Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых - Г. Бельская

Но вот, наконец-то, все ожидания и тревоги оказались позади и около 11 часов утра порог дома Ипатьева переступили: Наследник Цесаревич Алексей Николаевич и его Августейшие Сестры — Великие Княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна.

Вместе с ними в ДОН также были доставлены Старший повар И.М. Харитонов и Поварской ученик Леонид Седнев. Все присутствующие имели при себе лишь ручную кладь, которая была подвергнута самому тщательному осмотру со стороны коменданта и его помощников. А весь остальной багаж (в том числе и походные кровати Великих Княжон) было обещано доставить позже.

Наряду с перечисленными лицами, дом Ипатьева наполнился радостным визгом и лаем, прибывших вместе с ними собак: русского спаниеля Наследника Цесаревича по кличке Джой, французского бульдога Великой Княжны Татьяны Николаевны по кличке Ортино, и рукавного пекинеса Великой Княжны Анастасии Николаевны по кличке Джимми.

Взаимным расспросам и восклицаниям не было конца. Почти сразу же выяснилось, что многое из того, что Дети писали из Тобольска, не дошло до адресатов. Но постепенно все утихомирились и прибывшие стали устраиваться на новом месте.

Следует отметить, что ещё накануне воссоединения Царской Семьи (21 мая 1918 года) комендант А.Д. Авдеев предложил Государю осмотреть две комнаты верхнего этажа, о чём Он даже сделал запись в Своём дневнике.

Посему в день приезда, то есть в ночь с 23 на 24 мая 1918 года 13 узников дома Ипатьева расположились следующим образом:

Комната X — Великие Княжны: Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна и Анастасия Николаевна;

Комната XIII — Государь Император Николай II Александрович, Государыня Императрица Александра Фёдоровна, Наследник Цесаревич Алексей Николаевич;

Комната VII (зал) — Е.С. Боткин и Т.И. Чемадуров;

Комната VIII (гостиная) — И.Д. Седнев, Л. Седнев, И.М. Харитонов;

Комната IX (столовая) — А.С. Демидова.

Но не следует думать, что ночной отдых вновь прибывших был приятным. Более всего повезло больному Наследнику Цесаревичу Алексею Николаевичу, который был уложен на кровать Великой Княжны Марии Николаевны. Сами же Великие Княжны (которым так и не подвезли кровати) провели ночь на полу, используя в качестве ложа диванные подушки и плащи.

Поварской ученик Леонид Седнев и вовсе устроился на двух составленных стульях, а И.М. Харитонов — на короткой соломенной софе, которую Государыня привезла с Собой из Царского Села.

Утро следующего дня, скорее всего, началось с того, что доктор Е.С. Боткин осмотрел больного Наследника Цесаревича, так как тот ещё раз травмировал свою ногу, поскользнувшись накануне вечером. Проведя, фактически, бессонную ночь и осознав необходимость в постоянном уходе за Своим больным ребёнком, Государь и Государыня, попросили доктора Е.С. Боткина обратиться с ходатайством на имя А.Г. Белобородова допустить в ДОН учителей Алексея Николаевича — С. Гиббса и П. Жильяра, присутствие которых смогло бы значительно облегчить уход за больным мальчиком. Изложив в письменном виде свои соображения по этому поводу, Е.С. Боткин отнёс это ходатайство коменданту А.Д. Авдееву, который прежде чем передать таковое по инстанции, написал на нём собственную «резолюцию» следующего содержания:

«Просмотрев настоящую просьбу доктора Боткина, считаю, что из этих слуг один является лишним, т. е. дети все царские и могут следить за больным, а поэтому предлагаю Председателю Облсовета немедля поставить на вид этим зарвавшимся господам ихнее положение. Комендант Авдеев».

Разумеется, эта просьба осталась без внимания…

А вот идея разрешить посещение дома Ипатьева доктору В.Н. Деревенко (находившемуся в Тобольске в качестве врача Отряда «Особого назначения…»), видимо, пришлась А.Г. Белобородову по вкусу. Но не из человеколюбия, разумеется, а из возможности попытаться, что называется, нащупать через него «нити контрреволюционных и монархических заговоров», которые, по мнению уральских чекистов, буквально, тянулись со всех концов России к дому Ипатьева.

Уже на следующий день после своего приезда в Екатеринбург, доктор В.Н. Деревенко получил разрешение властей, и уже к вечеру посетил ДОН в сопровождении будущего Коменданта ДОН Я.М. Юровского, которого Романовы поначалу приняли за доктора.

Забегая вперёд, скажу: именно В.Н. Деревенко принадлежала идея передавать через монахинь Ново-Тихвинского женского монастыря яйца и молоко для Августейших Узников и… команды охраны. А так как жадность А.Д. Авдеева и его окружения была хорошо известна доктору, то на этом, собственно, и строился его расчёт…

Сестры с должным пониманием отнеслись к просьбе доктора В.Н. Деревенко и, начиная с 18 июня 1918 года послушницы этой обители А.В. Трикина и М.Л. Крохалова стали носить молоко, яйца и сливки, которые передавались в ДОН через наружную охрану.

Ещё накануне их приезда, Государь пообещал сильно расхворавшемуся к тому времени Т.И. Чемадурову, что отпустит его к жене в Тобольск, а вместо него возьмёт А.Е. Труппа.

С препровождением в ДОН последнего, старый царский слуга был приглашён в комендантскую комнату, где ему приказали раздеться, чуть ли не догола, после чего самым тщательным образом осмотрели его одежду и личные вещи, из-за опасения «налаживания связи с контрреволюционным подпольем».

Однако после того, как эта весьма неприятная процедура была завершена, Т.И. Чемадуров, вместо обещанной свободы, был посажен в экипаж, но доставлен не на вокзал, а в Тюрьму № 2, содержась в которой он чудом избежал смерти.

25 мая 1918 года в дом Ипатьева прибыл Председатель Президиума Исполкома Уральского Областного Совета А.Г. Белобородов с «двумя комиссарами», личности которых до сих пор не удалось установить. Однако можно допустить, что одним из этих людей вполне мог быть С.Е. Чуцкаев, который впоследствии контролировал разбор багажа Царской Семьи.

По мере своего поступления, багаж Царской Семьи складывался в бывший каретный сарай, где оный подлежал досмотру комендантом или его помощниками, после чего по сиюминутному настроению таковых выдавался арестованным.

Однако людская алчность и жадность, как известно, безгранична… Обнаглевшее авдеевское окружение, уже перестало стесняться воровать тайно, и предприняло попытку делать это открыто. Назревший инцидент произошёл днём 27 мая, когда проверявший комнаты А.М. Мошкин решил снять и присвоить себе золотую цепочку с крестиками и образками, висевшую над кроватью Наследника Цесаревича. Этому в резкой форме стали препятствовать бывшие матросы И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный. Завязалась потасовка. О произошедшем инциденте было доложено А.Д. Авдееву, который, во избежание лишних разговоров, решил доложить о случившемся по инстанции. В результате этого, около 18 час. 30 мин. этого дня И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный были под охраной доставлены для допроса в Исполком Уральского Облсовета, а оттуда препровождены в тюрьму и впоследствии расстреляны.