Пёсья жизнь - Леонид Вембер

— Всего доброго, до завтра. — Попрощались наши, и мы вчетвером отправились на выход.

По дороге Лео и я будили всех спящих. На улице мы нашли наших лошадей и, спросив дорогу, отправились в гостиницу. У её ворот нас встретил рослый голубоглазый парень, только-только вышедший из отрочества.

— Извините, господа, — остановил он нас. — В нашей гостинице свободных мест сейчас нет, мы можем предложить вам места в гостинице «Защитник», она всего в трёх кварталах отсюда. Если желаете, вас проводят до неё. А у нас места появятся только завтра, после обеда.

— У вас нет ни одного свободного номера? — Поинтересовался Лео. — Или один всё-таки найдётся. Мне говорили, что номер «Один» у вас всегда свободен.

— Он, конечно, свободен, но это не номер, а помещение для одного только конкретного человека и кого-нибудь вместе с ним. Мы не можем вас в него поселить.

— Мой отец, Крон, говорил мне, что я всегда могу рассчитывать на этот номер.

— Он ошибался, эта комната… Простите, как вы сказали имя вашего отца? Я не расслышал.

— Вы расслышали и не ошиблись. Так что, место то в конюшне найдётся? — Рассмеялся Лео. — Да я сын Крона и приехал сюда по делам.

— Пожалуйста, сейчас заберут лошадей. — Парень пронзительно свистнул. Через несколько секунд, из конюшни выскочили двое мужиков, а из дверей гостиницы мальчишки-коридорные. — Лошадей в левое стойло, без споров и вопросов! Вы двое, отнесите седельные сумки в Первый номер. А ты немедленно вызови сюда отца. Да бегом!

Парень распоряжался чётко и аккуратно. Остальные слушались его беспрекословно, хотя и вытаращили от изумления глаза. Буквально через полминуты в дверях появился мужик, точная копия нашего предыдущего собеседника, только существенно старше. Бульдер оказался примерно сверстник коменданта, седоватый, и весь какой-то надёжный, другого слова не подобрать.

— Добрый вечер, господа. Линер, ты зачем меня вызвал?

— Познакомься, папа, это сын господина Крона. Простите, Вы ещё не представились.

— Здравствуйте, я действительно его сын, а это сын Тумана, нас зовут Лео и Кари. Это моя сколькито-там родная сестра и её Подруга, зовут их Лия и Гера.

— Очень приятно, меня зовут Бульдер. Я являюсь управляющим имущества вашего отца в этом городе. Пожалуйста, проходите, не желаете ли перекусить с дороги?

— Не откажемся, конечно, особенно если у Вас тот же повар, что был двадцать пять лет назад. Отец о нём отзывался с неподдельным восхищением.

— Нет, старик Кринн уже десять лет, как умер, но сейчас на кухне распоряжается его старший внук. Мне кажется, что деду он не уступает.

Пока шёл этот разговор, мы поднялись в холл гостиницы, где Бульдер, подойдя к стойке портье, сказал:

— Ключ от первого номера, пожалуйста. И обратите внимание на этих господ, они поселяются в этом номере, живут в нем столько, сколько им надо, питаются тем, что пожелают и всё за счёт заведения. Вы всё поняли?

— Конечно, господин Бульдер, но осмелюсь заметить, что некоторым нашим постояльцам может не понравиться жить рядом с собаками. Может быть, лучше устроить их на конюшне.

— Нет, если кого-то будет не устраивать это соседство, пусть переезжает в другую гостиницу. Чтоб я предложил ночевать на конюшне сыну того, в честь кого названа эта гостиница! Да ни за что!

— Но у нас сейчас живёт Королевский Инспектор Судебных Дел, а он очень не любит животных.

— Это его проблемы! Но если он начнёт шуметь, попросите его поговорить со мной. Думаю, что сумею его убедить в ошибке. — Вмешался в разговор Лео.

— Только не надо его убивать, может быть просто выгнать со службы? — Рассмеялась Лия.

— Посмотрим, пусть сначала откроет рот. — Вполне серьёзно ответил Лео. — Он на своей должности должен знать закон. Вот и проверим это.

Портье слушал эту короткую беседу, выпучив от изумления глаза. Трясущейся рукой протянув Лео ключи, он попросил расписаться в книге посетителей. Лео расписался, при этом в графе «должность» обозначил себя первыми буквами титула, в графе "цель приезда" написал "государственная необходимость". В графе «спутники» написал "Друг, сестра и её Подруга"

Через три минуты к нам в номер пришли трое официантов из ресторана и принесли еду. Надо отдать должное Бульдеру, блюда соответствовали вкусам Крона и Тумана полностью. Ещё через десять минут пришёл он сам в сопровождении троих парней и приволок несколько стопок папок с годовыми отчётами. Я, как всегда, поел очень быстро, и пока остальные насыщались, для интереса пролистал некоторые из этих папок. Как и следовало ожидать, всё было в идеальном порядке. Для проформы, проведя несколько десятков выборочных проверок, я убедился в этом окончательно. Так же я обнаружил, что Бульдер действительно тратит на помощь нуждающимся существенную часть и своей доли от прибыли, правда, эти траты он старался как-нибудь замаскировать.

Будучи в прекрасном настроении, я решил немного прогуляться перед сном. Выйдя на улицу, я просто отправился неспешной трусцой, не выбирая специально дороги. Минут через десять бездумных петляний по городу, я оказался на улице людей среднего достатка. Она была обрамлена высокими дощатыми заборами, глухими, без щелей и выбитых досок. На некоторых заборах присутствовали деревянные украшения, другие были одноцветные и мрачные. Вдруг из-за одного забора я услышал ругань, звуки ударов, потом донёсся короткий визг. Я перепрыгнул забор и оказался в грязном, захламлённом дворе. В его глубине стоял мрачный слегка покосившийся дом, около которого располагалась собачья будка. К будке на тяжёлую цепь была прикована пожилая псица. Рыжевато палевого окраса, не пробужденная, тощая и сильно избитая. Псица жалобно говорила на нашем языке:

— Ну, всё, ну хватит, иди спать, всё хорошо, всё замечательно пора спать, ой, ну больно же ну не надо…

Её слова были обращены к могучему мужику, пьяному и озверевшему. Он, вооружившись полу гнилым колом, пытался ударить им по псице. Та пока умудрялась уворачиваться, хотя короткая цепь ей сильно мешала.

Всё это я увидел, ещё находясь на верху забора. Три прыжка и я, сбив мужика с ног, вырывал у него кол и, держа тот в зубах за один конец, другим нанёс максимально сильный удар мужику по красной роже. Мужик оказался крепким, он даже не потерял сознание, но это ему не помогло, на втором ударе он начел верещать, на пятом — орать, а на двенадцатом ударе, наконец, отключился. Пока он был без сознания, я наложил на него несколько заклинаний, жестоких, но необходимых. Этот подонок больше не сможет употреблять ничего крепче кваса и не сможет ни с кем драться, если будет не прав.