Апокалипсис для шутников - Антон Краснов

– Да подключил! – отозвался Афанасьев. – А Владимир Ильич к тому же уже осуществил руководство отрядом Красной армии из четырех человек, организованно проведшим подготовку бэтээров к боевым вылазкам.

– Именно так, товарищ Ковалев! – отозвался стоящий на бронетранспортере и отдающий указания трем диким рекрутам и примкнувшему к ним штандартенфюреру Поджо Владимир Ильич. – Правда, мне кажется, наша обороноспособность еще недостаточна!

– Да знаю, – проворчал Колян. – Сам не хуже вас понимаю, что всё это смехотворно… Курам на смех…

Колян не был в Древней Иудее и не знал, каким басовитым смехом может заходиться курочка ребе Биньямина, в которую вогнали беса. Но это к слову. А теперь – об обороноспособности базы. Ковалев уже досконально изучил местоположение базы и подступы к ней. С юга и юго-запада территория была обнесена стенами, приблизиться к которым было крайне затруднительно из-за большого оврага, из которого можно было подняться к стене только по двум или трем тропкам. Все они уже были заминированы Коляном, который научился понимать в минном деле не столько во время военной службы, сколько из опыта боевой бандитско-бригадной молодости. С восточной стороны открылся вид на довольно просторный ровный участок местности, так что Ковалев велел установить на крыше складских помещений два миномета, отрытых еще интендантом Добродеевым. За минометы усадили Ксению и Афанасьева, которые, пользуясь затишьем, и вели приведенный выше разговор.

На колокольне храма, бывшего склада, оборудовали пулеметную точку, куда усадили Вотана Боровича, обнаружившего невиданный талант обращения со скорострельным оружием. Шутка ли, он научился за полчаса стрелять из пулемета и перезаряжать его. И теперь одноглазый бог древнего мира, угрожающе посверкивая единственным – но метким! – глазом, поджидал врагов на колокольне.

Два бронетранспортера, полностью заправленных и вооруженных (всего бэтээров было девять, но не хватало людей для экипажей) стояли возле ворот, готовясь в любой момент совершить марш-бросок. Здесь были Владимир Ильич, Поджо и трое рекрутов. Галлена и Ковалев образовали штаб и наблюдали за противником с вышки, а единственный защитник базы, кто еще не получил распределение по обязанностям, Альдаир, вовсю использовал свою кошмарную физическую силу. А именно, затаскивал на крышу бокового корпуса, примыкавшего к северной стене, доски, блоки и куски железобетонных плит из остатков только что разваленного им до фундамента хозяйственного помещения. Всем этим хламом Альдаир собирался кидаться в наседающих противников, представив собой, таким образом, нечто вроде живой катапульты.

– А что они медлят? – спросил Ковалев у Галлены и глянул с вышки вниз, проверяя, все ли занимают отведенные им места. – Я имею в виду, типа… что эти черти Лориера медлят? Их там народу до хрена! Давно бы уже атаковали! Правда, у нас тут боеприпасы, а у них дубины…

– Лориер ждет до последнего, – отозвалась Галлена, – он здесь, поблизости, я чувствую его присутствие. Это… это аура такого чудовищного могущества… Если бы в нас, дионах, уже совсем не осталось силы и мы стали подобны вам, людям, он уничтожил бы нас всех, лишь шевельнув пальцем. Все эти армии дикарей – всего лишь глупый фарс, театральная постановка, которой он забавляется. Он вообще любит балаган. Собственно, он не будет против, если нас всех поубивают эти неотесанные болваны, которые ждут там, за стенами!.. – скрипнула зубами Галлена. – Он расчетлив, мой милый папочка, очень расчетлив! Одно слово: Сатана! Собственно, он может ничего и не делать, – продолжала она, глубоко вздохнув, – если Эллер и те, остальные, не принесут шестую «отмычку», то… У нас просто не останется сил для нового перемещения, для повторения попытки. А ведь есть еще и СЕДЬМАЯ! И что это такое – пока непонятно!

– Женька и Ксюха там, у себя, как раз над этим и корпят, – пробормотал Ковалев, не отрывая подзорной трубы от приближающихся головных отрядов противника. – Пытаются понять, о чем говорится в этом проклятом пергаменте, который мы отрыли там, в Гефсиман…

Дикий вопль нескольких сотен глоток оборвал Ковалева. С севера, северо-востока и с восточной стороны, размахивая дубинами, железками и прочими зубодробительными подручными средствами, на равнину высыпало сразу несколько тысяч дикарей. И людей, и инферналов. В гуще наступающих ехал на диковинном железном коне, на колхозном тракторе «Беларусь» (который какая-то светлая пещерная голова умудрилась завести!!!) главный черт в черном плаще с красным подбоем. Его глаза горели желтым маргариновым пламенем. Штурм начался.

– Батенька, разве вы не видите, что я архизанят? – спросил товарищ Ульянов и метнул разряженным автоматом в башку рогатого инфернала, командующего очередной штурмовой колонной. Инфернала к тому же дернуло током, так как он напоролся на вольтированную колючую проволоку, идущую по верху бетонных стен базы. В ту же секунду АКМ врезался ему в рожу и сбросил вниз вместе с полудесятком других мезолитических товарищей.

– Владимир Ильич! – не унимался между тем Колян Ковалев. – Пора на выезд, между прочим! Ваш бронетранспортер готов? Нужно ехать немедленно! Мы таким манером продержимся еще максимум час!..

Колян Ковалев явно видел всё в розовом свете. Он считал, что ситуацию, в которую они попали через полтора часа после начала штурма, следует именовать очень трудной. Галлена полагала, что ситуация чудовищная. Женя Афанасьев подобрал для характеристики существующего положения вещей колоритное словосочетание «полный пинцет». И, наконец, все они были прекраснодушными оптимистами на фоне того, что творилось НА САМОМ деле. А творилось вот что.

…Первая атака дикарей захлебнулась вследствие их непросвещенности в сфере электротехники. Какая-то добрая душа прислонила к стене длиннющую ржавую железную лестницу, видно, найденную где-то в овраге. Лестница соприкоснулась с колючей проволокой, которую заботливый Женя Афанасьев давно уже подключил к трансформатору. И – пожалте!.. На лестницу вспрыгнуло сразу несколько штурмующих – и тут же затрещали искры, запахло жареным, а волосы дикарей встали дыбом. Все остолбенели и повалились замертво. Впрочем, этот локальный инцидент произвел впечатление только на тех, кто являлся его непосредственным свидетелем. А так как вояки шли на приступ базы широким фронтом, то мало кто оказался в курсе происшедшего. Впрочем, Колян показал себя мудрым руководителем и не стал сразу же расходовать боеприпасы. Он дал отмашку Альдаиру, и тот швырнул через стену пару здоровенных бревен, которые придавили и покалечили пару десятков дикарей обеих рас – и человеческой, и инфернальной. А после того как Ксения и Афанасьев принялись долбать минами по шеренгам наступающих, атака и вовсе захлебнулась и откатилась. Суперстрелок Вотан Борович даже умудрился попасть в трактор «Беларусь», который с грохотом, скрежетом и вонью вез на себе предводителя всего воинства, помпезного пузатого инфернала в черном плаще. Впрочем, большого вреда Вотан нанести не сумел.

Вторая атака также захлебнулась, причем в буквальном смысле: дикари полезли с юга, через овраг, где протекал грязный и довольно глубокий ручей, и стали карабкаться по тропкам наверх, где серели вожделенные бетонные стены. Идущие первыми немедленно наткнулись на мины, установленные Ковалевым. Бабах!!!

Взрывом вспороло целый пласт земли. Головной отряд расшвыряло в стороны. В полном соответствии с принципом лавины первые падающие увлекли за собой в овраг идущих вторыми и третьими, переплетенная груда вопящих и извивающихся тел, срываясь по склону, нарастала, как снежный ком, и в ручей бухнулась уже целая орава. Те счастливчики, что оказались сверху, выбираясь, немедленно втоптали в болотистое дно и утопили в холодной воде вторую половину отряда. Колян, войдя в раж, приказал было Жене Афанасьеву выпустить в эту кучу-малу пару мин, но тотчас же затопал ногами и, едва не сорвавшись со своей смотровой вышки, визгливым и срывающимся голосом отменил приказ:

– Стоять, Женек! Пускай их… пусть выберутся! И так перепало им на орехи!

– Что это ты сегодня такой человеколюбивый, Николай? – насмешливо спросила Галлена. – Уж они бы тебя не помиловали. Тем более у них время обеденное подходит, как раз сгодился бы им на шницели.

– А знаешь что? – ответил Колян. – Среди этих людей, которые… которых мы, между прочим, САМИ сделали такими… могут быть м-мои друзья, родственники, да и вообще!.. Я не хочу убивать своих, не хочу, понимаешь?

– А-а, малой кровью хочешь? – прищурилась она. – Только, боюсь, может не получиться. Что это у тебя вдруг совесть вспыхнула? Да нет, Коля. Теперь мы в одной связке до конца, и тут или они нас, или мы их. В конце концов, если мы победим, может так статься, что ничего этого НЕ БЫЛО!

– Не понял…