень оскалился в ответ и собирался добавить еще что-то, но вдруг застыл, а глаза его стали круглыми-круглыми от изумления.

   Дорс заметил Кузьму.

   Твир как раз спрыгнул с подоконника и бодрой походкой направился к блондину. От недавней обиды и следа не осталось, на мордочке "котика" читалось предвкушение.

   - Это что? - выдохнул парень ошарашено.

   Ответила ему не я, а Кузьма.

   - Я коти-и-и-и. - И уже заискивающе: - Сало-о-о прине-ес?

   У Дорса натурально отпала челюсть.

   - Твир? - шокированно взирая на меховое бордовое нечто, выдохнул он. - Даша, ты что с ним сделала?!

   - А что? - не скрывая недоумения, спросила я.

   Водник выдержал долгую паузу и... нет, не ответил. Он заржал!

   Кузя тут же насупился и повернулся ко мне, а что я? Я вообще не понимала, что происходит. Это и озвучила:

   - Дорс, ты чего ухохатываешься?

   Парень не ответил. Он продолжал ржать и тыкать в твира пальцем. Кузя, в свою очередь, каждый раз отходил в сторону, мол, не на него вообще показывают. Я же по-прежнему сидела на кровати и недоумевала.

   Потом, когда истерика поутихла, мне все-таки попытались объяснить:

   - Даш, ты откормленного твира хоть раз видела? Ну, хотя бы, на картинке?

   Я примерно поняла, куда клонит Дорс, так что насупилась и призналась:

   - Я собираюсь, но пока откладываю визит в библиотеку. Боюсь, мой интерес к вашей нечисти может вызвать подозрение. Особенно на фоне того, что официально я живу на захламленном чердаке и не жалуюсь.

   - А-а, ну-ну, - протянул водник.

   Видно было, что он очень старается вновь не рассмеяться.

   - Да в чем проблема? - не выдержала я.

   - В том, что твиры, обычно, принимают очень... хм... как бы тебе сказать, суровую форму, - пояснил Дорс. - Даш, твир - вообще-то чудовище.

   Один маленький бордовый Кузя неприязненно фыркнул. Ну и я вместе с ним.

   Да, я прекрасно помню про шипы и ядовитые клыки, о которых вещал Каст. Но так же знаю и еще кое о чем.

   - Твир может принять любую форму, - сказала я. - Вот он и принял. Выбрал образ, который приятен хозяйке, то есть, мне.