Ловчий желаний - Сергей Вольнов

Здесь Мумба сообщила, что недолго осталось. Она взмахнула рукой - дескать, вон там, в той стороне, недалеко уже.

«Ты первым спи, а я тебя потом разбужу караулить», - велела она, и к вечеру выбившийся из сил, всё ещё недостаточно тренированный Фортун с благодарностью принял такой «график».

Погодный катаклизм и помогал, и мешал продвижению. С одной стороны, пешком они бы потратили куда больше времени на переход. Быстро всё-таки добежали на лыжах! Но сколько же сил отобрало жуткое напряжение, потребовавшееся для борьбы с холодом, ветром, снегом и льдом…

Вторую ночь репортёр проспал как младенец, и когда проснулся, то снова чувствовал себя обновлённым. В первую минуту яви.

Но уже минуту спустя дошло - рассвело, а она его не разбудила!

Мумбы вообще не было рядом… Собственно, проснулся журналист не совсем сам. Разбудила его жара. Температура повышалась стремительно, как будто где-то сверху включился исполинский воздушный нагреватель, и потоки тепла из небесного конвектора обрушились на землю.

Неужели выброс?! За проведённые в Зоне недели воздействия по-настоящему сильных выплесков злой энергии репортёру на своей шкуре испытать не довелось, но ведь всё когда-то происходит впервые. Ох, как некстати-то! Хотя вполне возможно, что внезапно обрушившаяся зима - тоже выброс, но проявленный иначе?

Какое счастье, что тошнота не одолевает. Всё-таки дуракам и новичкам хотя бы в виде исключения везёт. Сейчас, ко всему прочему, ещё только проблеваться не хватало!…

Через пролом в остатке стены Фортун выглянул наружу. Снега и льды таяли напропалую. Прямо на глазах свершалось триумфальное возвращение бесконечной грязи.

Температура подскочила градусов на тридцать, не меньше, и продолжала повышаться. Утром второго дня весны, почти по расписанию, зима кончилась.

И кончился лыжный забег.

И кончилась поддержка проводницы.

- Ну что за наказание? - спросил журналист вслух. - Почему они все меня бросают?

Кого спрашивал, и сам не понял. Зону разве что…

Ждать возвращения мулатки смысла не имело - лыжи её отсутствовали. И просто ждать - тоже. Репортёр стянул и бросил обогревательную накидку, входившую в лыжный комплект, произвёл инспекцию оружия, в том числе и записывающего. Выпил немного воды; есть не стал. Взвалил рюкзак на плечи, повесил ремень штурмовой винтовки на шею, поверх всего хотел упаковаться в хемикожаную накидку, но передумал. Зачем, от кого прятаться… От чего действительно надо, от того даже эта «хемелеонка» не укроет. Лыжи и спальный зимник тоже бросил, выбрался из развалины дома и зашагал по новообразованному (опять чвак-чвак, чвак-чвак) месиву в том направлении, куда махнула вечером рукой «шоколадка» Мумба-Юмба, коварно растаявшая наутро.

Что оставалось?

Снова неизвестность грызёт душу, снова по колено в жирной грязи, снова один-одинёшенек… Но - в шаге от вожделенной цели.

Во-он уже, виднеются чёрные макушки горбов Атомной. Если это она, конечно, собственной легендарной персоной бывшая ЧАЭС.

Ключевое слово - добрался/

И возникло у журналиста зыбкое ощущение вдруг, что всю дорогу в эпицентр Черноты он протопал самостоятельно, по наитию прокладывая курс и героически «торя лыжню» сквозь напасти, препоны и заслоны.

Что обе проводницы были всего лишь миражами. Или бредовыми видениями, или обрывками сна.

Просто-напросто виртуальные БЫ.

Чем-то сродни галлюцинаторному зрелищу, что открылось наконец взгляду непрошеного гостя, пробившегося сквозь чащу лесополосы, за которой просматривались циклопические холмы контуров слишком правильных, чтобы быть естественными. Хотя кто её знает, эту непредсказуемую Черноту, возьмёт, да и вспучит землю правильными параллелепипедами или ромбами! Уж где ей хозяйничать, как не здесь, в самой что ни на есть глубине себя…

Изучать в деталях остатки ЧАЭС, к которым добрался ценой неимоверных лишений, Фортун будет позже. Вблизи. Когда переберётся через этот каньон. И откуда он здесь взялся, такой красивый?! Края ровненькие, словно землеройная техника поработала, глубиной с пятиэтажный дом, а шириной… сколько на глазок до того «берега», метров двести? Нет, побольше будет…

Оп-па, а кто это на дне копошится, что за твари?!

- Ни фига себе! - Журналист до того обалдел, что снова заговорил вслух. - Да это ж натуральные медведки!…

Только вот размерами мутные насекомины оказались не меньше взрослых бизонов. Они выныривали из грязи, покрывающей дно каньона, пробегали короткие дистанции поверху и опять ускользали вниз, словно под их лапами разверзались норы. Какого чёрта они затеяли этот грязевой футбол, неясно.

А ведь Фортун уже собирался спускаться вниз, чтобы на ту сторону прогребаться. Нижняя поверхность казалась такой привлекательной, ровненькой, гладенькой, пусть и залитой вездесущим месивом…

И как же теперь перебраться-то? Эти переростки-тараканы, или кто они там, вряд ли возьмут его в команду форвардом или полузащитником. В лучшем случае мячом, в худшем - растопчут и сожрут…

Сдавленное сипение раздалось не спереди, а за спиной.

Подобные звуки способно издать только живое существо.

Амба подкралась незаметно.

За последние пару суток опекаемый проводницей репортёр снова как-то расслабился, всё-таки ещё не выработалась у него на уровне безусловного рефлекса привычка постоянно контролировать окружающую среду на все триста шестьдесят, а не только прямо по курсу.

Вот сейчас застывшего на месте беспечного человека кто-то атакует с тыла, и хана, конец репортажу.

Оставалось только надеяться, что убойной силы магазина патронов журналисту хватит, если он успеет развернуться к смерти лицом.

Перезарядиться этот сипящий гад, кем бы он там ни оказался, точно не даст…

Своим охотничьим экспедициям Луч уже давно счёт потерял. И не вспомнить уж, сколько выпало на его долю извилистых блужданий и экстренных марш-бросков. Охотник совершал их, повинуясь внутреннему отклику на внешний зов.

Той самой данной от природы способностью напрямую чувствовать движение процессов, в Зоне протекающих, которую он привык для краткости звать чуйкой.

Острое предчувствие снова потянуло в ходку. Целеустремлённость переполняла охотника, и он мчался напрямик через Зону, в который уже раз нарушая правила «зонного движения». Полагался сталкер то ли на везение своё аномальное, то ли на умение распознавать все факторы и реагировать вовремя, отточенное многолетними боевыми «тренировками». На чём бы его уверенность ни держалась, но благодаря этой вере в себя - и жив до сих пор.

Последний этап дороги к цели пролегал по территории между бывшим НИИ «Агропром» и Свалкой. До боли знакомые места… Где-то в этом краю он последний раз встречался с бывшим Жекой Осадчим. Здесь реально обернувшийся чудовищем сталкер намекнул Лучу, что новый дом его на Болоте, и указал ориентир… и подсказал, что спит подолгу… Джон-Зверь хотел, чтобы Луч его убил. Он очень надеялся, что Луч его убьёт.

И Луч убил спящего Жеку. Самым трудным оказалось найти три кривые сосны. Потому что они были на самом деле не кривыми, а косыми. Три прямые как палки сосны склонились друг к дружке и образовали подобие ружейной «пирамидки». Там, под ними, прямо в своём логове, и превратился кровососущий монстр в хорошо прожаренный мясной деликатес. Наверняка потом какой-нибудь болотный «свой» полакомился им…

Бегущий Луч проскочил мимо груды ржавой трухи, оставшейся от автобуса, теперь уже окончательного сожранного Зоной. Дальше, дальше! Сегодня он бежал на пределе сил. Уверенность, что может и опоздать, что цель вот-вот ускользнёт, возникла ни с того ни с сего. Но моментально сделала ходку неприятно кислой. Чуйка его вроде ни разу не подводила, и он торопился. На посторонние события не отвлекаясь.

И вот, уже в пределах прямой видимости от агропромовских руин, в которые раздолбал комплекс лет пять назад «армагеддец», редчайшая, но исключительно меткая аномалия, внимание Луча привлекло движение. В стороне от вектора, определённого чувством направления к цели, среди железобетонных перекрытий и прочих древних неиспользованных материалов, оставленных здесь строителями несостоявшегося «коммунизма», охотник увидел и услышал боестолкновение.

Стрельба не прекращалась ни на секунду. Брата-сталкера вольного с одной стороны давили бандиты, а со стороны пустоши набегала передовая волна тушканов. Зверьков пока что было не больше двух-трёх десятков, и группка вольных разобралась бы с ними, если бы не разбойники. Их плотный огонь не давал бродягам высунуть носы из ямы за коробками секций для трубопровода, и наглые зверьки прыгали прямо вниз, на головы сталкерам. Пока ребята отбивались от мутных, бандиты подбирались всё ближе и ближе. Ещё минута-две, и осколочную гранату смогут добросить до ямы, а там - без вариантов.