Стеклянный корабль - Юрий Самсонов

Дамло и сыщик направились следом по собственной инициативе…

Захваченный обоз вместе с обслуживающим персоналом был включен в состав победившей армии.

Поэтому вскоре, изрядно перепугав г-на Эстеффана, в собор вошли люди. Страх оказался напрасен. Санитары совлекли одежды с его бренного туловища, врач, молчал склонившись, принялся обрабатывать стигмы спиртом, зеленкой, йодом. Г-н Эстеффан постанывал… Затем его накрыли простыней и он, успокоенный, спросил проникновенно;

– Я буду жить, доктор?

Он это без доктора знал. Все причиненные ему повреждения носили характер легких, не причиняющих расстройства здоровью, как пишут в судебно-медицинских бумагах. Но все-таки врач мог бы эти ему сообщить. А врач не произнес ничего в ответ на слова, произнесенные дрогнувшим голосом. Тоже мне, коллега! Такое безразличие к пациенту! Вообще неприятный тип. Что за глаза!.. Г-н Эстеффан зажмурился, не выдержав взгляда словно бы посыпанных пылью зрачков.

Врач тем временем занялся Жюстипом.

Г-н Эстеффан перевел дух. "Это все витражи", – подумал он. – Эти тусклые цветные стеклышки так страшно изменили обыкновенное простецкое лицо. Да и другие лица! Санитары тоже напоминают механических кукол. Молчание, очевидно, – проявление бойкота, объявленного мнимому виновнику несчастья. В помощи, однако, не отказывают, наказание имеет чисто моральный характер, это можно и пережить. Ах, господин мэр, господин мэр!..

Он озяб после процедур и не успел на это пожаловаться, как в алтарь внесли пушистое верблюжье одеяло. Г-н Эстеффан испустил глубокий блаженный вздох. Разве часто встретишь в людских душах такое проникновенное понимание? Можно вздремнуть, и было бы хорошо, если бы никто не потревожил!

Дверь собора была тут же заперта изнутри на засовы.

– Объект туризма, – задумчиво произнес г-н мэр, колупнув ногтем стену храма. – Не знаете, у кого ключи? Ах, да!..

Прочно строили в старину. Развалилась одна колокольня, остальное можно использовать, хоть и не по прямому назначению. Не то что другие развалины, которые восстанавливать бесполезно. Жаль, незнакомец разогнал помощников, может быть, они успели кое-что получше обнаружить, но сейчас не до жиру: надо успеть как-то разместить людей на ночь. Шалаши. Палатки. Спать им придется вповалку, а все же никто без крова не останется Церквушка эта вместит прорву, надо будет вышибить дверь. Ну, это не горит. Успеется, ближе к вечеру, когда придется выбирать и для себя ночлег…

Он продолжал инспекцию руин.

Повсюду между остатками каких-то строений горели костры, валил дым: топливо, конечно, сыровато, другого взять негде. Г-н Доремю, таки вернувшийся, совместно с г-ном африканским охотником весьма тщательно чистили мелкую одичавшую картошку, состоя под началом г-жи булочницы, которая помешивала в котле. Какое трогательное единение! Какое поучительное зрелище! Из него одного можно извлечь ряд полезных выводов. Например, всей этой публике Дамло уже не нужен – не нужен, пока они спят. Без всякого Дамло соблюдается строжайшая дисциплина и образцовый общественный порядок. Интересно бы найти г-на Ауселя и взглянуть на него. Ему такая жизнь полезнее, чем кому бы то ни было. Ни капли спиртного! Гарантированное воздержание, полное избавление от порока, здоровый физический труд на свежем воздухе. Такой Аусель должен быть несказанно благодарен. Если он отплатит своему благодетелю услугой, это будет в порядке вещей. Так что моральная сторона дела выше всякой критики.

Одним словом, надо ли их будить? Вот в чем штука. Прежде г-н мэр думал именно так: внушить им, что требуется для его безопасности, и позволить затем проснуться. Теперь его точили сомнения, переходящие помалу в уверенность. Когда эдакий пижон-охотник, наконец, получает возможность заняться истинным делом вместе с чистоплюем-музыкантиком… Гм, гм!.. Что-то насчет этого Доремю приходило ведь в голову, надо припомнить, кажется, что-то довольно важное…

Он шел и любовался на другие сообщества. По существу, весь город, включая приезжих, стал единой семьей. Есть, есть о чем поразмыслить тому, кого можно считать их отцом! Хотелось вынуть платочек – утереть непрошенную слезу, только стоило ли это делать без зрителей, и платочка нет при себе, платочек отдан был начальнику оккультного отдела, когда тот отправился парламентером.

Вспомнив о нем, мэр нахмурился. Н-да, этот гипнотизер… Ложка дегтю!.. Ладно, решим вопрос!

Он отправился искать своего чрезмерно талантливого помощника.

Едва мэр отошел, дверь собора снова была отперта, внесли охапки хвороста, затопили печи. Когда г-н Эстеффан пробудился, его погрузили в генеральскую походную ванну, наполненную водой точно такой температуры, какую он предпочитал; отмыв, вынули из воды, завернули в мохнатую простыню, дали обсохнуть, и врач заново обработал стигмы.

Жюстип унаследовал остывшую воду, вылез же из ванны и вытирался самостоятельно.

Затем их накормили – аптекаря с ложечки – великолепным обедом, тайный агент довольствовался холодными закусками, правда зато из генеральского холодильника. Он это понял. Предпринятые г-ном мэром акции и операции были Жюстипу небезызвестны. Внимание его привлекала подробность, которой никто другой не мог заметить, тем более понять ее значение. Никто не бегал звать врача и санитаров – те сами явились. Точно то же было с хворостом, с печами, с ванной, с едой: все, что г-ну Эстеффану пожелается, доставлялось разными людьми. Он себе возлеживал посреди алтаря, три пресвятых обормота стояли там на коленках и благоговейно на него пялились, но тем не менее!..

Конечно, г-н мэр умудрился захватить абсолютную власть, какой не обладали короли. Но в мантии, – цветисто подумал г-н Жюстип, – имеется премахонькая дырка: под носом властителя некие люди молча распоряжаются как ею поддаными, так и драгоценными припасами, которые он, разумеется, придерживает лично для себя, не собираясь делиться ни с кем, тем более с Жюстипом и Эстеффаном!

Мэр должен был указать каждому работающему ею место и объяснить задачу, всякий раз через посредство незнакомца, времени уходит уйма. Этим же коленопреклоненным довольно уловить желание аптекаря, едва оно шевельнется. Их молчаливый приказ будет сразу исполнен – ловко, споро, бесшумно.

Вывод? А вывод такой, что без Эстеффана, к сожалению, не обойтись Как бы объяснить ему поделикатнее?..

– Господин Эстеффан, – начал он, все предварительно обдумав, – я хочу с вами посоветоваться: возможно ли это, с медицинской точки зрения…

– Слушаю вас, друг мой, – слабым голосом отозвался г-н Эстеффан из царских врат. – Внемлю! – поправился он, покосившись на святых посланцев.

– Может, по-вашему, человек – ну, допустим, из-за сотрясения мозга! – начать слышать чужие мысли.., не всех, некоторых людей? – с наигранным смущением проговорил Жюстип. – Иногда?..

– Заманчивое качество, мой друг! Вы хотите сказать, что обнаружили его в себе? – вероятно, из-за битья г-ну Эстеффану и впрямь добавилось проницательности. – Когда же?

– Ну, примерно тогда, – сказал Жюстпп, притворяясь, будто вспоминает, – когда мы с вами лежали на земле…

– ..покрытые ранами, – подсказал г-н Эстеффан.

– ..и к нам, – продолжал Жюстип, – подошли эти трое…

– ..праведных мужей, – подсказал г-н Эстеффан – Сначала я подумал, что у меня бред, – лгал Жюстип дальше.

"Это сейчас у тебя бред, – подумал г-н Эстеффан. – С психами надо быть поосторожнее!" Хозяин аптеки ничего не помнил о визите незнакомца накануне, он не узнавал в одном Из праведных мужей того самого реципиента, который его словно бы обнюхивал в тот вечер, он не успел прочитать газеты, и даже слухи до него, объятого пламенным вероучительным порывом, но дошли, а потому привычный скепсис взял верх без труда.. Видно, здорово досталось бедняге по голове, если уж он понес такую ахинею. По голове – это вообще очень вредно, особенно с непривычки. А может быть, этот Жюстип его разыгрывает? Его, г-на Эстеффана, пред коим ему, собственно, следовало бы распроститься ниц и вымаливать дозволения облобызать башмак! В таком ведь случае можно применить и санкции! – г-н Эстеффан обиженно и грозно засопел. – Сама жизнь этого ничтожества зависит от высокой грозной воли г-на Эстеффана. Предтечи не очень стеснялись. Неблагочестие даже должно быть наказано, сие не произвол, но долг. Стоит шевельнуть пальцем.., но вдруг это все-таки сумасшедший? Долг медика. Гм… "Псих или не псих? Врет или не врет? Как бы выяснить, черт.., тьфу, прах его побери!" И тогда один из праведных мужей, предварительно не ткнувшись об пол лбом, проговорил.

– Лукавый твой слуга не лжет, владыко! Он слышит!.. Пророки во все времена опасались тайной полиции – не без причин. Г-н Эстеффан внутренне съежился.