Когда гаснут звезды - Пола Маклейн

Он прав. Наступает совершенно новый день. Шанс еще раз взглянуть на это дело и на многие другие, тысячи и тысячи поисков, которые остыли, достаточно, чтобы заполнить зияющую трясину.

— Это не может быть совпадением, — продолжает он. — Мы оба были здесь тогда, и мы оба здесь сейчас. Разве это не похоже на знак или что-то в этом роде? Мы должны снова все это обсудить и решить.

У меня почти кружится голова, когда я его слушаю. Большая часть меня отдала бы все, чтобы наконец посадить убийцу Дженни, по тем же причинам, что и у Уилла, плюс по моим собственным. Но он имеет в виду и других, что по любым меркам является масштабным предприятием.

Уилл не ждет моего ответа или чего-то еще, импульс внутри него нарастает, как волна.

— На днях в Петалуме Баррези кое-что упомянул, когда ты пошла выпить кофе. ФБР работает над созданием национальной базы данных, объединяющей криминалистические лаборатории по всей стране. Ты же знаешь, как все сейчас медленно, как разрозненно. Как только новая база данных будет создана и запущена, образец спермы из набора для изнасилования в Сиэтле может быть сопоставлен с образцом осужденного преступника в Филадельфии или Вашингтоне. Подумай обо всех нераскрытых делах, которые могли бы получить новую жизнь, Анна. Это сводит меня с ума.

— Захватывающая штука, конечно. Но как это поможет нам прямо сейчас? Зачем ты привел меня сюда сегодня вечером?

Какое-то сложное чувство прорезается в его чертах. Он делает глубокий вдох и выдыхает.

— Я привел тебя сюда, потому что надеялся, что ты тоже это увидишь. Что мы тоже должны раскрыть дело Дженни. Всех их.

Выражение его лица такое напряженное. Ему потребовалось много усилий, чтобы показать мне файлы.

— Может быть, когда-нибудь, — говорю я, наконец, боясь обещать больше. — Когда все это будет сделано.

Каким-то образом он начал приближаться. Я чувствую запах его крема для бритья Barbasol под водкой, которую мы пили. Я чувствую его нервозность, его потребность.

— Уилл, — говорю я. Но он уже наклоняется, чтобы поцеловать меня. Поцелуй, который длился целую вечность, плюс недели сплошных кризисов и хаоса. Его губы теплые и настойчивые. У него во рту вкус забвения.

Я бы солгала, сказав, что не хочу этого. Не только секса, но и отвлечения от всего этого, когда я закрываю глаза и падаю в его объятия. Но после того, как все закончится, разве я не вернусь к тому, с чего начала, только с чувством вины и сожаления? Я уже причинила Брендану достаточно боли. Даже если он никогда не узнает, я уже нарушила слишком много обещаний, чтобы добавлять неверность.

Губы Уилла прижимаются сильнее, его язык открывает мой рот.

— Пожалуйста, не надо. — Я отшатываюсь назад. Выражение его лица убивает меня.

Он ранен, сбит с толку. Разочарование, накопившееся за десятилетия, собирается в его глазах подобно буре. Его уже выгнали из его брака. А потом все это давление со стороны города, работа, которую невозможно выполнить ни для кого. Ему нужен вовсе не секс, а спасательный круг. Плот, чтобы удержать его на плаву в забытом богом небытии, или даже один кусок плавучего дерева, если мы вдвоем сможем крепко держаться за него вместе.

Из соседней комнаты звонит телефон, и я подпрыгиваю. Пронзительный взрыв звука.

— Пусть звонит, — говорит он.

— Нет. Ответь на него.

— Анна.

* * *

Звон, кажется, длится целую вечность. Крикет лает один раз, высоко и резко, из гостиной, и, наконец, Уилл идет за ним. Почти дрожа, я нахожу дверь в ванную, закрываюсь внутри и пристально смотрюсь в зеркало. Не делай этого. Мои глаза встречаются с ее глазами в зеркале, перевернутые. Я думаю о Брендане, думаю о женщине, которой я была не так давно. Да, я совершала ужасные ошибки. И, возможно, моя работа отняла у меня слишком много сил, и я не смогла по-настоящему быть рядом с ним и нашей семьей. Но это не значит, что я его не люблю. Какая-то часть меня не переставала надеяться, что я все еще смогу вернуть его доверие и снова вернуться домой. Но у меня никогда не будет шанса на это, если я сейчас обращусь к Уиллу, какими бы успокаивающими ни были его объятия в данный момент.

Я слышу, как Крикет у двери идет искать меня, но задерживаюсь еще на мгновение, ополаскиваю лицо холодной водой, а затем пользуюсь полотенцем Уилла. Даже это кажется слишком интимным. То, что нужно сделать правильно, ясно. Я все еще знаю, где находится истинный север.

С Крикет, следовавшей за мной, я иду по маленькому коридору в гостиную, пытаясь найти слова, которые дадут Уиллу понять, что я всегда заботилась о нем, и именно поэтому я должна сейчас уйти. Что я не могу дать то, что не принадлежит мне, чтобы предложить. Что мы не можем оставаться сломленными на этом плоту, даже друг для друга. Не для Дженни. Ни для кого и ни для чего. Мы должны отпустить все и плыть изо всех сил, в одиночку, потому что это единственный путь к любому значимому берегу.

Он просто отключается, тяжелая пластиковая трубка в его руке выглядит чужой и неполной.

— Они нашли машину, которая может принадлежать Шеннан Руссо. Вертолет округа Сонома засек ее сегодня поздно вечером. Команда Денни отправится на рассвете, чтобы проверить это.

— Мы должны быть там.

— Согласен. Мы выезжаем в шесть. Оденься потеплее, хорошо? Это может быть долгий день.

— Уилл… — произношу я, не зная, как теперь себя вести, как сохранить ту дружбу, что была между нами. Мы в долгу друг перед другом.

Но он обрывает меня на полуслове.

— Поспи немного. Нам рано вставать.

— 50-

В отдаленной части Монтгомери-Вудс, в часе езды к юго-западу от нас, Поннтиан Фаерберд Шеннан спрятана в роще деревьев за малоиспользуемой грунтовой дорогой. Похоже, что капот и салон были залиты бензином или каким-то другим химическим веществом, которое усилило пламя настолько, что испепелило сиденья и расплавило краску,