Сильные духом (Это было под Ровно) - Дмитрий Медведев

И многое еще в этих из уст в уста передававшихся рассказах было так же мало достоверно, как и убийство главного судьи, который, к сожалению, пока здравствовал и подписывал приказы о расстрелах заложников. Нередко желаемое выдавалось за действительное.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

То была легенда. И она вызывала слезы радости, она звала на дальнейшую борьбу, укрепляла веру в победу, поднимала на подвиги.

На окраинной, тихой уличке Ровно в маленькой конурке помещалась часовая мастерская. Вывеска на мастерской — «Починка часов с гарантией» — была больше окошка, около которого работал мастер, носивший фамилию Дикий. В этой мастерской находилась наша явка. Пользовались ею Шевчук и три других товарища.

Однажды Дикий заметил, что мимо его окна, внимательно приглядываясь, несколько раз прошел мальчик лет одиннадцати-двенадцати.

На другой день к Дикому зашел Шевчук. Он подал свои часы и, пока мастер осматривал их, тихонько сказал то, что надо передать Мите Лисейкину, если тот появится, и потом, взяв обратно часы, ушел. В это время Дикий опять заметил вчерашнего мальчугана. Тот стоял на противоположной стороне улицы.

«Тут что-то неладно», — подумал часовщик.

Прошел час, другой. Мальчик вдруг появился около окна часовщика и, просунув голову, спросил:

— Дяденька! Вы не знаете, где мне найти партизан?

— Да что ты, угорел, что ли? Каких тебе партизан?

В голубых глазах мальчика появился испуг. Мальчик изменился в лице. Но от часовщика он все же не отставал:

— Может, вы кого-нибудь знаете, кто знает партизан?

— Да откуда же мне знать! — сердито сказал ему часовщик, делая вид, что ничего не понимает.

— Ну ладно, — сказал мальчуган и отошел.

Дикий подумал немного и решил все же вернуть мальчика. Выбежав из мастерской, он крикнул:

— Хлопчик, а хлопчик, вернись-ка!

Тот снова подбежал к окошку.

— Зайди-ка сюда.

Мальчик вошел в мастерскую.

— Тебе зачем партизаны?

— Этого я не имею права говорить, а могу сказать только командиру партизанского отряда Медведеву.

— Вон ты какой! Ну, посиди немного.

Дикий ждал разведчика Митю Лисейкина. Вскоре тот действительно появился у окошка часовщика.

— Тут вот хлопец у меня, — сообщил Дикий. — Возьми-ка его с собой и разберись, только поосторожнее.

На вопрос Лисейкина мальчик ответил, что его послали в отряд Медведева из партизанского соединения имени Ленина, которое находится под Винницей.

— Только больше я вам ничего не скажу, — заявил он с решительным видом. — Скажу командиру.

— Как же тебя зовут?

— Володя.

Только что Лисейкин получил через Дикого адрес, откуда должна пойти машина прямо в отряд, и распоряжение Шевчука явиться по этому адресу. Вместе с Кузнецовым и Шевчуком он должен был прибыть в лагерь для инструктажа. Лисейкин решил взять мальчугана с собой.

К условленному месту им подали полуторку. Машина была из гаража гебитскомиссариата. Шофер Зубенко устроил себе командировку в Луцк, получил пропуск и груз — фашистские газеты и листовки для Луцка — и подъехал за партизанами, с которыми был тесно связан.

Лисейкин пришел с Володей к месту отправки. Кузнецов, который уже стоял около машины, высоко поднял брови от удивления.

— Откуда у тебя этот хлопчик? — шепотом спросил Кузнецов.

— Да вот ищет отряд Медведева, говорит, что послан от другого отряда.

— Сажай его в машину, после разберемся.

Но тут Володя вырвал свою руку из руки Лисейкина и бросился бежать.

Лисейкин в два прыжка догнал его.

— Ты куда, дьяволенок?

— Дяденька, отпусти, я нарочно сказал про партизан.

— Ах ты гаденыш! Значит, тебя жандармы подослали?

— Сами вы жандармы! — всхлипывая, проговорил Володя и злобно посмотрел на Кузнецова.

— Ах, чтоб тебя! — рассмеялся Лисейкин. — Ты его испугался.

Он и не подумал о том, какое впечатление произведет на мальчугана Кузнецов в форме гитлеровского офицера.

Когда, нагнувшись к Володе, он сказал ему на ухо, кто такой этот офицер, мальчик уселся в машину.

В кузове сидело шестеро разведчиков. Оружие свое они прикрыли фашистскими газетами. Кузнецов сел рядом с шофером.

При выезде из Ровно, на заставе, висел огромный плакат:

«Выезд машин в одиночку не разрешается».

Гитлеровцы боялись партизан и выпускали машины лишь колоннами.

На заставе Кузнецов объяснил, что ждать, пока соберется колонна, он не может, так как имеет срочное поручение. Машину пропустили.

Но впереди, километрах в десяти от Ровно, оказалось большое препятствие.

Подъезжая к мосту через реку, разведчики еще издали увидели, что около него копошатся немецкие саперы.

К машине, как только она остановилась, подошел офицер.

— Видите, мост сожжен, — объяснил он Кузнецову. — К тому же, господин лейтенант, здесь в одиночку ехать опасно: партизаны.

Кузнецов повысил голос:

— Что значит партизаны! Если партизаны, так, по-вашему, надо в квартирах отсиживаться? Сейчас война! У меня срочное поручение.

— Прошу обратиться к командиру полка, — пожав плечами, сказал офицер. — Вот он идет сюда.

Кузнецов вышел из кабины и направился навстречу немецкому майору.

— Хайль Гитлер!

— Хайль!

В кузове машины разведчики держали наготове револьверы. Володя, который только что было уверовал, что он у партизан, при новой опасности забился в угол кузова.

Немного спустя, после переговоров с Кузнецовым, командир полка громко подал команду, и солдаты, строившие мост, бросая топоры и лопаты, направились к машине.

«Ну, начинается!» — думали разведчики, сжимая оружие.

В это время Кузнецов спокойно вернулся к грузовику.

— Все в порядке. Саперы перетащат нашу машину, — шепнул он своим.

— Сойти с машины? — спросил Лисейкия.

— Сидите!

Человек пятьдесят немецких саперов начали перетаскивать машину — по грязи, в объезд сгоревшего моста.

— Нажми! Честь-то какая нам, — посмеивались между собой разведчики.

Эта процедура длилась минут пятнадцать. Как только саперы перетащили машину на другую сторону и поставили на шоссе, Зубенко дал газ, и грузовик помчался дальше.

В лагерь разведчики прибыли поздно вечером. Услышав о Володе, я велел уложить его спать, с тем что утром мы с ним побеседуем. Но мальчуган запротестовал, он хотел говорить сейчас же. Он сам подошел ко мне:

— Вы командир Медведев?

— Да.

— У меня есть к вам секретное дело.

— Ну, говори.

— Я только вам одному могу сказать.

Со мной рядом стояли Стехов, Лукин, Кузнецов и Цессарский.

— Что ж, — подмигнул я им, — вам, товарищи, мы своих секретов не доверяем. Пойдем, Володя, в чум!

В чуме мальчик снял кепку, распорол подкладку и протянул мне письмо.

Я разорвал конверт и стал читать. Письмо было напечатано на машинке.

«Податель сего, сын секретаря парторганизации партизанского отряда имени Ленина, Володя Саморуха, послан с заданием разыскать отряд Медведева…»

Командир партизанского отряда имени Ленина просил сообщить в Москву о том, что такой отряд существует, действует, но не имеет радиостанции и поэтому не связан с Москвой. Далее командир давал свои координаты, назначал дни и условные сигналы для того, чтобы из Москвы послали самолет и сбросили им груз с радиостанцией. В заключение письма следовала еще одна просьба — отправить Володю в Москву.

Володя Саморуха был не первым связным от винницких подпольщиков. Еще месяц назад разведчики нашего отряда встретились на станции Казатин с некой Полиной Ивановной Козачинской. В разговоре с ней они выяснили, что по заданию винницких подпольщиков Козачинская едет из Винницы в Ровно специально для того, чтобы установить связь с нашим отрядом.

Разведчики понимали, как важно доставить Козачинскую в лагерь, и сделали это немедленно.

Винницкие товарищи претерпевали большие трудности. Нелегко было работать под боком у ставки Гитлера, в городе, кишащем гестаповцами. Подполье дважды подвергалось разгрому. Но винницкие коммунисты не упали духом, не потеряли волю к борьбе. Наперекор всем трудностям они продолжали свою патриотическую деятельность. Связи с Москвой у них не было, а им, как и всем советским патриотам, ведущим подрывную работу в тылу врага, хотелось получать указания из Москвы. Узнав, что под Ровно действует отряд, связанный с Большой землей, они послали Козачинскую на розыски этого отряда. Винницкие товарищи просили нас связать их с Москвой и, во всяком случае, оказать помощь и руководство.

Появление Володи Саморухи лишний раз свидетельствовало, как настойчиво ищут связи с нами товарищи из Винницы.

Я посмотрел на мальчика. Он выпарывал из подкладки своих штанишек еще одно письмо.

— Еще письмо? — спросил я.

— Это такое же. Если бы я кепку потерял, у меня здесь второе.

И он подал мне второй точно такой же конверт.