Бесстрашный - Тиа Луис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эпилог
Блейк
— О, Боже, зацени! — Кармен лежит на полу в моей спальне и просматривает свадебные платья на моем огромном iPad Pro. — Это то самое, на нем даже есть симпатичная юбочка в стиле чирлидерши. Когда вы, ребята, исчезнете с приема, все будут знать, почему.
— Дай-ка я посмотрю. — Я временно оставляю свои приготовления, чтобы посмотреть, что она нашла. — Оно сексуально. Но будет ли уместно, если жених будет щеголять стояком перед всеми нашими друзьями и семьей?
— Кто бы мог подумать, что мистер Высокий, Темный и Упрямый так любит чирлидерш?
— Ты когда-нибудь встречала парня, которому не нравились бы болельщицы? — листаю еще немного, останавливаясь на коротком белом платье с глубоким V-образным вырезом и широкими рукавами. — О, мне нравится это. Возможно, это то самое.
— Да! С волосами, собранными в пучок с завитыми локонами, и длинной белой фатой, — откидывается Кармен назад, держась за грудь. — Это будет потрясающе. Мы должны сделать это на пляже, босиком. Дует ветерок, волны разбиваются…
— У нас полно времени, чтобы все спланировать. До свадьбы есть еще шесть месяцев. А день рождения Ханы в эти выходные. Не могла бы ты сосредоточиться?
— Хорошо.
Кармен садится, кладет iPad на мою кровать и тут же берет книгу, которую я забыла убрать.
— Только не говори мне, что ты резвилась?
Она поджимает губы и вот-вот разразится смехом. Это настольная книга с огромной дырой в центре и надписью «Пенис Поки» на ярко-красном баннере сверху.
У меня вспыхивает лицо, и я выхватываю книжку из ее рук.
— Что она делает на кровати? Пеппер может ее найти.
— О, нет, так просто ты не отделаешься. Ты развлекалась? Мне нужны все подробности.
Я окидываю холл быстрым взглядом, прежде чем закрыть дверь и, фыркнув, отвернуться.
— Легко не отделался никто. Это было ужасно. Он слишком велик для этой дыры!
Ее глаза комично расширяются, и она визжит, указывая на книгу.
— Больше, чем это? Ни хрена себе!
— То есть сначала нет, но как только мы начали… — закрывая лицо руками, взвизгиваю. — Он застрял, и мы не могли его вытащить. Это же чертова настольная книга.
— И что вы сделали? — вскакивает на колени Кармен.
Откидываясь назад, я одариваю ее самодовольной улыбкой.
— Я имею в виду, я не могла оставить его в таком состоянии. Мне пришлось помочь ему кончить своим ртом.
— Фу! — Кармен бросает в меня книгу, и я быстро ловлю ее, смеясь еще громче.
— Она не грязная. Я проглотила!
— Клянусь Богом, ты слишком хороша для него, — качает Кармен головой, направляясь к письменному столу, где у меня на ноутбуке записаны мои планы на вечеринку Ханы. — Хатч Уинстон был самым зажатым, контролируемым, никогда не улыбающимся… жестким засранцем. Ты определенно встряхнула его.
Убирая книгу в ящик стола, вспоминаю ту первую ночь, когда, войдя в дом, обнаружила его в душе, стонущим мое имя.
— Он и меня хорошенько потряс. Хатч — все, чего я когда-либо хотела.
— Теперь ты просто злорадствуешь, — отмахивается Кармен от меня. — Давай вернемся ко дню рождения Ханы, прежде чем я пойду домой и устрою вечеринку жалости.
— Мы найдем тебе мужчину, не волнуйся, — похлопываю ее по спине. — Может, он будет танцевать Шэг на вечеринке.
— Может, я трахнусь с ним на вечеринке, — приподнимает бровь Кармен, и я отмахиваюсь от нее.
— Только после того, как мы разрежем торт. Итак, что ты думаешь об этом дизайне?
Я показываю ей торт-цилиндр с бенгальскими огнями сверху и крошечными бутылочками шампанского по бокам.
— Они такие милые. — Она наклоняется ближе. — Я никогда не видела таких сверкающих бутылок шампанского.
* * *
— Эта служба приедет и украсит главный дом переливающимися занавесками с бусинами и черной подсветкой. Они даже используют эти радужные воздушные шары, так что все будет похоже на пузырьки и праздник. Я хочу, чтобы ее имя и поздравления с днем рождения были написаны розовыми розами. Они ее любимые, и я обожаю такие сувениры для фотосессий. Прочитай бирки.
Кармен поднимает розовую карточку, прикрепленную к камере.
«Помоги мне запомнить сегодняшний вечер. Мне это нравится. Об этом будет говорить весь Гамильтаун. Все и их сестры будут повторять то, что ты здесь сделала».
— Надеюсь, ей понравится, — откинувшись назад, я беру телефон. — В жизни Ханы было достаточно печали, и не знаю, помнит ли она хотя бы половину своих дней рождения. Я хочу, чтобы этот был незабываемым — самым лучшим образом.
— Что ты ей подаришь?
У меня сжимается грудь, и я хватаю Кармен за руки, притягивая ее к кровати, чтобы усадить напротив себя.
— Это большой сюрприз. Ты умеешь хранить секреты?
— Нет, — качает головой Кармен, хмурясь. — Но скажи мне, и я буду избегать Хану как чуму до ее дня рождения.
Это заставляет меня фыркнуть, но я тоже не умею хранить секреты.
— У меня есть подруга, Эрин, она куратор галереи Milo в Нью-Йорке. Я послала ей несколько фотографий Ханы и она собирается организовать для нее выставку там, где пожелает Хана. Эрин считает, что это может вызвать большой ажиотаж, особенно учитывая наши семейные связи и все такое.
Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, и чувствую, как краснеют мои щеки. Глаза Кармен широко раскрыты, и она прикусывает губу.
— Это ведь хорошо, правда?
— Да! — восклицаю я. — Это замечательно. Это ее знакомство с миром искусства.
— Извини! — Кармен прикрывает глаза. — Я ничего не знаю о мире искусства. И не знаю, как это работает.
— Это действительно здорово. Обычно художникам требуется много времени, чтобы попасть на выставку, а потом они должны создать какой-то ажиотаж или знать кого-то…
— Похоже, Хана знает идеального человека, — гладит Кармен меня по руке. — Ее потрясающая старшая сестра!
— Прекрати, — легонько подталкиваю ее плечом. — Что ты ей подаришь?
— Я нашла очаровательную маленькую сумочку для фотоаппарата. Знаю, что она ей не нужна, но я знаю только одну вещь, которую она действительно хочет. Кроме твоего подарка, конечно.
Я морщу лоб и чувствую, что что-то пропустила.
— Что?
— Серьезно? Ты не знаешь, чего хочет твоя сестра на свой день рождения?
Качая головой, я теряюсь, пока Кармен не поднимает на меня свои темно-карие глаза.
— Я тебе подскажу. Он ростом шесть футов четыре дюйма, с крепкими мускулами, охрененно страшный, и такой чертовски горячий, что это пугает.
— О, — выдыхаю я с нервным смешком. — Хатч сказал,
