Тёплая птица - Василий Гавриленко

            Этот вопрос застал меня врасплох. Помедлив, я ответил:

            -Паша почему-то развернулся и ушел, словно услышал зов.

            -Зов?

            -Да, именно.

            Члены трибунала некоторое время молча разглядывали меня, затем лошадиное лицо сказал:

            -Впрочем, мотивировки мутантов еще не до конца изучены…

            -Я, если честно, ни разу эту тварь не видел, - признался бугай.

            Женщина бросила на него строгий взгляд.

            -Не превращайте трибунал в балаган.

-Не буду.

Бугай прикрыл рот широкой ладонью.

-Ваш рассказ, конунг, - женщина повернулась ко мне,  – представляет определенный интерес. Столкновение с питерами, это, безусловно, прецедент.

-Который, - подал голос лошадиное лицо, – безусловно, выходит за рамки нашей компетенции.

-Не думаю.

Лошадиное лицо воззрился на женщину с нескрываемым удивлением. Та и бровью не повела:

-Согласна, в компетенцию трибунала не входит  обсуждение столкновения с питерами  - здесь решение принимает исключительно Лорд-мэр. Однако, вынести вердикт в соответствии с Уставом Наказаний, исходя из анализа стратегических действий конунга, мы можем. И даже обязаны.

-Но…

-У вас есть возражения?

Лошадиное лицо осекся и покачал головой.

-Конвоир, - крикнула женщина. – Выведите!

Я маялся перед запертой дверью, из-за которой глухо доносились голоса. Что они там обсуждают? Что вообще здесь можно обсуждать? Отряд москвитов столкнулся с отрядом питеров на своей законной территории, был атакован и истреблен. А они упражняются в чесании языков. Как жаль, что отца Никодима нет на Второй Базе!

-Жим-жим?

-Что?

-Спрашиваю - дрожат поджилки? – ухмыльнулся конвоир.

-А, это. Да, дрожат, – признался я. – Жим-жим.

-Впускай! – донеслось из-за двери.

Я вошел в комнату. Что-то в ней изменилось. Лошадиное лицо ковырял длинным желтым ногтем крышку стола; бугай разглядывал кружащихся вокруг лампочки мух. Лишь женщина открыто и прямо смотрела на меня: в ее лице отчетливо читалось сознание исполненного долга.

-Конунг Ахмат, - произнесла она, поднявшись со стула, - трибунал Московской резервации, взвесив все за и против, опираясь на Устав Наказаний, властью, данной ему Лорд-мэром.

-Слава Лорд-мэру, - глухо отозвались лошадиное лицо и бугай.

-Вынес приговор, являющийся безусловным воплощением судебного принципа Московской резервации – «Будущее зависит от тебя». Конунг Ахмат, вы приговорены к казни через повешенье.

-Что?

-Приговор должен быть приведен в исполнение публично в назидание тем, кто недобросовестно исполняет свои обязанности.

-Что ты такое лепечешь? - процедил я. – А вы, - окинул взглядом остальных членов трибунала, – вы чего молчите? Это не суд, а позор!

Лицо женщины, до этого мягкое, сделалось жестким.

-Это не суд и не судилище, бывший конунг, это трибунал Московской резервации. Тебе ясно?

-Заткнись, бл.дь, - заорал я, уже не сдерживая переполнивший меня страх. – Ты была в Твери, сука? Была? Ты видела Пашу?

-Конвоир!

Ударом в челюсть я сшиб с ног вбежавшего в дверь стрелка.

-Мне нужно поговорить с отцом Никодимом, слышите?

Бугай вскочил из-за стола.

-Не надо, конунг.

-Где отец Никодим?

Бугай кинулся на меня, придавив к стене так, что затрещали ребра. В помещение вбежали два стрелка. Один принялся хлопать по щекам лежащего на полу конвоира, другой стал помогать бугаю.

-Когда ты вступал в должность конунга, - перекрывая шум, крикнула женщина, - ты должен был подумать о возможных последствиях.

-Сука, - прохрипел я.

-Заткни пасть.

Бугай коротко боднул меня в висок. Чернота заполнила сознание.

4 РАССВЕТ НЕДАЛЕК

Я очнулся во тьме. И не было желания выяснять, что это за тьма.

По крайней мере, не холодно. Значит, меня не бросили в сырой каземат.

Мозг настойчиво подсовывал картинки только что (а может, уже давно) прошедшего заседания трибунала. Толстые, похожие на червей, губы женщины, зачитывающей: «Вы приговорены к казни через повешенье». Не эти ли самые губы зачитывали приговор Христо и Букашке? Помнится, Марина рассказывала  про Бога, про загробный мир, про ад и рай… Неужели и вправду что-то существует там, за гранью? И я смогу снова встретиться с Христо и сказать ему, что он ошибся во мне? Причем, не только во мне, но и в Серебристой Рыбке?

 Или есть только этот мир, мир снега, мир жестокости, мир смерти; он реален, он - не иллюзия, и уже поэтому его не хочется покидать.

Я сел.

В окошко под потолком заглянула луна, осветив привычную обстановку: кровать, стол, печка. Я дома, на своей квартире.

Поднявшись с кровати, ступая босиком по холодному полу (куда подевались гриндера?), дошел до двери. Толкнул. Скрипнув, дверь отворилась. Дьявол! Да они что, издеваются?

 Я шагнул на крыльцо. Жгучий мороз пронзил пятки. Тропинка извивалась от моей квартиры в сторону бараков, как бы приглашая: иди. Пошел бы, если б был обут…

 Но почему я босиком?

Вернувшись в помещение, тщательно обыскал каждый закоулок. Ботинок не было.

Несмотря на странность положения, я не смог сдержать смех. Надо же, какие умники! Оставили дверь открытой, но, чтобы узник не сбежал, изъяли у него ботинки. Верный расчет – босиком по снегу далеко не убежишь.

В животе заурчало. Кажется, у меня оставалась тварка…

Подошел к столу, из подвесного шкафчика достал жестяную коробку.

-Приговоренец собирается ужинать.

Темная фигура заняла весь дверной проем.

-Отец Никодим!

Глава ОСОБи вошел. Как и в прошлое свое посещение, уселся на стул напротив меня.

-Извини, Ахмат, на этот раз без тушенки.

Он достал из серебряного портсигара папиросу, закурил, мне не предлагая. Луна отражалась в золотом кольце, в которое отец Никодим вправил рыжую бороду.

-Вижу, не трусишь, не скулишь, - сказал он, стряхивая пепел на стол. – И правильно.

-Казнь так казнь, - как мне показалось, вполне искренне ответил я.

-Не бойся, казни не будет.

Я взглянул на отца Никодима.

-Но Устав предполагает неукоснительное исполнение решений трибунала…

-Трибунал! – глава ОСОБи поднялся, прошелся по комнате. – Судья Урнова, что вынесла тебе вердикт, - формалистка до мозга костей. Это робот, мыслящий исключительно строчками Устава. Плюнь на нее. Тобой заинтересовался Лорд-мэр.

Мое сердце забилось быстро-быстро.

-Да, Лорд-мэр,- повторил отец Никодим, слегка растягивая «э». – Ахмат, твой отряд погиб не случайно.

-Что?

-Не ори, дурак, - глава ОСОБи оглянулся, переходя на свистящий шепот. – Я здесь неофициально, по старой дружбе. Лорд-мэр давно жаждал военного столкновения с питерами. Его мечта – объединить все резервации под знаменем Московской. Ему нужен был казус белли.

-Что это такое?

-Повод к войне.

Вот значит, как! Кровь на снегу, содранная заживо кожа, животный страх за Теплую Птицу – все это казус белли.

-Думаю, - продолжал отец Никодим, - даже уверен, ты будешь удостоен аудиенции Лорд-мэра. Это огромная честь. Признаюсь, даже я не удостаивался ее.

-Вы не видели Лорд-мэра?

-Тебя это удивляет?

Я не ответил. Пожал плечами. Московской резервацией управляет невидимка…

-Ваш крест…

-Да, Ахмат?

-А вы уверены, что Лорд-мэр существует?

Ни один мускул на лице ночного гостя не дрогнул. Он смотрел на меня  прямо, не отрываясь, с минуту, потом засмеялся.

-Хорошая шутка, Ахмат. Но опасная. Не шути так больше.

-Не буду, ваш крест.

Я занялся тваркой.

-Есть еще один момент.

-И какой?

            В голосе главы ОСОБи вдруг появились просительные интонации.

            -Каждый, удостоенный аудиенции, имеет право взять с собой одного сопровождающего. Так вот…

            -Моим сопровождающим будете вы, ваш крест, - опередил я.

            Он улыбнулся – широко, вольно.

            -Спасибо, Ахмат.

            Не за что, ваш крест: убив правителя Резервации, мне придется убить и главу ОСОБи. Так почему бы не совместить?

            Добившись своего, отец Никодим переменил тему. Он принялся рассказывать об охоте на возрожденцев.

            Я слушал, стараясь не выдать движения боли в сердце. Оказалось, Букашку и Христо схватили спящими, в своих кельях. Вовочку убили сразу. Букашка сопротивлялась; трое особистов избили до полусмерти и изнасиловали ее. Христо, мутант-подросток, не успел и пикнуть, как ему набросили на голову мешок.

            -Кстати, - отец Никодим явно смаковал, – именно мутант-подросток и оказался основателем секты. Эти ублюдки вознамеривались перевернуть устройство мира, убить Лорд-мэра, представляешь?