Морские гезы (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

Я дал рыбаку серебряный шиллинг за хорошую новость и отпустил. Теперь испанцы мимо нас не проскочат. Остров обходят только с севера. Южнее между ним и материком очень сильное и коварное приливно-отливное течение и много скал, на которые оно с удовольствием выбросит любой корабль. Даже в двадцать первом веке туда не рекомендовали соваться. К английскому берегу пролива, до которого миль девяносто, испанцы тоже вряд ли будут прижиматься.

Мы обогнали ост-индийскую эскадру на сутки. Как догадываюсь, задержал ее шторм в Бискайском заливе. Девятнадцать галеонов шли компактной группой, подгоняемые слабым западным ветром, который принес морось. Она приятно освежала. Мой экипаж, уставший от тропической жары, радовался такой погоде, как мне показалось, даже больше, чем испанским кораблям. Курсом крутой бейдевинд левого галса я повел фрегат в сторону английского берега, ничем не проявляя интереса к галеонам. Мол, иду галсами против ветра. Разойдусь с вами — и сделаю поворот. С флагманским кораблем мы разошлись на дистанции мили полторы. Я заметил, что пушечные порты на нем открыты. Как и на остальных галеонах. Вот они — издержки популярности! Что ж, если нас опознали, обойдемся без лишних церемоний.

Фрегат прорезал хвост ост-индийской эскадры. По правому борту оказалось сразу два корабля, но они шли так близко друг к другу, что проскочить между ними было бы трудновато. Ближний немного отставал, поэтому выстрелы его погонных орудий остались безнаказанными. Два его каменные ядра попали нам в корпус выше ватерлинии и разлетелись на осколки, не нанеся серьезного ущерба. Мы всадили залп из орудий правого борта в опережавший его на полкорпуса галеон, а из орудий левого — в третий с хвоста. Стреляли с дистанции кабельтова полтора. В результате книппеля из карронад правого борта оборвали блинд и «раздели» грот-мачту и бизань-мачту. Фок-мачта упала, но срубили ли ее книппеля или ядра — не знаю. Видел, что ядра порядком разворотили форкастель галеона, откуда по нам успели выстрелить из пяти пушек разного калибра, выломав кусок фальшборта и убив двух матросов и двух ранив. Книппеля левого борта превратили в лохмотья паруса на бизань-мачте и грот-мачте и основательно продырявили на фок-мачте другого галеона, а ядра словно вырубили овальное отверстие высотой около двух метров в ахтеркастле.

Фрегат прошел вперед еще с полмили. Вслед нам дали по бортовому залпу оба замыкающие галеона. На этот раз ядра были не только каменные, но и чугунные. Одно, калибра не менее тридцати шести фунтов, застряло в корме на уровне офицерской каюты. Видимо, кто-то из ее обитателей притягивает их. Еще одно ядро порядком повредило косую бизань и сделало прореху в гроте. Зная, что испанские пушки, так сказать, одноразовые, я смело развернул фрегат и повел его на сближение с подбитыми галеонами, на которых поспешно меняли паруса. Товарищи решили не бросать их в беде. Вся эскадра начала поворачивать вправо, в нашу сторону, готовясь встретить пушечными залпами. Из-за слабого ветра они не сильно оторвались от атакованных мною кораблей. Поэтому я первым делом зашел за корму замыкающего галеона. Убрав паруса, медленно занял позицию в полукабельтове по корме, дал канонирам время хорошенько прицелиться, после чего произвел залп из пушек. Обломки досок подлетели выше черного облака порохового дыма. Их было так много, словно развалился весь ахтеркастель. Дело обстояло не совсем так, но незапланированных проектом отверстий в нем мы наделали много. После чего рявкнули две карронады, подчистив картечью людей, которые решили выглянуть через эти отверстия.

Испанцы ждали абордажа, готовились умереть с честью. Морские рукопашные более жестоки, чем сухопутные. В море некуда убегать, а если уж помирать, то, как говорится, с музыкой. Я не собирался терять людей ради того, чтобы испанцы смогли проявить доблесть. Покачиваясь на невысокой волне, мы зарядили пушки вновь — и ахтеркастель галеона до уровня главной палубы превратился в груду обломков. После чего последовал залп карронад, заряженных картечью. Еще не прошел звон в моих ушах, когда на обломках ахтеркастля появился человек с белой тряпкой.

— Принимай командование призом, — приказал я Яну ван Баерле. — Капитана и офицеров на фрегат. Матросов пока загони в кубрик. Когда захватим второй галеон, заберу их. Ставь паруса и курсом галфвинд следуй на север.

Пройдя вдоль левого борта захваченного приза и прикрываясь им от пушек кораблей ост-индийской эскадры, мы вышли к корме второго подбитого галеона. Он медленно двигался к своим, благодаря уцелевшим парусам на фок-мачте и запасной латинской бизани. До них оставалось кабельтовых пять-семь, когда наши книппеля порвали все паруса, а ядра расширили пробоину в ахтеркастле, превратив из овальной в неправильную трапецию. Свои были рядом, но, чтобы оказать серьезную помощь им придется уйти в сторону островов, а потом лечь на другой галс и приблизиться. При таком слабом ветре на маневр у галеонов уйдет часа полтора-два. За это время наши пушки превратят галеон в груду обломков и поубивают многих членов экипажа. Капитан, видать, предположил, что среди трупов может оказаться и он сам, после чего решил пожить еще немного. Новым капитаном этого галеона стал Дирк ван Треслонг. Первым делом он заменил паруса и повел галеон на север.

Остальные корабли ост-индийской эскадры популяли в нас из пушек для очистки совести. Несколько каменных ядер долетели, попали в корпус, не пробив его, а чугунные отправлялись мерить глубины раньше. Видимо, порох плохой или заряды отсырели. Как ни конопать запальное отверстие, а внутри ствола все равно образуется конденсат. Поэтому я на переходе пушки держу разряженными.

Ост-индийский караван мы обогнали ночью, когда он лежал в дрейф. На следующий день увидели караван по корме. Представляю, сколько проклятий испанцы послали нам вдогонку! Ветер усилился сперва до трех баллов, потом до четырех, а на следующее утро, когда мы за ночь основательно оторвались от каравана, до пяти.

Добычу повели в Роттердам. Там нам заплатят процентов на двадцать больше, чем в Ла-Рошели и, как минимум, на десять, чем в Англии. Судя по документам, в каждом галеоне груза тысяч на семьдесят флоринов или больше. Плюс сами галеоны. Ахтеркастли у них порядком подпорчены, но тысяч за восемь-десять кто-нибудь да купит. Рассуждения среди членов экипажа о том, что удача отвернулась от меня, сменились другими: не всем дано предугадать зигзаги удачи, а капитан знает, как после долгих мытарств оказаться впереди нее и схватить за челку.