Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи - Иосиф Гольман

– Повтори, пожалуйста, – улыбнулся Багров.

– Что? – не поняла, даже обиделась и без того расстроенная девушка.

– Что сказала. А то зазнаешься после таких успехов.

Странное дело, напомнил Олег про Куницыных – и сразу стало легче.

– Все равно машину жалко, – сказала Шеметова. – Новую не завтра куплю.

– Завтра, – безмятежно сказал Багров.

– Не поняла, – тянула время Ольга, хотя по хитрому лицу Олега уже начинала понимать.

– Завтра купишь. Я ее застраховал. Помнишь, у меня в Казани деньги кончились? Я-то, в отличие от некоторых, умный. И даже выплата от страховой пришла, позавчера. Волик лично занимался.

– И ты ничего мне не сказал!

– Тебе бы это знание в Любине помогло? – вопросом ответил Багров.

Потом они поднялись в ее квартиру. И им было хорошо.

Уже перед тем как заснуть (спать хотелось безбожно), позвонила Родригесу.

Тот очень обрадовался.

– Большое вам спасибо! – сказал он.

– Не за что, – отмахнулась Шеметова.

Дело-то, если честно, было пустяковое при отрицательном анализе на отцовство.

– Вам деньги передали? – поинтересовался Леонард Францевич.

– Да, спасибо, – теперь поблагодарила она.

– Я по юридическим вопросам всегда буду к вам обращаться, – пообещал Родригес.

– Отлично, – Шеметова постепенно обзаводилась собственной клиентурой. – А можно странную просьбу?

– Пожалуйста.

– Нельзя ли изредка посылать деньги дочери Юлии? – спросила Ольга. – Небольшие. Можно из моих будущих гонораров.

– Это нетрудно, но зачем? – несколько удивился клиент. – Мы же только что отбились от ее мамы.

– Ну, – замялась Шеметова. – Потому что она Леонардовна. Редкое отчество. Ребенку будет приятно.

– Я об этом не подумал, – сказал Леонард Францевич. – А почему бы и нет? – после паузы рассмеялся он. – От меня не убудет, а карма слегка поправится.

– Точно! – рассмеялась Ольга. – Обязательно поправится!

– Все правильно сделала, – одобрил Олег Всеволодович ее инициативу. – Молодец. Во всех отношениях.

Нет, жизнь ее складывалось определенно чудесно.

А что пока предложения не сделал – так какие наши годы?