Свет во тьме (ЛП) - А. Мередит Уолтерс

Шэймус издал звук.

— Можешь немного рассказать мне о том, почему твои родители думали, что тебе надо с кем-то увидеться? Чтобы я мог понять, как все обстояло для тебя. — Он ни разу не посмотрел на меня; все его внимание было приковано к Мэгги.

Она извивалась на своем месте, и послала мне еще один взгляд. Этот был полон извинений и на этот раз, я взял ее за руку. Будьте прокляты сомнения, мне нужен физический контакт. Нам это нужно.

Мэгги снова прочистила горло.

— Я была в депрессии. После… всего.

Шэймус прервал ее:

— Это нормально говорить, что произошло. Одна из проблем, над которыми мы с Клэем работаем - это встретиться лицом к лицу с его выбором, его поведением. Мы не собираемся здесь танцевать вокруг этого. Это безопасное место. Важно, чтобы ты чувствовала себя комфортно, озвучивая свои чувства и проблемы. Эти четыре стены предназначены для убежища. Но если в любое время, ты не сможешь говорить о чем-то, ты должна это сказать. Общение - это важно. — Я наблюдал, как горло Мэгги поднялось и опустилось, когда она сглотнула. Ее пальцы болезненно сжали мои.

— Да, я была в депрессии. Действительно в депрессии, после того как вернулась домой из Северной Каролины. После того как Клэй пытался убить себя. — Мои внутренности скрутились от напоминания моих действий, которые сорвались с ее губ. Об этом было нелегко говорить, но слышать, как она произносит это, заставляло меня желать спрятаться под стул.

— Я не покидала комнату. Плохо спала. Похудела. Я была очень жалкой. В любом случае, родители говорили о том, чтобы я пошла на консультацию. Я знала, они беспокоятся. Я ненавидела, что они беспокоились, но я не могла отделаться от этого. — Предательская слеза скатилась по ее щеке, и мне пришлось отвернуться.

— Что потом изменилось? Так как ты никогда не искала профессиональной помощи, я могу только предположить, что ты сделала.

Шэймус поднял ручку и сделал какие-то заметки в своем блокноте.

— Я не знаю. Думаю, просто устала жалеть себя. Я сказала себе, что Клэй не вернется, что он пытается стать лучше. А то, что я буду хандрить, не поможет ни ему, ни мне. — Она посмотрела на меня и ее глаза были стеклянными от слез.

— И потом я получила то письмо от Клэя, в котором говорилось, что я должна двигаться дальше. Что он не хочет, чтобы я ждала его. Что-то внутри меня щелкнуло, и я стала злой, не грустной. Так что, думаю, это помогло.

Я снова начал грызть губу изнутри. Слышать это было труднее, чем я представлял. Я прикусил достаточно сильно, чтобы вызвать кровь, вкус меди был странно успокаивающим.

Шэймус перестал писать и посмотрел на меня, очевидно понимая мою тревогу.

— И как ты себя при этом чувствуешь, Клэй? Слышать, как тяжелы были дела для Мэгги после твоей попытки суицида? — спросил Шэймус, как ни в чем не бывало. Вау, чувак не оттягивает удары.

Я уставился на свои колени, рука, которая все еще держала Мэгги, казалась незнакомой и отсоединенной. Я едва осознавал, что она все еще здесь со мной. Я остался наедине со своей виной.

— Хорошо, я чувствую себя как дерьмо. Я был эгоистичным мудаком, это то, что вы хотите услышать? — я начал злиться. Я хотел бы не делать этого, потому что гнев никогда мне не помогал. Мэгги сжала мою руку, и я постарался успокоиться. Сделал несколько глубоких вдохов. — Я чувствую злость. На себя за то, что сделал это с ней. Чувствую грусть и сожаление за все то время, что упустил. Чувствую вину за то, что причинил ей боль. И в основном чувствую себя неудачником. Потому что я обманул надежды Мэгги. И обманул себя, — прошептал я.

Я слышал мягкий вдох Мэгги и посмотрел на нее. Слезы непрерывно текли по ее щекам, и ее нижняя губа дрожала. Шэймус протянул ей коробку с платками, и она взяла несколько, вытирая лицо.

— Мэгги, что ты чувствуешь, слыша о боли Клэя? — спросил Шэймус. Мэгги не отрывала от меня глаза, когда отвечала.

— Я чувствую грусть. Но я также не хочу, чтобы он чувствовал вину или стыд, или любую из этих эмоций. Но он ответственен за то, что произошло. Он был болен.

Я закрыл глаза и покачал головой.

— Ты не думаешь, что Клэй ответственен за свое поведение? Что он, в конечном счете, не виновен в том, что с ним случилось? — с любопытством спросил ее Шэймус.

Когда я открыл глаза, обнаружил, что Мэгги смотрит на моего терапевта. Ее грудь вздымалась от неустойчивого дыхания.

— Как вы можете его винить? Он не мог себя контролировать! Он страдает от биполярного и пограничного расстройства личности большую часть своей жизни! Каким человеком это сделает меня, если я буду винить его за то, что не является его виной? — голос Мэгги был громким, но нейтральное выражение Шэймуса не поколебалось. Я узнал взгляд. Он готов осадить ее.

— Я бы подумал, что ты нормальная. Человек. Как ты можешь не винить его за то, через что он тебя провел? Что я слышу прямо сейчас, это молодая девушка, которая попала в ужасную ситуацию. Это много для кого-то такого молодого, чтобы с этим справляться. Никто не будет винить тебя за то, что ты злишься на Клэй.

Бл*дь, это как вырывать ногти. Я чувствовал, будто прерываю что-то. Возможно, защищаю себя. Но я понял, что эта терапия так же имела отношение к Мэгги, как и ко мне. Что все это о фундаментальном расстройстве в наших отношениях. Заставить Мэгги определить эти вещи очень важно. Даже если слышать это чертовки ранит.

Мэгги уронила мою руку и закрыла лицо. Я послал Шэймусу взгляд, но он поднял руку, пристально наблюдая за Мэгги. Ее плечи дрожали, и я ужасно себя чувствовал за то, что привел ее сюда. Это все перемешало. Как я могу снова проводить ее через это дерьмо? Заставлять переживать один из самых мучительно-болезненных периодов в наших жизнях.

— Да, я зла на него. В ярости из-за того, что он причиняет себе боль. За то, что он оставил меня позади и отрезал все контакты. Но больше чем это, я люблю его. И я думаю… нет, я знаю, это перевешивает все остальное. — Мэгги вытерла слезы с лица, я видел, как решительно она сжала челюсть.

Шэймус улыбнулся.

— И с этим мы можем работать. Но не ищи оправданий для него или для себя. Отрицание ранит больше, чем помогает, — предупредил он.

Мы провели следующий час, разговаривая о том, как мы общаемся друг с другом. Мы разговаривали о моих проблемах с ревностью и неуверенностью Мэгги. Я был шокирован, когда услышал, как плохо она думает о себе. И я понял, я не сделал ничего, чтобы сделать все лучше для нее. По сути, я сделал в десять раз хуже.

Мы обсудили, что вчера произошло в столовой. Шэймус оказался отличным слушателем, имея дело с тем, как мы относимся друг к другу. Главным образом я чувствовал вину из-за проблем между нами, но Шэймус указал нам способы, с помощью которых мы можем лучше работать над общением.