Приговор - Джеймс Шиан

– Откуда они вообще взялись? – спросил товарищей за ужином Джек. – Эти люди не из Бэсс-Крика.

– Может быть, любители сенсаций – ездят с места на место туда, где запахнет жареным? – предположила Пат.

– Или журналисты им платят, чтобы они помаячили перед объективами. Без толп людей на заднем плане не пустить пыль в глаза, – добавил Дик.

– Ты, дорогуша, стал к старости циником, – поцокал языком Хоакин и покрутил перед носом напарника пальцем.

Дик хлопнул его по плечу:

– Нечего ко мне клеиться. Я тебе не «дорогуша».

– Слава Богу, – улыбнулся Джек. – Вряд ли Мария готова к такому повороту событий. – Все от души рассмеялись, впервые за долгое время. – Я думаю, мы можем немного расслабиться, – продолжал Джек. – Толпы нас больше не осаждают, суд назначен, Джимми получил что хотел. Опасность нам больше не грозит.

Дик и Хоакин сразу посерьезнели. Они не обменялись ни словом, но каждый знал, что подумал другой. Хоакин ответил за двоих:

– Опасность не миновала только потому, что нас больше не осаждают толпы и назначен суд.

– Не понимаю. – Джеку показалось, что он произнес эту фразу в сотый раз. Он всегда считал себя неплохим стратегом, но эти двое действовали в совершенно незнакомом ему мире.

– Пораскиньте мозгами, – пояснил Дик. – Дикарло не участвовал в убийстве ни Трейси, ни Нэнси. И если он доволен, что назначен суд, это не значит, что мы можем быть спокойны.

Джек на минуту задумался.

– Хотите сказать, что Эванс или Брюм – или оба – недовольны тем, как кончились слушания и могут предпринять собственные действия?

– Именно! – воскликнул Хоакин. – Мы должны учитывать такую возможность. – Краткая эйфория сменилась знакомым ноющим ощущением в груди, с которым затворники жили все последние недели.

– Я много размышлял, – продолжал Джек. – Хотелось бы понять, они в сговоре или один из них совершил убийства на свой страх и риск?

Юристу никто не ответил.

Несмотря на озабоченность телохранителей, следующие несколько дней прошли спокойно, и у всех поднялось настроение. Джек и Мария продолжали вести себя как прежде, но уезжали с работы раньше – Джек спешил домой, и они совершали с Пат долгие пробежки. Мария рыбачила с Хоакином. А Дик устраивал себе развлечение в тренажерном зале. В его распоряжении были силовые снаряды, велотренажер и бегущая дорожка. В молодости он увлекался тяжелой атлетикой и с удовольствием тренировал мускулы. Велотренажер ему нравился, но от бегущей дорожки он шарахался, словно от чумы.

Через три дня относительного отдыха Хоакин внезапно заявил за обедом:

– Джек, если вы не возражаете, мы с Марией хотим взять краткий отпуск. Хочу свозить ее домой.

Джек немного удивился, но решил, что это здравая мысль. Зачем томиться всем вместе в ожидании суда?

– Прекрасно, – ответил он. – Только возвращайтесь за три-четыре дня до начала заседания. Мне надо успеть подготовить Марию. – Джек покосился на нее. Женщина не скрывала радостной улыбки. Не трудно было догадаться, что она мечтает провести время с Хоакином.

Ложась в постель, Джек вновь заговорил с Пат о том, чтобы и она немного отдохнула.

– Нам вовсе ни к чему болтаться здесь всем, – категорично заявил он.

– Куда мне ехать? – мягко возразила она.

– Куда душа пожелает. Отправляйся на пару недель в Европу, съезди на Ривьеру, расслабься.

– Без тебя не получится. Я уже говорила: будем вместе до конца. – Она бросила на кровать подушку, которую только что взбивала, откинула одеяло, собираясь лечь в постель. Но вдруг замерла, опершись коленом о матрас. – Слушай, а почему бы не отправиться вдвоем? Дел сейчас нет, а отдых тебе необходим.

– Нельзя, Пат. Надо готовиться к суду.

– Джек, ты к нему готовился несколько месяцев. Ночью разбуди – будешь говорить то, что требуется. Сейчас лучший способ готовиться – отдохнуть и отвлечься.

Джек собирался возражать, но понял, что в словах Пат есть определенный смысл. Единственным пунктом в его календаре на ближайшие три недели было отправить ходатайство в Техас с просьбой отсрочить исполнение смертного приговора Джеронимо Круза. Но Техас и без него принял решение об отсрочке. Видимо, нашлись другие, которых следовало казнить раньше, и до Джеронимо очередь пока не дошла. Поэтому Джек был полностью свободен.

– Хорошо, – ответил он. – Давай отлучимся, скажем, дней на десять. Куда отправимся?

– Не знаю. Куда угодно. – Пат удивилась, как быстро Тобин изменил решение.

Забираясь под одеяло и натягивая его до подбородка, Джек прикинул в голове маршрут. Повернулся к ней и улыбнулся.

– У тебя вид, как у кота, который слопал канарейку. Выкладывай, – потребовала Пат.

– Мы оба ирландцы, но ни один из нас не был на родине предков.

– Ирландия? Отличная мысль.

На следующее утро они сообщили остальным о своих планах.

– Нас не будет всего десять дней, – заявил Джек. – Необходимо отдохнуть. И вам, кстати, Дик, тоже.

– Я лучше останусь здесь, – ответил отставной полицейский. – Не поймите меня превратно: вы все мне нравитесь. Но хочется насладиться одиночеством и свободой. Может, попрошу Стива одолжить мне лошадь, несколько дней поиграю в ковбоя. В детстве я был неплохим наездником. Хотелось бы снова попробовать.

Хоакин и Мария покинули дом в тот же день, а Джек и Пат – на следующий, заказав последние места на рейс авиакомпании «Эйр Лингус». Большую часть времени они провели на западном побережье Ирландии: в графстве Голуэй, в Килларни и небольшом городке Клифден.

В середине отпуска они отправились из Килларни на экскурсию по графству Керри. Весь день ехали и захотели передохнуть. Джек Тобин свернул с шоссе к сельской лавке с вывеской «У Тобина». Рядом был мост, который вел на расположенный неподалеку остров. Джек воспринял название лавки как приглашение исследовать остров и направил машину на мост.

– Не исключено, что здесь живут мои родственники, – сказал он Пат. Она улыбнулась: Джек то и дело отклонялся от маршрута. Пат оказалась права: отдохнув, он сбросил напряжение.

На остров вела одна колея, но, к счастью, встречного движения не оказалось. Минут через пятнадцать они были в небольшой живописной деревне. Джек и Пат задержались там перекусить и не спеша прогуляться. На центральной площади стояла церковь Святого Амвросия. Пат словно завороженная шагнула к открытым дверям. Джек последовал за ней. Храму было нескольких сотен лет, но стены недавно покрасили. Деревянный пол покосился, и, когда они шли к алтарю, доски под ногами скрипели. Алтарь представлял собой покрытый плотной белой тканью стол красного дерева с белыми свечами по сторонам. Дневной свет проникал сквозь витражи, играл на алтаре всевозможными цветами, и это придавало моменту еще большую таинственность.

– Как просто и как красиво, – почтительно прошептала Пат, облокачиваясь на перила перед алтарем. Джек понял, что подходящее время настало.

Пат решила, что он опустился на колени помолиться, но, присмотревшись, увидела, что Джек держит в руке купленное в Галуэе кольцо. Джек не готовился, слова полились сами.

– Патриция Эйлин Морган, подруга всей моей жизни, любовь всей моей жизни, в этой простой церкви на родине наших предков я признаюсь тебе в любви, клянусь в вечной верности и прошу твоей руки.

– Согласна, – ответила она. – Отдаю тебе свою руку и свое сердце. Люблю тебя так, как не любила никого в жизни. Не представляла, что способна настолько полюбить. И буду любить всегда.

Он обнял ее так крепко, что Пат решила – переломает все кости, но только обрадовалась. Они смеялись и плакали, обнимались и целовались. Затем Джек отстранился и надел на ее палец кольцо. Пат знала, что его взгляд она не забудет до конца своих дней.

Они вернулись в Америку в среду. Их встретили Хоакин, Мария и Дик. Последовали теплые объятия, будто воссоединились близкие родственники. Пат сняла с руки кольцо, чтобы домашние не сразу удивились – они с Джеком решили, что должны отпраздновать свою помолвку по-особенному.

– Давайте сходим вечером в такерию, – предложил Джек. – Надо отметить окончание отпуска и начало трудной работы.

Хоакин без слов, как было принято у напарников, покосился на Дика. Тот пожал плечами, словно говоря: «Почему бы и нет?» Это все, что требовалось.

– Отлично! – Им с Марией тоже хотелось кое-что сообщить остальным.

За ужином компания запивала еду пивом, смеялась, все наперебой рассказывали о своих приключениях.

– Похоже, мои ковбойские деньки остались в прошлом, – признался Дик. – Я помогал загонять молодых бычков, когда лошадь меня сбросила. И оставшееся время ездил на машине. – Все расхохотались. Дик был мастером подшучивать над собой.