Рыбы у себя дома - Сергей Кучеренко

На взрослых миног тоже мало смахивают: присасывательной воронки нет, и глаза не видны…

Важно еще раз подчеркнуть: живут личинки миноги в иле. Стоит обратить внимание, как они вбуравливаются в ил: приподнялась, ткнулась головой, изогнулась штопором, крутанулась — и нет ее. А копни в том месте — уже не найдешь: она успела убежать далече — теперь в горизонтальном направлении.

Своеобразно питаются эти пескоройки. Втягивают в себя с током воды через четырехугольный рот со странной нависью козырька-губы ил и отфильтровывают из него съедобное очень примитивным кишечником всего в половину собственной длины тела.

Растут и развиваются пескоройки до невозможности медленно. Рыбке уже семь месяцев, а она всего-навсего в полтора сантиметра и удваивает длину лишь к году. Даже двухгодовалая пескоройка всего лишь со спичку или чуток побольше, а трехлеток едва дотянул до дециметра. И потому нашему странному илоеду требуется долгих 4–5 лет для того, чтобы подготовиться к переходу в стадию взрослой рыбы.

Вытянувшись наконец до 14–18 сантиметров и кое-как накопив в себе 3–4 грамма весу, пескоройки покидают ил и отдаются воле речного течения. Да почти на полгода отдаются! Плывут эти покатники и… перерождаются в настоящих молодых миног. Этот процесс называется метаморфозом, а затягивается он на всю вторую половину календарного года, да еще месяц-другой надобны.

И наконец-то они в море, и обзавелись зубастой присасывательной воронкой с мощным языком, и прозрели, и научились быстро плавать. И стали на обильном высококалорийном корме стремительно расти, чтобы через пару лет замкнуть странный, своеобразный, тоже не лишенный трагического и загадочного жизненный круг.

Неприятна на вид минога, и характер ее питания не располагает нас к ней. А она вкусна и очень питательна, в ней совершенно нет костей и все тело съедобно. Я ее ем с удовольствием, а потом чувствую прилив сил.

Только в последние годы редкой стала минога в магазинах — мало ловят ее промысловики-колхозники из-за сложностей добычи и низкой производительности труда. А все потому, что начало самого массового хода в низовьях Амура приходится на время еще не угасших кетовых страстей, но уже близких ледовых образований. Напротив Комсомольска минога движется уже навстречу шуге, а у Елабуги и Хабаровска штурмует течение подо льдом. И трудно при этом ее ловить: нужно долбить толстый торосистый лед и опускать под него сетные ловушки вентерного типа горлом по течению. А ко времени их проверки вода в прорубях вновь окаменела…

И не всегда угадаешь миграционную струю потока миноги, ширина которой невелика, и не всегда подгадаешь время ее хода, а стало быть, и не всегда заработаешь.

Робкие попытки начать промысел миноги делались на Амуре еще в первом десятилетии нашего века, но развития они не получили. В наши дни такой промысел существует, да только примитивен он и мелкомасштабен. А жаль: много можно было бы дать людям дополнительного деликатесного продукта. Хотя с 1963 по 1985 год размеры промысловых уловов миноги изменялись от 330 до 5265 центнеров, в среднем за 20-летие они составили полторы тысячи центнеров.

Ловить миногу мне пришлось единожды за всю жизнь. Немного ниже устья Анюя в начале ноября. По склонам сопок в засквозивших низами лесах тихо и печально дотлевала осень, обреченно стыли льдом спокойные мелководья, утрами иней густо обсыпал опавшие листья, поникшую траву и совсем молодой лед…

И вот однажды, пробив лунки недалеко от мыса, дугой огибаемого фарватером, мы с другом «махали» щуку. Метрах в двадцати от берега на глубине 2–3 метра. И пошла под нами минога! Поперла такой густой беспрерывной стаей, что все подледье вмиг стало черным… Лед был всего 5-сантиметровой толщины, мы быстро расширили лунки и принялись выбрасывать рыбу из воды чем попало: черпаком, махалками, потом в азарте руками, оголив их по локти и став на колени… За полчаса и сил не осталось, и незачем было очень уж много этой рыбы. А она все плыла и плыла подо льдом у мыса, спрямляя дугу фарватера…

У морской миноги есть пресноводная сестра. Ручьевая минога живет во многих небольших речках от Японии до Анадыря. В бассейне Амура она повсеместна, даже в озерах обычна, а нет ее лишь в широких и быстрых речных потоках, особенно где дно не илистое, ибо ил и тина тоже ее «стихия».

Она и внешностью весьма схожа с более крупным и сильным своим родичем. Основное отличие в том, что после метаморфоза личинки-пескоройки ручьевой обитательницы на свет божий является особь с уже почти готовыми к нересту половыми продуктами. Она способна хорошо плавать и, вероятно, ест вовсю. Но вместо того, чтобы надолго уходить в морские края, вскоре «играет свадьбу». Первую и последнюю.

Ручьевая минога хотя и широко распространена, все же немногочисленна. По крайней мере в бассейне Амура. Личинки перед метаморфозом достигают в длину 20–25 сантиметров, а переродившись, несколько укорачиваются.

Нерест в конце мая — июне, икринок от 1,5 до 3 тысяч… А в остальном нет нужды повторяться: гнездо в гальке… странная долгая жизнь личинок вслепую в иле… метаморфоз… И мало интереса к этому существу у промысловиков, а у рыбаков-любителей его и вовсе нет.

Пиленгас — угрызение совести

Красивая, крупная и сильная рыба из семейства кефалевых. Большую часть года живет на морском прибрежном мелководье, в опресненных заливах, питаясь ракушками, рачками и органикой ила. На зимовку же поднимается в устья рек, где залегает в ямах. Встречается в лимане. Весьма схож с белым амуром и так же замечательно вкусен.

В числе рыб бассейна Амура до недавнего времени не значился один интересный, хорошо мне знакомый вид — пиленгас. Прекрасная дальневосточная кефаль. Рыба эта считается морской, живет она вдоль отмелого побережья, но обычна и в опресненных лагунах, и в устьях рек, а на зимовку поднимается по ним и стадами залегает в ямах на 3–4, до 5 месяцев, причем по некоторым рекам пробирается на сотню километров от моря.

Знаменитая черноморская кефаль, шаланды полные которой «в Одессу Костя приводил», — в теснейшем родстве с пиленгасом, сходна с ним внешним видом, размерами, повадками. Но та кефаль распространена почти всесветно, по всем морям и океанам, исключая лишь самые холодные, а ее дальневосточный родич имеет весьма ограниченный ареал. И еще: он самый неприхотливый в обширном семействе кефалевых.

Распространен пиленгас вдоль побережья Желтого и Японского морей, а к северу доходит до Амурского лимана. В последнем он отмечался массами еще в 20-х годах (в районе Частых островов), рыбаки его ловили и в приустьевой части Амура. Обширнейшие илистые мелководья тех мест для него вполне благоприятны, он там если и не обычен, то во всяком случае отнюдь не редок. В лимане Амура теперь добывают по нескольку сот центнеров этой рыбы за сезон, ловят ее там обычно осенью, зимой и ранней весной. И потому есть достаточно оснований включить пиленгаса в список амурских рыб.

А рассказать о пиленгасе я решил все-таки потому, что грызет он мою рыбацкую совесть вот уже десять лет, и грызет по той причине, что слишком рьяно со своими друзьями его промышлял когда-то, ловил в безрассудно большом числе, и оказались у меня в этом недоброй деле азартные последователи, а теперь в тех краях после разбойного промысла этот красавец исчез. Так сказать, информация к размышлению.

Хлеб насущный пиленгаса весьма прост — детрит, мелкие органические частицы из ила. Деликатесами оказываются черви, личинки, мелкие рачки и моллюски. Потребляет он все это на тихих илистых мелководьях бухт и заливов, особенно на отмелях вблизи устьев рек, где слой ила всегда мощен. Плывет себе неспешно, опустившись ко дну головой под углом 30–40 градусов, и скребет заостренной лопатовидной нижней челюстью свой «хлеб». Отфильтровывает и промывает жаберными тычинками, отжимает в сильных глоточных зубах и отправляет в железисто-мускульный двойной желудок. Малокалориен этот корм, но у пиленгаса очень длинный кишечник, и ест он помногу, потому умудряется быть не только сытым, но и жирным. А мясо нагуливает вкусное и питательное. Как у белого амура. Оно великолепно и на сковороде, и в ухе, и в заливном…

Пиленгас красив и строен. Сильное стремительное торпедовидное тело облачено от носа до хвоста в крепкую циклоидную чешую серебристо-коричневатого цвета. Голова небольшая, но широкая, уплощенная. Внешне смахивает на того же белого амура и размерами ему не уступает: средние в наших уловах оказывались при 40–45 сантиметрах в длину с весом 1500–1700 граммов, не составляли редкости и 60-сантиметровые при 2–3 килограммах, и даже таких приходилось держать в руках, что на весах показывали 5–6 кило, имея в длину три четверти метра.

Поймать на крючок, блесну или иную снасть пиленгаса невозможно, никакая приманка его не интересует, ко всему он насторожен. И даже неводом эту рыбу не возьмешь, потому что она легко и ловко перепрыгивает через его стенки. У нас была одна возможность охоты на пиленгаса — колоть его острогой. Снаряжения минимум, времени много не требуется: выкроилось оно — собрался, сплавал, к нужному сроку вернулся. Сегодня здесь, а завтра там…