Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке - Коллектив авторов

Первые публикации Дж. Листера (1865,1867), содержавшие обоснование нового метода лечения и полученные им результаты, были встречены большинством коллег откровенно враждебно. Однако после того как в первой половине 70-х годов XIX в. ряд ведущих хирургов (Р. Фолькман, К. Тирш, Э. Бергман, Ж. Пеан), следуя методике Листера, свели в своих клиниках гнойно-септические осложнения операционных ран практически к нулю, новый метод, названный «листеризмом», завоевал всеобщее признание.

Успех листеризма заставил врачебное сообщество обратить самое пристальное внимание на мир микроорганизмов, который в одночасье превратился в один из важнейших факторов влияния на здоровье человека. Возникло обоснованное предположение, что не только гниение ран, но и многие эпидемические болезни (считавшиеся «болезнями гниения») могут быть следствием воздействия микробов.

В 1876–1882 гг. главным образом усилиями немецкого врача Р. Коха, считающегося наряду с Л. Пастером основоположником бактериологии, был разработан точный метод выявления и идентификации «специфических живых возбудителей», позволивший уже в последней четверти XIX в. установить инфекционную природу целого ряда болезней человека и животных. В частности, было неопровержимо доказано, что микроорганизмы являются причиной возникновения проказы (Г. Хансен, 1874), сибирской язвы (Р. Кох, 1876), рожи (Р. Кох, 1878; Ф. Леффлер, 1881; Л. Пастер и Л. Тюилье, 1882), гонореи (А. Нейссер, 1879), куриной холеры (Л. Пастер, 1880), брюшного тифа (К. Эберт, 1881), туберкулеза (Р. Кох, 1882), азиатской холеры (Р. Кох, 1883), сапа (Ф. Леффлер, В. Шутц, 1882), дифтерии (Т. Клебс, Ф. Леффлер, 1883), столбняка (Н.Д. Монастырский, 1883, А. Николайер, 1884; Китасато, 1890), мягкого шанкра (О.В. Петтерсен, 1887) и др.

Было также показано, что наиболее частой причиной возникновения воспаления легких, сепсиса (гноекровия), гнойных абсцессов, остеомиелита является стафилококк (Л. Пастер, Р. Кох). Кроме бактерий, в качестве возможных возбудителей болезней человека были признаны также грибы, простейшие (амебная дизентерия — Ф.А. Леш, 1875; малярийный плазмодий — А. Лаверан, 1880) и вирусы (Леффлер, 1898), впервые открытые в 1892 г. российским исследователем Д.И. Ивановским.

Чем больше обнаруживали специфических возбудителей смертельно опасных заболеваний человека, тем очевиднее становился вопрос о том, что «организм человека и животных обладает какой-то способностью бороться с ними, так как иначе весь род человеческий давно должен был бы вымереть» (И.И. Мечников, 1883).

Попытки дать строгое естественнонаучное объяснение этой «способности», получившей название невосприимчивости или иммунитета, привели к накоплению множества фактов, позволивших уже в 80-90-х годах разработать сразу четыре теории иммунитета. Две из них — теория «истощения» Л. Пастера (1883) и теория «прибавочной субстанции» О. Шово (1888) почти сразу же оказались полностью опровергнутыми, а две другие — клеточная и гуморальная, напротив, завоевали множество сторонников.

В основе клеточной теории, впервые высказанной российским ученым И.И. Мечниковым в 1883 г., лежало совершенное им же годом ранее открытие особых клеток (фагоцитов), обладающих свойствами обнаруживать проникающие в организм чужеродные «агенты внешней среды», захватывать их, а затем переваривать в своей протоплазме. Фундаментом гуморальной теории послужили работы Ф. Леффлера и Э. Ру, 1887; Э. Беринга, 1890; Г. Бухнера, 1889; П. Эрлиха, 1891; В.И. Исаева и Р. Пфейффера, 1894; Л. Дейча, 1899; Ж. Борде, убедительно доказавшие существование в крови невосприимчивых организмов особых белков (антител и комплемента), способных вступать в физико-химическое взаимодействие с микробами и продуктами их жизнедеятельности (антигенами) и уничтожать (склеивать, осаждать) их.

На протяжении последней четверти XIX в. создатели и сторонники обеих теорий вели непримиримую борьбу друг с другом. Однако уже в начале XX в. было показано, что клеточные и гуморальные реакции иммунитета не исключают, а дополняют друг друга, являясь важнейшими механизмами функционирования иммунной системы, обеспечивающей защиту внутренней среды организма от неблагоприятных влияний различных факторов окружающей среды.

Практически одновременно с возникновением учения об иммунитете развернулись и процессы пересмотра представлений о болезни. Ключевую роль в этом сыграло опровержение И.И. Мечниковым существовавших взглядов на воспаление как прямое последствие воздействия болезнетворного агента на клетки и ткани организма, запускающего цепь структурно-функциональных изменений в этих клетках и тканях. В 1892 г. он представил неопровержимые фактические доказательства того, что увеличение питания и размножения клеток (теория Р. Вирхова), а также повышение проницаемости сосудистой стенки (теория Ю. Конгейма) не являются первичными звеньями развития воспалительной реакции. Многочисленные экспериментальные и сравнительно-анатомические исследования И.И. Мечникова позволили установить, что «существенный и первичный элемент типичного воспаления состоит в активной реакции фагоцитов против вредных деятелей» и, таким образом, воспаление следует считать ответной защитной реакцией самого организма на воздействие болезнетворных агентов.

Поскольку на тот момент воспаление считалось самым распространенным «болезненным процессом», встречавшимся при подавляющем большинстве известных заболеваний, то изменение взглядов на сущность воспаления автоматически повлекло за собой и возникновение новых представлений о болезни. Начиная со второй половины 90-х годов XIX в., болезнь начала рассматриваться большинством врачей не просто как цепь последовательных структурно-функциональных изменений в клетках и тканях организма, а, прежде всего, как целесообразная защитная реакция организма «по отношению к болезнетворному агенту». Такой взгляд на болезнь полностью объяснял, почему в основе патологических процессов лежат сугубо физиологические механизмы, и возрождал высказанный еще Гиппократом тезис о том, что лечит Природа, а главная задача врача должна состоять в оказании ей максимально возможной посильной помощи.

Вся совокупность перечисленных выше открытий, совершенных в медицине в последней четверти XIX в., имела два важнейших последствия. Во-первых, эти открытия заложили основы формирования принципиально новой системы представлений о фундаментальных основах жизнедеятельности — нового типа научной рациональности, характеризующего третью научную революцию в медицине. Стало полностью очевидным, что организм человека это не просто совокупность множества клеток («клеточное государство»), а сложнейшая саморегулирующаяся биологическая система, обладающая относительно высокой устойчивостью к внешним возмущениям благодаря наличию множества защитно-приспособительных механизмов сохранения своей специфичности в изменяющихся условиях окружающей среды.

Во-вторых, открытия последней четверти XIX в. позволили добиться сразу нескольких крупных прорывов в диагностике, лечении и профилактике.

Так, широкое внедрение разработанного Дж. Листером противомикробного метода лечения ран обеспечило колоссальный прогресс лечебного дела. Поскольку операционные раны перестали представлять смертельную угрозу, чрезвычайно расширилась область применения хирургического метода лечения. В последней четверти XIX в., главным образом усилиями Т. Бильрота и Т. Кохера, возникла и получила стремительное развитие полостная хирургия. Были разработаны и успешно внедрены десятки новых гинекологических, урологических, акушерских, ортопедических, нейрохирургических операций; операций на пищеводе, желудке, кишечнике, гортани, щитовидной железе, легких, создавших необходимые условия для выздоровления тысячам пациентов с прежде неизлечимыми болезнями. В 90-е годы XIX в. оперативные вмешательства становятся основным методом оказания медицинской помощи при таких заболеваниях, как аппендицит, желчнокаменная болезнь, традиционно лечившихся исключительно терапевтами.

Имя англичанки Флоренс Найтингейл (1820–1910) заслуживает не меньшей славы, чем имена самых великих полководцев. Их победы стоили многих человеческих жизней, а ее скромная деятельность спасла от смерти десятки тысяч и потенциально — сотни тысяч людей. Большую часть своей жизни Ф. Найтингейл посвятила борьбе за реформу системы медицинского обслуживания в английской армии и превращению службы медицинских сестер в серьезную уважаемую профессию. Ею был разработан свой метод ухода за больными в госпиталях и больничных стационарах, который при абсолютной простоте и дешевизне давал удивительный положительный эффект. Найтингейл считала, что следует строго соблюдать чистоту в палатах, регулярно проветривать помещения, наладить режим питания, полностью изолировать заразных больных, исключив на определенный период их контакты с незаразными пациентами и здоровыми людьми. Необходимо было также подробно расспрашивать больных об их самочувствии и записывать все их жалобы. Сегодня кажется невероятным, что эти элементарные вещи не знала медицинская практика самой передовой и развитой страны мира середины XIX в. Все это Ф. Найтингейл, в начале 1850-х годов управляющая небольшой частной больницей в Лондоне, использовала в своей деятельности в период Крымской войны: она ухаживала за ранеными английскими солдатами в турецком Скутари, затем в Крыму. Благодаря жесткой борьбе всеми средствами с антисанитарией в госпиталях и пристальному вниманию к состоянию каждого раненого смертность в госпиталях сократилась в десятки раз.