Архипелаг - Николай Побережник

– То есть хутор сегодня с электричеством будет?

– Да.

– Кроме освещения, силовой кабель где успели растянуть?

– Пока только на ферме.

– Сразу на площадку к мини-заводу кидайте еще, а Федору передай, чтобы у Ирины электроинструмент взял, все дело быстрей пойдет, раз уже напругу подадите.

– Понял.

Мальчишки, покормив птицу и натаскав воды на полив, убежали к складам, вооружившись набором инструментов, а я отправился на хутор, напялив шорты и рубаху из «нового модельного ряда», что Света с Аленой вечерами строчат, обшивая своих семейных. Там меня сегодня у Макарыча собеседование с переселенцами, да и на ГЭС-ку хочется взглянуть.

Бим увязался на хутор за мной, ну да пусть прогуляется, тем более на хуторе теперь проживает три его сородича – два щенка из «дворян» и полугодовалый сеттер. Пока шел, два раза меня пригласили подвезти следующие попутно сначала телега, а потом грузовик с досками, но я вежливо отказывался… прогуляюсь, погода хорошая, дует легкий ветерок и еще не жарко. Когда до хутора оставалось метров двести, Бим насторожился и встал в стойку, зарычав. Моя рука машинально потянулась к кобуре с ТТ, и я тоже замер, приглядываясь в сторону, куда насторожился Бим, и прислушиваясь. Ветер донес до меня очень специфический запах… «Очень интересно», – подумал я, сошел с дороги и стал пробираться через кусты. Бим понял, что началась охота, аж с пробуксовкой, в два прыжка скрылся в кустах, и через несколько секунд залаял… Трое, три парня по 15–16 лет стояли, прижавшись к дереву, а Бим, рыча и гавкая, не давал сойти им с места.

– Ну что, наркоманы, чьи будете? – спросил я, выходя на маленькую полянку, где у этой троицы было все очень уютно обустроено, кострище, пни-табуреты в кружок и рядом небольшой шалаш.

– М-мы с хутора, – промычал один из них, что постарше, что-то зажимая в кулаке.

– Дай-ка, – протянул я ему руку.

Он покорно отдал мне «косяк».

– И где взяли?

– Насушили… тут растет недалеко…

– И где эта деляна?

– За полем с кукурузой, в лесу.

– Мда… и что мне с вами делать? Что у вас тут вообще за «пионерский лагерь»?

– Дядь Сереж… Сергей Николаевич… мы не будем больше… правда… – запричитали они наперебой, – Алексею Макаровичу не говорите, пожалуйста…

– А что, вы у него уже «на карандаше»? Ребят, вам по сколько лет? – сел я напротив них на пень.

– Шестнадцать… семнадцать… пятнадцать, – ответили они по очереди.

– Ясно, то есть в принципе уголовная ответственность наступила, – сделал я суровое лицо. – Балбесы… и давно вы тут «дуете» такой компанией?

– Мы тут просто с друзьями собираемся иногда… а курили пару раз только… просто попробовали…

– Понятно, – вздохнул я, – ну… в вашем возрасте сам пробовал, чего греха таить… В общем так, договариваемся, как мужики, я вас не видел… но! Это в первый и последний раз.

– …мы все поняли… мы больше не будем… мы эту… мы ее сейчас выкосим пойдем.

– Я вам выкошу! Пошли, покажете, где растет… много там ее?

– Ну так… немало.

– Ясно, пошли.

Разобравшись с местом произрастания конопли я отправился к длинному навесу общей столовой хутора, где Алексей Макарыч и Михалычем проводили собеседование с группой переселенцев. Присел напротив Макарыча, рядом с которым жалась Анна, соскучилась по обретенному после того, как осиротела, дедушке. А другие два внучка Макарыча, десятилетний Вовка и шестилетний Антон, сидели рядом и листали какой-то учебник, вероятно, из запасов контейнера с канцтоварами.

– Можно? – тихо спросил я у них.

Вовка пододвинул учебник мне. Что тут у нас, ага, «Всеобщая история. История Средних веков. 6 класс», отлично! Я полистал его и спросил:

– Можно я почитаю?

На что они, улыбаясь, закивали и побежали гонять Бимку и других щенков. Так, оглавление… Возникновение мануфактуры… ткацкие мануфактуры. То, что надо! Вот он под носом кладезь знаний! Как говорит брат Андрей: «Господь оставляет знаки на пути странника и странник сам решает, замечать их или нет». Кстати… К вопросу о конопле… открыл нужную страницу и углубился в чтение. Однако… зайду обязательно на склад, покопаюсь в том контейнере.

Макарыч продолжал расспрашивать, ставил галочки в анкетном листе и делал там записи… старый лис, я-то знаю, что эти анкетные листы будут первыми документами в личных делах островитян. Знает полковник свое дело.

На столе лежало несколько отпечатанных листов, я взял один…

«Приветствуем тебя, новый гражданин Восточного Архипелага. Добро пожаловать на о. Сахарный.

После проведения анкетирования и суточного оргпериода у вас есть право и свободная воля выбрать:

– принять предложенные руководством варианты трудоустройства;

– принять самостоятельное решение о трудоустройстве (служащий, военнослужащий, наемный работник, ремесленник, предприниматель);

– просто жить, за счет своего труда на земельном участке, выделенном администрацией в бессрочную аренду;

– покинуть остров с ближайшим транспортом.

Переселенец в качестве подъемных получает:

– продуктовый паек;

– безвозмездная аренда инструмента;

– бесплатный набор семян.

Проживание переселенца:

– индивидуальная комната в общем щитовом бараке;

– на выделенном участке.

Права и обязанности гражданина Восточного Архипелага…»

В общем, это была своего рода инструкция для новеньких, которая избавила Макарыча от долгих бесед с каждым, теперь время уходило только на анкетирование и кое-какие общие вопросы.

– Понятно, спасибо, – сказал Макарыч молодой паре, анкетные данные которых закончил записывать, – позовите следующего.

Парень и девушка встали и пошли к двум большим армейским палаткам, рядом с которыми на траве сидели люди, к слову сказать, читающие памятку, вокруг них бегали несколько детей. Разные люди… разные возрасты и разные судьбы. Я на них засмотрелся и задумался…

– С чем пожаловал, Николаич, с проверкой какой, али соскучился? – выдернул меня из задумчивости Михалыч.

– Да так, совместить полезное с приятным… Скажи, Михалыч, ты в курсе, что у тебя тут целая плантация конопли растет?

– Хде? – удивился он.

– Да практически за оградой выгона твоей конюшни.

– Вот же зараза… я ее скошу от греха!

– Еще один… Я тебе скошу! Плантацию облагородить, расширить, холить и лелеять!

– Чаво это?

– Ох, Михалыч, ну ладно я, но ты-то наверняка застал одежду из конопляного полотна?