Доза красивого яда - Келси Клейтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои брови приподнимаются, когда я ухмыляюсь. — Уделяешь мне пристальное внимание, Рочестер?
Ее взгляд поворачивается к Мали и Кэму, но ее слова предназначаются мне, когда она понижает голос немного ниже. — Лучше, чем представлять тебя надо мной в постели, когда мы в разгаре вечеринки.
У меня слегка отвисает челюсть, когда недоверчиво усмехаюсь.
— Ты делаешь это, когда возбуждаешься, — объясняет она.
То, что она это знает, не сулит мне ничего хорошего. Девин, возможно, и сможет определить, когда я несу чушь, но способность Лейкин читать меня идет гораздо дальше. Если она увидит, что я ввязался в это дело больше, чем следовало бы, мне конец.
С другой стороны… Мне все равно пиздец.
— О! — взвизгивает Мали, роняя мешки из рук. — Лейкин, пойдем со мной. Монти здесь.
Даже не взглянув в мою сторону, Лейкин уходит, и они вдвоем взволнованно направляются к передней части дома. Я делаю глоток пива, используя его, чтобы скрыть закипающую во мне ярость, когда мы с Кэмом встречаемся посередине.
— Кто, черт возьми, такой Монти? — рычу я, слишком явно.
— Монтгомери Роллинз, — говорит он.
Роллинс. Фамилия звучит знакомо, но я не могу вспомнить его. — Почему я уже слышал это имя?
— Потому что его отец — Джеремайя Роллинз.
— Сенатор? Сукин сын.
Он кивает. — Это он. Судя по всему, они познакомились с ним в клубе несколько недель назад и завязали дружбу. Ты бы об этом узнал, если бы не пропустил костер.
Отлично. Так что в том, что Лейкин теперь дружит с тем, кого СМИ называют одним из самых привлекательных холостяков Северной Каролины, виноват я. Джеремайя Роллинз может стать следующим президентом, и если его сын чем-то похож на него, он именно такой парень, с каким я представляю себе Лейкин в конечном итоге.
— Однажды я встретил его, когда он заехал за ними на ланч, — продолжает Кэм. — Они думают, что он классный, но, если ты спросишь меня, он гребаный придурок.
Его слова находят отклик в тот момент, когда Лейкин снова появляется в поле зрения с рукой Монти, обнимающей ее за плечи. Неважно, что с Мали он ведет себя так же трепетно — это проблема Кэма.
Ему нужно убрать свои гребаные руки от моей девочки.
20
Особенность дня рождения в том, что все внимание приковано к тебе. И обычно это здорово. Мое удовольствие — цель всего вечера? Звучит потрясающе. Вот только… это не так.
Потому что единственное, чего я хочу прямо сейчас, это найти способ побыть наедине с Хейсом. А когда вечеринка посвящена тебе, это становится еще труднее сделать. Даже отсутствие в течение получаса может заставить кого-то задуматься, где я.
Мали подходит и садится рядом со мной. — Это наша вечеринка, и ты можешь поплакать, если хочешь?
Я хихикаю, только наполовину забавляясь. — Мне весело. Это отличная вечеринка.
— Это отличная вечеринка, — соглашается она. — Но другая часть была проклятой ложью.
Глядя на нее, я вздыхаю. — Это просто отстой. Вот и все.
В том, что Кэм и Хейс всегда рядом друг с другом, нет ничего нового. Они так долго были близки, что, естественно, их тянет друг к другу. У нас с Мали то же самое. Но прямо сейчас я просто хочу, чтобы его тянуло ко мне.
О, Боже. Я завидую своему брату.
Мали смотрит, как я тереблю свои шорты. Я сменила это отвратительное платье сразу после того, как все пришли сюда. И когда она попыталась оспорить это, я воспользовалась предлогом, который был у меня в заднем кармане с тех пор, как я надела эту штуку.
Я не хочу рисковать тем, что кто-то увидит мою тампонную нитку.
Она не смогла с этим поспорить, и я победила, переодевшись в майку и джинсовые шорты.
— Эй, — она подталкивает меня локтем. — У меня есть идея.
Мои брови хмурятся, когда она спрыгивает со стола для пикника и направляется туда, где ребята настраивают пивной понг. Я не знаю, какого черта у нее припрятано в рукаве, но находиться где угодно, только не рядом с ней, глупо.
Не мой рот принесет мне неприятности. А ее.
Через несколько секунд я встаю и направляюсь к ней. Она скрещивает руки на груди, стоя перед Кэмом. Честно говоря, на секунду я задаюсь вопросом, собирается ли она попытаться причинить ему боль.
Отправить его в больницу было бы отличным способом оставить нас с Хейсом наедине.
Вместо этого она улыбается. — Хорошо, мы набираем новые команды.
— Что? — спорит Кэм. — Ты не можешь этого сделать. У нас всегда одни и те же команды.
— Я знаю, и мне не хочется проигрывать в пивной понг на собственной вечеринке из-за того, что вы с Хейсом — некая властная пара. Это несправедливо. — Она держит голову высоко, показывая, что не собирается отступать.
Мой брат закатывает глаза и стонет. — Прекрасно, но ты проиграешь не из-за этого. Ты проиграешь, потому что не сможешь сделать ни одного выстрела, чтобы спасти свою жизнь.
Ее рот открывается, чтобы возразить, но затем она коварно улыбается. — За этот комментарий я выбираю тебя.
— Дерьмо.
— Ага, — поддразнивает Мали. — Сам загнал себя прямо в это.
Он опускает голову. — Я знаю.
Поворачиваясь ко мне, Мали подмигивает, и я клянусь, я так сильно люблю ее прямо сейчас. — Лей, твоя очередь.
Я смотрю на нее как на сумасшедшую. — Хейс, конечно. Я хочу выиграть.
Кэм недоверчиво усмехается. — Это несправедливо. Ни у кого из нас нет ни единого шанса.
— С таким отношением — нет, — укоряет его Мали. — Черт возьми, Другой Бланшар. Ты сегодня просто на высоте.
Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на нее. — Когда мы не будем праздновать твой день рождения, ты опустишься вниз.
— Может быть, когда у тебя будет день рождения, — говорит она, а затем продолжает, как будто она не намекала на минет у всех на глазах. — Ладно, все остальные партнеры будут определяться так же, как мы все решаем. Эйч?
Хейс достает из кармана складной нож и протягивает его ей.
— Э-э, что ты с этим делаешь? — спрашивает Монти.
Мали, будучи маленькой дрянью, улыбается как психопатка. — Проверяем группы крови каждого. Те, у кого совпадут, станут партнерами.
Ужас наполняет лицо Монти, и мы все храним молчание, пока Оуэн не прерывает его смехом. После этого смех становится заразительным — все мы смеемся над тем, как он думал, что она говорит серьезно. Мали, однако, разочарована.
— Оуэн! — скулит она. — Я могла бы продержаться еще хотя бы минуту.
— Бедняга выглядел так, будто
