От Нефертити до Бенджамина Франклина - Наталия Басовская

К этому времени народ изгнал Медичи из Флоренции. Но некоторые возвращались, сменив имя. Один из родственников покойного Лоренцо Великолепного, тоже Лоренцо, назвался Пополане — «Народный». Именно он посоветовал Микеланджело «состарить» скульптуру, чтобы поднять ее стоимость. Пусть она выглядит так, будто бы пролежала несколько веков в земле. А ведь в XV веке из земли извлекли многие великие античные скульптуры. Микеланджело последовал совету, и «состаренная» скульптура была продана в Рим кардиналу Риарио.

Кардинал восхитился и заплатил большие деньги, из которых Микеланджело получил очень мало: все досталось посреднику. Но слухи о том, что это творение современного скульптора, поползли. И любознательный и неглупый кардинал Риарио послал своего человека во Флоренцию выяснить правду. Тот нашел Микеланджело, который сам назвал в числе своих произведений «Спящего Амура». Он не делал из этого тайны — он доказывал, что может все. И тут же получил приглашение в Рим. Потому что такие золотые руки нужнее всего там.

В Риме Микеланджело увидел столько античных работ, сколько и представить себе не мог во Флоренции. Но он не получал заказов.

Зато когда заказ наконец появился, он оказался просто потрясающим. По инициативе и при поручительстве банкира Якоба Галло поступил заказ от настоятеля аббатства Сен-Дени, приближенного французского короля Карла VIII. Аббат решил оставить Риму выдающееся произведение искусства. И нашелся банкир по имени Якоб Галло, любитель античности, понимавший, что у его имени мало шансов остаться в истории. Его обессмертили такие строки: «Я ручаюсь, что названный Микеланджело закончит названную вещь «Скорбящая Мадонна» в течение года. И это будет лучшим мраморным изваянием, которое Рим сможет показать в настоящее время. И ни один художник в наши дни не сможет сделать чего-то более совершенного». Удивительный банкир! Удивительный поступок!

Якоб Галло не ошибся. Знаменитая «Пиета», изготовленная за 450 папских дукатов, — мраморная группа в человеческий рост, изображающая Деву Марию с мертвым Христом на руках, — и сегодня производит ошеломительное впечатление. Скульптура стоит в соборе Святого Петра. У Девы Марии крупное тело и совсем юное, хрупкое, страдающее лицо. Искусствовед В. Н. Лазарев отметил, что в этой скульптуре отражено не горе Марии, а горе всего человечества. А в это время автору всего 23 года…

Кто-то спросил у Микеланджело: почему же такая юная Мадонна? Он сказал, что целомудренные женщины не стареют. Но важнее, наверное, то, что это не бытовая сцена, а символ. Символ нашего мира, убивающего все самое чистое и возвышенное. «Пиета» — единственная скульптура, которую Микеланджело подписал. Единственный его автограф. Может быть, он тогда уже догадывался, что это гениальнейшая работа.

Вот две строчки из его стихов: «Когда скалу мой жесткий молоток в обличия людей преображает, без мастера, который направляет его удар, он делу б не помог». Он узнал себе цену.

Начался зенит гения. Гения, не узнавшего заката. Микеланджело был во власти своей очевидной гениальности, с одной стороны, и во власти реальных правителей, светских и церковных, с другой. Каждый из сменявшихся на святом престоле римских пап хотел иметь при себе Микеланджело.

В 26 лет, через три года после «Пиеты», Микеланджело получил новый крупный заказ, который добыл его благодетель банкир Галло. Пятнадцать мраморных фигур для алтаря в городе Сиене. Он с радостью принимает этот заказ — и тут же получает еще один, от родной Флоренции, которая предлагает ему высечь «Гиганта». Именно так он называется в тексте договора. Скульптура на тему Давида и Голиафа. В библейском предании юноша Давид победил, метнув камень из пращи в великана Голиафа. Цель «Гиганта», как его называют в документе, — воспеть республиканские идеи Флоренции, показать, что такое человек, готовый отдать жизнь за свободу.

Скульптора вдохновило и то, что его пригласили в родной город, и то, что высечь фигуру предложили из огромной глыбы мрамора, которая ждала своего часа не один десяток лет. Несколько мастеров прежде брались за нее, но у них ничего не получалось.

В общем-то, мрамор был испорчен. Даже деньги, потраченные на эту глыбу, были давно списаны, но Микеланджело за нее взялся.

Последним толчком к такому решению стало то, что предложение сделали и Леонардо да Винчи, тоже великому художнику, на 20 лет старше Микеланджело. Единственный, с кем он готов был соперничать и мысленно соперничал, — это Леонардо. От предложения флорентийцев Леонардо мягко уклонился. Микеланджело же охватил юношеский задор: «А я смогу!»

Следуют два года адской работы. Микеланджело еще очень молод и трудится довольно быстро. И шедевр изготовлен. Когда пришли смотреть статую, правитель Флоренции Содерини, большим умом не отличавшийся, сказал: «А мне кажется, что нос надо подправить». К изумлению окружающих, Микеланджело с покорным видом полез на леса с резцом. Но многие увидели, что в мешочке у него мраморная пыль. Он забрался наверх, сделал вид, будто работает резцом и сыплет эту мраморную пыль. Потом спустился и спросил: «Ну как?» — «О! Теперь совсем другое дело», — сказал правитель Флоренции.

Всем же остальным и так было ясно, что перед ними шедевр. На плече Давид держит пращу, в правой руке — камень. Его лицо передает удивительное состояние готовности к подвигу.

До Микеланджело Давида изобразил Донателло, отлив его в бронзе. Это юноша, попирающий ногой голову Голиафа. Совершенно стандартно. Микеланджело же создал образ вне стандарта.

Сегодня скульптура стоит в здании Академии во Флоренции. На темени Давида по сей день есть следы чужого резца. И на спине не хватило нескольких миллиметров мрамора, чтобы довершить строгую округлость мышц. Ведь это был испорченный камень.

В январе 1504 года специальная комиссия решала, где установить шедевр. В состав ее входили Сандро Боттичелли, Давид Гирландайо, Филиппо Липпи, Леонардо да Винчи. Во время заседания комиссии Микеланджело, как обычно, сильно повздорил с Леонардо. Сошлись на том, что скульптура должна стоять около Дворца Республики. Сорок человек четыре дня волокли подвешенного гиганта на специальной станине. Они преодолевали расстояние, которое можно пройти за 10 минут.

Установка Давида стала общеитальянским событием. Италия в то время страдала от разобщенности. Маленькие города-государства делались добычей бесконечных завоевателей. Идея отстоять свободу, свой путь в истории, так потрясающе переданная в Давиде, произвела впечатление на всю страну.

И Микеланджело получил новый заказ. Правитель Флоренции Содерини захотел, чтобы новый зал Большого совета расписали два гения: одну стену — Микеланджело, а другую — Леонардо. Художникам поручили осветить что-нибудь из ярких эпизодов прошлого Флоренции. И оба согласились. Правда, они не должны были работать прямо напротив друг друга в зале — они готовили картоны, чтобы потом перевести их в роспись. Леонардо избрал в качестве сюжета битву под Ангиари 1440 года, Микеланджело — битву при Кашине 1364 года. Картоны были написаны. Это были два шедевра, судьба которых оказалась грустной. Картон Микеланджело не сохранился.