Их сокровенная тайна - Дарья Верцун

В последний рабочий день уходящего года Ермоленко, наконец, навсегда покинул здание нашего офиса. Я поступил не очень профессионально и свалил всю полностью и целиком работу на Валика, лишь бы не сорваться в последний момент с цепи и не набить его напыщенную рожу. А всё потому, что узнал, что именно он, Ермоленко, был адвокатом подонка, обидевшего мою девочку. Именно он отмазал мерзавца от тюрьмы. Именно он устроил всё так, что заявление Кристины просто исчезло. И, вроде, всё понятно — адвокат делал свою работу. Но его участь в этом случае была грязной и низкой. И играл он не по правилам.

Когда две недели назад мы гостили у отца, я в разговоре упомянул имя адвоката, и тут же заметил, что настроение Крис упало ниже плинтуса. Подозрение зародилось сразу же, но поговорить в тот день мы с ней так и не смогли. Сначала камеры засекли этого Ваню-соседа, которого мы принимали за злостного преступника, потом, благодаря знакомству с отцом того самого Вани, я серьёзно занялся сбором информации о сынке депутата, чтоб иметь веские причины засадить его на подольше, и к теме Ермоленко мы с Крис вернулись только через несколько дней. Юлить она не стала — уяснила наконец, молодчина, что не нужно держать меня в неведении, — и поведала всё, что знает об участии моего самого проблемного клиента в её судьбе.

Первым порывом было разорвать сделку, послать ко всем чертям этого говнюка и выместить на его тучной алчной туши всю злость, но, поговорив с Павлом, который смог меня немного утихомирить и переубедить, я немного умерил пыл. Да и сам понимал, что ничего толкового мне не даст такой необдуманный поступок, только за решётку угожу. А я не мог. У меня были грандиозные планы, и завалить его на полпути я не имел права. Паша всегда выступал стабилизатором моих мыслей и действий, и сейчас его помощь мне была нужна, как никогда, — не физическая, не материальная, а моральная. Мне нужен был холодный, расчётливый ум, а мой собственный меня иногда подводил, позволяя агрессии брать верх и действовать импульсивно.

Мой мозг вот уже много дней работал беспрерывно, раздумывая над тем, как наказать нечестного адвоката. Он несомненно не брезгует брать и давать взятки, несомненно не гнушается жестокости. В какой мере, я пока не понял, но, когда заявление Крис уничтожили, её грозились засудить за клевету, если она снова будет создавать проблемы чете Карповых. Исполнителем тогда выступал следователь, но явно с подачи Ермоленко. Возможно, запугивания — это не самое грязное, что он может провернуть. И последнее. У этого чёрта кругом и везде связи, мать его! Но вот я торможу возле сыскного агентства, покидаю тёплый салон автомобиля и целенаправленно шагаю в сторону здания. Другого выхода я просто не видел, и решил снова обратиться за помощью к Виктору.

Хмурясь, мужчина выслушал меня, удивлённо округлив глаза при упоминании Ермоленко, и, подавшись вперёд, упёрся локтями в стол и просканировал меня внимательным взглядом.

— Тёмную ты воду мутишь, сынок, — произнёс он. — Ты хотя бы понимаешь, в какое болото лезешь? Сначала Карповы, теперь Ермоленко. Эти люди промаха тебе не простят.

Внутри даже не было ни единого натянутого нерва по этому поводу, потому что я знал, промаха не будет. Я не имел права на ошибку. Шаг влево, шаг вправо, малейшее отступление от плана, и я вырою яму себе, потянув заодно и Пашу с Крис. Я понимал, как рискую, и готов был принять удар на себя в случае провала. Мысль вертелась одна: я должен сравнять этих гнид с землёй, и я это, чёрт побери, сделаю.

— Я всё прекрасно понимаю.

— Значит, ты либо самоубийца, либо у тебя серьёзные основания ненавидеть этих людей до такой степени, чтобы рисковать собственной шкурой, — сделал вывод Виктор, приспустив с переносицы очки в тонкой металлической оправе. Хоть предложение, произнесённое им, и носило утвердительный характер, по его взгляду я понял, что он всё же дожидается ответа.

— Основания более, чем серьёзные, — уже который раз я не стал вдаваться в подробности.

— Послушай, Денис, я не лезу к тебе в душу. Мне нужен хотя бы минимум информации, чтобы иметь возможность тебе помочь. Иначе, досье мы соберём — не вопрос. Вопрос: что ты с ней делать будешь? В ментовку пойдёшь? Ты хоть знаешь, что у Карпова-старшего брат полковник полиции и свои люди в прокуратуре? Про его адвоката я вообще молчу — проныра ещё та, имеет подвязки в мэрии, на короткой ноге с некоторыми судьями. Если ты хочешь заработать проблем, пожалуйста, мешать не буду, но, если ты всё же решишь действовать с умом и ждёшь положительного исхода от своих действий, выкладывай что к чему.

Не знаю точно, как отреагирует Крис, если узнает, что я посвятил в её тайну ещё одного человека, вероятнее всего, она будет очень недовольна. Но ей придётся меня простить, ибо это нужно было для дела. Когда я договорил, Виктор понимающе кивнул.

— Что ж, теперь я буду иметь ввиду, что любая информация по этому делу в приоритете, хотя, сомневаюсь, конечно, что что-то найдётся, если ты говоришь, что они уничтожили заявление, — мужчина нахмурился и, опустив взгляд, сделал какую-то пометку в открытом блокноте, лежавшем на краю стола.

Испытывая муки совести перед своей девушкой за это откровение, решил дежурный раз удостовериться:

— Надеюсь, наш разговор не выйдет за пределы вашего кабинета, Виктор Сергеевич.

Отложив ручку, мужчина ответил:

— Можешь не волноваться из-за этого. Я профессионал своего дела, и не могу наплевать на свою репутацию. Да, и ещё — прости за то, что позволил себе говорить с тобой в таком тоне, — сказал он после короткой паузы. — Возможно, это был перебор с моей стороны, да и о помощи ты не просил. Всё же я решил тебе её предложить, чисто по-человечески, хоть и в такой неординарной форме. Просто хотел, чтоб ты понял: ситуация твоя не простая.

Я отмахнулся, мол всё в порядке. В самом деле, возможно, я в чём-то и переоценивал свои силы, и Виктор был прав в том, что нужно действовать аккуратно и выходить на надёжных людей. Поблагодарив знакомого, отправился обратно на работу, заехав по пути за подарком для Кристины.

30

— Пять! Четыре! Три! Два! Один! — скандировал народ за столом под бой курантов, пока мы с Пашей разливали шампанское.

— Ура-а-а! — во всё горло заорал друг, и его подхватили Толик и Валентин.

За окном яркие вспышки