Возвращение - Сьюзен Виггз

— Очень интересно. Похоже, переезд пошел тебе на пользу.

— Должна заметить, что нашла самый простой способ заново открыть саму себя.

— А со своим бывшим ты уже встречалась?

— Постаралась свести общение к минимуму. Честно признаться, мне неприятно наблюдать за тем, как хорошо Грег и его новая жена ладят друг с другом. Мне больно видеть обожание в его глазах, больно видеть, как они счастливы вместе. Ничего не могу с собой поделать.

— Еще как можешь! Например, развлечься с соседом.

— Да, так все и было. Доктор Маартен сказал бы на это, что я таким образом открываю новые лики самой себя. Или высвобождаю нерастраченную сексуальную энергию. — «Но в этом случае двух раз явно недостаточно», — мысленно добавила она.

Решив сменить тему, София стала расспрашивать Тарика о слушаниях в суде и о продвижении тех дел, над которыми он в настоящее время работает. Женщина внимательно слушала его и томилась. София сознавала, что все еще принадлежит тому миру, где самая главная цель — хорошо выполнить свою миссию и где задачи трудны, но решаемы, где она держала ситуацию под контролем.

Но женщина отлично помнила, в чем заключается цель ее приезда в Авалон. Ее собственное путешествие только начиналось.

Поговорив с Тариком, София обошла весь дом, чтобы убедиться, что он выглядит опрятно и гостеприимно. Сегодня Макс приедет к ней после школы. После хоккейной тренировки она накормит его ужином — его любимыми ленивыми сэндвичами,[30] — и он останется у нее ночевать.

Раздался стук в дверь, и София, вздрогнув от неожиданности, бросила взгляд на часы. Слишком рано для Макса. На пороге стояла Гейл, соседка, живущая ниже по улице.

— Я принесла тебе кексов, — сообщила она, откидывая назад капюшон своей парки и протягивая Софии плоскую коробку.

— Большое спасибо, — ответила она, отступая на шаг, чтобы гостья могла пройти в дом. — Это очень мило с твоей стороны.

— Не очень-то радуйся. Пекарь из меня никудышный. Но длительное сидение взаперти подвигло меня предпринять что-то новое.

— Останешься?

— Совсем ненадолго. — Гейл осмотрелась вокруг. — Я никогда прежде не была в этом коттедже. Здесь очень мило.

— Сегодня ко мне впервые приедет сын. Максу двенадцать. Надеюсь, ему здесь тоже понравится.

— Не сомневаюсь, — заверила Гейл. — Что тут может не понравиться?

— Ну, например, отсутствие кабельного телевидения.

— Глупости какие, — возразила Гейл. — У тебя же есть DVD-плеер. Возьми напрокат несколько фильмов в «Сильвер Скрин».

— Звучит здорово, но я решила целиком посвятить время сыну. Если мы захотим развлечься, я могу научить его играть в криббидж[31] или канасту.[32] Но я нервничаю. Это ужасно — нервничать из-за того, что собственный сын собирается к тебе в гости. С тех пор как мы с Грегом развелись, Макс живет с отцом, — пояснила она, готовясь к привычной реакции слушателя — множество вопросов, высказывание мнения, оценивающие взгляды.

— Ничего удивительного в том, что ты нервничаешь. — Гейл похлопала ее по руке. — Послушай муд рого совета — готовься к тому, что все пройдет далеко не так, как хотелось бы. Ты, вероятно, уже нарисовала в своем воображении идеальный сценарий вашей встречи.

София обрадовалась пониманию со стороны Гейл.

— Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.

— Приведу пример из жизни: после того, как часть Адама мобилизовали, ему дали короткую увольнительную перед отправкой за границу, и я тщательно спланировала день, который мы проведем всей семьей. В моей голове одна идиллическая картинка сменяла другую, и все они должны были превратиться в счастливые воспоминания, которые поддерживали бы меня до возвращения мужа. — Женщина печально улыбнулась. — Да уж, воспоминания у нас остаются, но вот далеко не все из них похожи на картинки из фильма.

— Как я понимаю, все пошло не по плану.

— У малыша воспалилось ухо, и мы провели три часа в приемной у доктора, а потом еще и поругались из-за того, что Адам вознамерился отправиться за десять миль, чтобы предписанное лекарство приготовила одна работница аптеки, которая прежде была его девушкой. Вот такой получился день, проведенный с семьей. Ах да, я забыла упомянуть о так называемом романтическом ужине, когда мы сидели на причале перед «Постоялым двором на озере Уиллоу» и смотрели на опадающие листья. В общем, весь день коту под хвост.

София представила, что при этом должна была испытать женщина.

— Мне очень жаль.

— Помню, как я кричала: «Катись ко всем чертям собачьим!» — когда его поезд отходил от станции.

— Боже мой! Мне в самом деле очень жаль, Гейл.

— Как ни удивительно, у этой истории счастливый финал. Я все еще стояла на платформе с детьми, полностью выбитая из колеи, когда поезд резко затормозил, и Адам выпрыгнул на перрон. Он сорвал стоп-кран, потому что испытывал те же чувства, что и я. И мы наконец как следует попрощались под радостное улюлюканье пассажиров. Кто-то сделал снимок, который тут же был растиражирован уж и не знаю в скольких газетах.

— Какое романтическое прощание, — сказала София.

Гейл кивнула:

— Адам даже объяснил о своей прежней подружке. Она очень опытный фармацевт, и доктор посоветовал обратиться именно к ней, но я не расслышала этого за криками ребенка, а муж был слишком взбешен, чтобы мне что-то объяснять.

— Но вы справились.

— Да. Но Адама все равно что нет. Он служит так далеко.

София распознала боль в голосе собеседницы. Это чувство обычно приходит вместе с осознанием того, что твой брак не удался. Но быть насильно разлученной с мужем из-за его работы…

— Мне очень жаль, — в очередной раз повторила она. — Если я могу что-то для тебя сделать…

— Очень может быть. — Гейл спрятала руки в карманы. — Мне нужен совет. Ной говорил, что ты адвокат.

Великий Боже!

— Я не практикую.

— Но могла бы?

— Ну, у меня есть разрешение на работу в этом штате, но… — «Ты сама предложила», — напомнила себе София. — А в чем, собственно, дело?

— Я… Боже мой, это ужасно! Не хочу беспокоить по таким пустякам Адама, пока он служит за границей. Дело касается лицензии на ферму. Сама я в этом ничего не понимаю. Со времени отъезда мужа даже самые незначительные вещи вдруг приобрели иной смысл.

Софии не приходилось прежде заниматься лицензиями, но она искренне хотела помочь Гейл, такой беспомощной без мужа.

— Хорошо, я помогу. Завтра тебя устроит?

— Да, отлично. — Она выглянула из окна. — Мне пора возвращаться.