Песочные часы вселенной. Начало. - Лариса Деминская

- Ошибки… да, ошибки. Я виноват, я знаю, но как же Ния. Я не хочу оставлять ее здесь.

- Она останется там, где сама пожелает. Если она захочет, ты встретишь ее там, среди людей.  Если нет - она останется здесь.

Я не понимал, что имеет в виду Ундорд, говоря такие странные слова. Я был уверен в том, что Ния мертва.

- Не понял? – спросил меня он и повернулся ко мне.

- Нет, - растерянно ответил я.

- Она не мертва.

- Не мертва? Не мертва? Не мертва! Она не мертва! Жива!!!

Я кричал, как сумасшедший, боясь поверить тому чуду, что моя Ния все еще жива.

Ундорд равнодушно смотрел на меня. Потом отвернулся и протянул Нии руку. Я подошел поближе и увидел, что происходит что-то странное. Ния, которая, еще только минуту назад, лежала на земле без дыхания, казалось, спала, тихонько посапывая. Потом она улыбнулась, открыла глаза, потянулась, как от сладкого сна, и протянула свою руку Ундорду, который так и стоял над ней, протягивая ей свою руку.

- Пойдем, нельзя долго лежать на траве, - тихо сказал Ундорд, и Ния встала.

Она посмотрела на меня бездонными черными глазами так, как смотрят на чужого человека, холодно и равнодушно. Но мне было все равно. Я смотрел на нее, как на чудо. Для меня главным было то, что она жива.

- Ния, Ния, - шептал я, беря ее за руку.

Ее рука была теплой. И я вспомнил, каким холодным было ее тело, над которым я плакал всю ночь.

- Кин, уходи. Все кончено, -  спокойно сказала мне она.

- Куда? Я никуда не пойду без тебя. Мне все равно, что ты стала злой. Это не страшно. И твои новые глаза мне очень нравятся. Нет, нет, мы сейчас пойдем домой, пойдем вместе. Я виноват во всем, но ты, ведь, простишь меня? Простишь, правда?

- Кин, - оборвала мои слова Ния, - я не могу идти с тобой.

- Почему?  Ты  устала?  Давай  ты  отдохнешь.  Господин Ундорд очень хорошо к тебе относится, он, я думаю, позволит тебе отдохнуть у себя дома. А я подожду тебя там, в саду.

- Кин, Нии больше нет.

- Глупенькая, как же нет. Я ведь вижу тебя. Вот же ты. Я понимаю, что ты очень зла на меня…

- Кин, Нии больше нет.

- Ну, хорошо, Нии нет, как ты хочешь, чтобы я называл тебя?

- Можешь звать меня Гинния.

- Гинния?  Хорошо.  Красивое имя,  я не против. Пошли домой.

- Кин, - закричала Гинния, - той девушки больше нет. Есть Зло в теле той, которую ты, может быть, когда-то любил.

- Довольно, Ния… - начал, было, я.

- Ния умерла! – крикнула она.

Поднялся ветер. Волосы Нии разметались по бледному лицу. Они росли на глазах, и из белокурых превратились в белые волны, колыхающиеся за ее спиной. Дорожный костюм сменился белым платьем. Глаза сверкали. Ее руки протянулись ко мне, и я почувствовал, как что-то подняло меня в воздух. Я кричал и махал руками, а некая сила вращала меня в воздухе, а затем плавно опустила на землю. Мои ноги подкосились, и я упал.

Ния стояла надо мной и усмехалась.

- Ну, что, могла твоя Ния так? Запомни, Нии больше нет.

С этими словами она исчезла.

Я сидел на траве пораженный и тут заметил Ундорда, который все это время стоял в стороне.

- Господин Ундорд, что произошло? – спросил я его.

Но он ничего мне не ответил, а только взмахнул рукой, и я сразу же очутился у подножья той горы, на вершине которой только что сломалась моя жизнь. Испуганно озираясь по сторонам, я понял, что оказался далеко от жилища Ундорда. То, что Ния больше никогда не станет прежней, я еще не понимал, но я знал, что мне нужно делать. Я решил найти помощь и объяснения у старой прорицательницы, которая жила в заброшенной часовне моего города.

Повелитель Добра замолчал. Его молчание затянулось, но никто не решался его ни о чем спросить. Помолчав какое-то время, Повелитель Добра заговорил снова.

- Я долго возвращался домой. Моя одежда оборвалась, я сбил себе ноги и ладони в кровь, но не обращал на это внимания. От голода силы покидали меня, мне пришлось питаться только тем, что я мог найти по дороге на ветках кустарников и деревьев. Как не была похожа дорога домой на веселую дорогу к вершине горы, когда мы с моими товарищами горланили свои песни и подбадривали друг друга шутками и насмешками. Но дороге моей пришел конец, и я вступил на улицы своего города. Прохожие оглядывались на ободранного и окровавленного юношу, который шатался от усталости и голода. Я не стал заходить домой для того, чтобы умыться и переодеться. Я дорожил каждой минутой и спешил к старой часовне.

Когда я подошел к часовне, мне показалось, что она выглядит более старо и обветшало по сравнению с тем, что я видел совсем недавно. Я толкнул дверь, но она не поддалась с легкостью, а тяжело и со скрипом открылась. Войдя внутрь, я остановился. В часовне было холодно, сыро и пыльно. В моих ушах зазвучал голос Нии:

- Как здесь чисто и воздух абсолютно свежий. Но такого не может быть, верно, Кин?

Теперь же все внутри часовни выглядело иначе. Я оглянулся и увидел тот дальний угол часовни, где я дал волю своим чувствам. Мне стало стыдно. Боль с новой силой ворвалась в мое сознание. Тут я пожалел о том, что так и не узнал  имя нашей прорицательницы.

- Эй, - крикнул я, - здесь есть кто нибудь?

Но мне никто не ответил. Я шел по залу часовни к той двери, за которой прорицательница предсказала наше с Нией будущее. Задержавшись перед дверью, я еще раз крикнул, и, услышав тишину, открыл дверь.

Внутри все было по-прежнему. Все также горели свечи, и все также горел огонь в тех лампах, которые мы зажгли. Вдали комнаты за столом сидела седая женщина и читала книгу. Увидев ее, я несказанно обрадовался.

- Здравствуйте, - сказал я.

Женщина подняла голову и посмотрела на меня. Ее спокойный взгляд сменился ужасом и она целую минуту молча на меня смотрела, затем резко встала и подошла ко мне.

- Что с вами случилось? – спросила она.

- Это долго рассказывать и не это главное. Ния попала в беду, - выпалил я.

- Ния? Девушка, которая была с вами?

Я кивнул.

- Она жива?

- Да, но с ней что-то случилось. Что-то ужасное.

- Вы мне все сейчас расскажите, но прежде…

Женщина взяла меня за локоть и повела к еще одной, малозаметной двери в стене. Так я вошел в еще одно помещение старой часовни, где увидел множество книг. Но женщина повела меня мимо старой библиотеки в еще одну совсем маленькую комнату, где стоял кувшин с водой.

- Умойтесь, - с этими словами женщина дала мне в руки чистое полотенце, - умойтесь и идите в библиотеку.

Кое-как я смыл грязь со своего лица и рук, и пришел туда, куда мне было велено. Женщина указала мне на стул у стола, на котором лежал нарезанный хлеб и кувшин с молоком.

- Поешьте.

Я думал, что не смогу проглотить и кусочка, но, едва откусив от хлеба, я почувствовал звериный голод и набросился на еду. Запивая последние крошки хлеба молоком, я с благодарностью посмотрел на женщину, которая смотрела на меня суровым взглядом.