Гордость и предубеждение-2 - Хелен Холстед

Супруги Дарси физически не могли ответить на все приглашения, которые им присылались. Их круг получил одно дополнение — заслуживавшее особого внимания — в лице лорда Брэдфорда, в прежние времена известного как капитан Уэсткомб. Его частенько принимали на Бругхем-плейс. К радости Джорджианы, друг ее кузена ничуть не изменился, оставаясь таким же добрым и скромным. Лорд Брэдфорд признавался Джорджиане, что ему было невыразимо больно, когда некоторые знакомые высказывали ему соболезнования небрежным тоном, словно подразумевая, что он должен радоваться смерти брата.

— Неужели можно думать о потере брата иначе, как о настоящем горе, которое может обрушиться на человека? — удивилась девушка.

Джорджиана радовалась возможности поговорить с кем-то о Генри, и они с лордом Брэдфордом часто вспоминали полковника. Она чувствовала, что новоявленный лорд Брэдфорд немного тосковал о том времени, когда он служил в армии. Он часто рассказывал ей о духе товарищества, царившем в среде его друзей офицеров, и о счастье, которое дарит бескорыстная дружба.

— Я верю в вашу дружбу, мисс Дарси, поскольку вы подружились со мной, когда я был беден, — признался он.

«Боже мой! — подумала она. — Разве он не понимает, что он стал моим другом как раз потому, что был беден?»

Когда до девушки дошли слухи о помолвке между лордом Брэдфордом и его кузиной, прекрасной Арабеллой Уиттэйкер, Джорджиана едва дождалась, когда ей удастся остаться наедине с Элизабет, чтобы обсудить этот слух.

— Я не могу в это поверить, Элизабет. Ты же тоже не веришь этому, ведь не веришь же!

— Не знаю, девочка. — Элизабет сжала руки Джорджианы в своих ладонях. — Все вокруг считают его многие годы безнадежно влюбленным в свою кузину. Я слышала об этой его влюбленности еще в то время, когда он служил офицером. Еще говорили, что она тогда и помыслить не могла выйти замуж за простого офицера.

— А теперь он достаточно хорош для нее! Он был хорош для нее всегда! Даже прежде, чем стал графом!

Элизабет испытующе посмотрела на Джорджиану.

— Дорогая моя, будь осторожней.

— Мне не надо прятаться, Элизабет. — Джорджиана произнесла эти слова в сторону. — Я понимаю, что ты беспокоишься о моих чувствах. Я просто разочарована. Она никогда не сделает его счастливым. В любом случае, если бы он действительно обручился, он как-нибудь намекнул бы мне об этом.

Элизабет встала, пересекла комнату и обернулась.

— Об обручении не станут объявлять, пока семья в трауре. — Она вернулась к Джорджиане и заставила девушку встать. — Давай поедем в парк и отвлечемся, наблюдая глупость и безрассудство тех, кто не так дорог нам. Оставь лорду Брэдфорду право самому совершить ошибку в выборе супруги. Не он первый, не он последний!

Время траура давно прошло, но ничего, что могло бы свидетельствовать о подтверждении слухов о помолвке Брэдфорда, не происходило. Джорджиана по-прежнему могла рассчитывать по меньшей мере на два танца со своим другом, если они встречались на балах. С каким же удовольствием проводила она с ним эти минуты! Он был единственным, кто не досаждал ей заумной беседой и не смущал комплиментами. Два месяца в лондонском обществе прошли, и Джорджиана сумела пережить их.

Однажды утром в апреле Элизабет получила записку от миссис Фоксуэлл.

«…опера и миленький ужин в… Бо Гарри только для нашего небольшого общества. Пообещайте же, что вы составите нам компанию. Ваша сестра миссис Бингли и мистер Бингли тоже приглашены, так как утром, случайно наткнувшись на них в парке, я пригласила и их присоединиться к нам».

— Именно этим меня можно окончательно убедить! — воскликнула Элизабет. — Пригласить Джейн, и мой восторг от вечера окажется по-настоящему полным!

— И я с удовольствием пойду, — заметил Дарси. — Когда они все планируют?

— В следующий вторник… ой!

— У тебя ведь твой «Инглбур анклав» во вторник, Элизабет.

— По всему, мне следует предпочесть это. А ты бы хотел, чтобы я пошла с тобой, Фицуильям?

— Естественно. Но я признаю более важной твою договоренность с маркизой.

— Но это вовсе не жесткая договоренность. Надеюсь, моя дружба с ее милостью не может превалировать над моей дружбой с моим мужем. Никто не ждет от меня обязательного посещения ее каждую неделю. Я объясню ей, что вынуждена пропустить салон. Если она действительно испытывает ко мне дружеские чувства, она поймет.

— Но твое отсутствие там будет весьма ощутимо для нее.

— Не слишком. А для тебя, если я предпочту салон?

— Больше, чем я могу описать.

— Надеюсь, причины у меня вполне основательные. Во вторник на Парк-лейн мистером Гловером будут зачитаны выдержки из его новой работы, весьма жалкой пародии на трагедию, и если я пойду туда, то не смогу удержаться от смеха.

Дарси, естественно, пришлось по вкусу, что Элизабет предпочла совместный поход в оперу салону леди Инглбур. Вечер, наполненный музыкой, и последующая беседа в кругу близких друзей за ужином идеально соответствовали его натуре.

Хотя они прошли через общий зал, им было отведено отдельное помещение. Вся компания расположилась за столом, заказала блюда по вкусу и с удовольствием предвкушала ужин в теплой и дружеской атмосфере.

Они обсуждали оперу, новую, подпорченную, на взгляд миссис Фоксуэлл, сомнительным интеллектом героя. Как она заметила, ей хотелось бы видеть «храбрость, удачно сочетаемую с благоразумием».

— Все в человеке должно быть гармонично, — сказала Джейн. — И вообще, какой может быть толк от глупого рыцаря?

— Никакого, — согласился Фоксуэлл. — Если бы не его превосходное пение, у меня не хватило бы терпения выдержать этого малого.

— Едва ли ему удалось бы спасти девушку подобными импульсивными действиями, не окажись злодей таким ничтожеством, — добавила его жена.

— Злодей совсем не соответствовал своей роли, — засмеялась Элизабет. — Оказаться у него в заточении было бы скорее обидно и оскорбительно, нежели страшно. Представляю, если бы я попала в подобную историю в годы своего девичества, мне явно потребовался бы более достойный противник.

Это дало Бингли повод вступить в разговор, поскольку даже он читал романы миссис Радклиф.

— Осмелюсь заметить, даже злодей синьор Монтони не смог бы стерпеть общество той, которая смеялась бы над его недостатками, — заметил он. — И у Дарси едва ли появился бы шанс спасти вас за то время, в течение которого этот злобный синьор сумел бы вытерпеть вас у себя в заточении.

Все дружно рассмеялись.

— Вас вышвырнули бы с башни уже к концу двадцатой страницы, — воскликнул Фоксуэлл.