Полное собрание стихотворений - Марина Цветаева

Озером – Жаль,

Полем – Обида.

(Уж не тебя ль,

Князь мой нелжив?)

Озером – Жаль,

Деревом – Див.

Тупит глаза

Русь моя руса.

Вороном – Гза,

Гзак тот безусый,

Хан-тот-лазей,

Царь-раскрадынь,

Рознит князей,

Вдовит княгинь.

– Ослобони меня!

Хану – рабынюшка!

В роще обидонька

Плачет рябинушкой.

Не перечесть

Той бирюзы.

Девичья честь —

Стрелы борзы!

Травушки стоптаны,

Рученьки розняты.

В поле стыдобушка

Никнет березынькой.

Только и есть —

Два рукава!

Гзакова лесть —

Плеть скакова!

Исполосована

Русь моя русая.

Гзак да Кончак еще,

Вороны Бусовы.

Полный колчан,

Вольный постой.

А по ночам

Мать над дитей:

– Спи, неустан,

Спи, недослух,

Чтоб тебя сам

Хан карнаух!

Хвать – да и в стан!

Каши не даст!

Чтоб тебя сам

Гзак-загребаст!

Так по шатрам,

Через всю Русь:

– Чтоб тебя сам

Бус-удавлюсь!

20 марта 1922

“Семеро, семеро…”

Семеро, семеро

Славлю дней!

Семь твоих шкур твоих

Славлю, Змей!

Пустопорожняя

Дань земле —

Старая кожа

Лежит на пне.

Старая сброшена, —

Новой жди!

Старую кожу,

Прохожий, жги!

Чтоб уж и не было

Нам: вернись!

Чтобы ни следу

От старых риз!

Снашивай, сбрасывай

Старый день!

В ризнице нашей —

Семижды семь!

16 октября 1921

Хвала Афродите

1. “Блаженны дочерей твоих, Земля…”

Блаженны дочерей твоих, Земля,

Бросавшие для боя и для бега.

Блаженны в Елисейские поля

Вступившие, не обольстившись негой.

Так лавр растет, – жестоколист и трезв,

Лавр-летописец, горячитель боя.

– Содружества заоблачный отвес

Не променяю на юдоль любови.

17 октября 1921

2. “Уже богов – не те уже щедроты…”

Уже богов – не те уже щедроты

На берегах – не той уже реки.

В широкие закатные ворота

Венерины, летите, голубки!

Я ж на песках похолодевших лежа,

В день отойду, в котором нет числа...

Как змей на старую взирает кожу —

Я молодость свою переросла.

17 октября 1921

3. “Тщетно, в ветвях заповедных кроясь…”

Тщетно, в ветвях заповедных кроясь,

Нежная стая твоя гремит.

Сластолюбивый роняю пояс,

Многолюбивый роняю мирт.

Тяжкоразящей стрелой тупою

Освободил меня твой же сын.

– Так о престол моего покоя,

Пеннорожденная, пеной сгинь!

18 октября 1921

4. “Сколько их, сколько их ест из рук…”

Сколько их, сколько их ест из рук,

Белых и сизых!

Целые царства воркуют вкруг

Уст твоих, Низость!

Не переводится смертный пот

В золоте кубка.

И полководец гривастый льнет

Белой голубкой.

Каждое облако в час дурной —

Грудью круглится.

В каждом цветке неповинном – твой

Лик, Дьяволица!

Бренная пена, морская соль...

В пене и в муке —

Повиноваться тебе доколь,

Камень безрукий?

23 октября 1921

“От гнева в печени, мечты во лбу…”

От гнева в печени, мечты во лбу,

Богиня верности, храни рабу.

Чугунным ободом скрепи ей грудь,

Богиня Верности, покровом будь.

Все сладколичие сними с куста,

Косноязычием скрепи уста...

Запечатленнее кости в гробу,

Богиня Верности, храни рабу!

Дабы без устали шумел станок,

Да будет уст ее закон – замок.

Дабы могильного поверх горба:

“Единой Верности была раба!”

На раздорожии, ребром к столбу,

Богиня Верности – распни рабу!

24 октября 1921

“С такою силой в подбородок руку…”

С такою силой в подбородок руку

Вцепив, что судорогой вьется рот,

С такою силою поняв разлуку,

Что, кажется, и смерть не разведет —

Так знаменосец покидает знамя,

Так на помосте матерям: Пора!

Так в ночь глядит – последними глазами —

Наложница последнего царя.

24 октября 1921

Молодость

1. “Молодость моя! Моя чужая…”

Молодость моя! Моя чужая

Молодость! Мой сапожок непарный!

Воспаленные глаза сужая,

Так листок срывают календарный.

Ничего из всей твоей добычи

Не взяла задумчивая Муза.

Молодость моя! – Назад не кличу.

Ты была мне ношей и обузой.

Ты в ночи нашептывала гребнем,

Ты в ночи оттачивала стрелы.

Щедростью твоей давясь, как щебнем,

За чужие я грехи терпела.

Скипетр тебе вернув до сроку —

Что уже душе до яств и брашна!

Молодость моя! Моя морока —

Молодость! Мой лоскуток кумашный!

18 ноября 1921

2. “Скоро уж из ласточек – в колдуньи…”

Скоро уж из ласточек – в колдуньи!

Молодость! Простимся накануне...

Постоим с тобою на ветру!

Смуглая моя! Утешь сестру!

Полыхни малиновою юбкой,

Молодость моя! Моя голубка

Смуглая! Раззор моей души!

Молодость моя! Утешь, спляши!

Полосни лазоревою шалью,

Шалая моя! Пошалевали

Досыта с тобой! – Спляши, ошпарь!

Золотце мое – прощай – янтарь!

Неспроста руки твоей касаюсь,

Как с любовником с тобой прощаюсь.

Вырванная из грудных глубин —

Молодость моя! – Иди к другим!

20 ноября 1921

Муза

Ни грамот, ни праотцев,

Ни ясного сокола.

Идет-отрывается, —

Такая далекая!

Под смуглыми веками —

Пожар златокрылый.

Рукою обветренной

Взяла – и забыла.

Подол неподобранный,

Ошметок оскаленный.

Не злая, не добрая,

А так себе: дальняя.

Не плачет, не сетует:

Рванул – так и милый!

Рукою обветренной

Дала – и забыла.

Забыла – и россыпью

Гортанною, клекотом...

– Храни ее, Господи,

Такую далекую!

19 ноября 1921

“Справа, справа – баран круторогий…”

Справа, справа – баран круторогий!

И сильны мои ноги.

Пожелайте мне доброй дороги,

Богини и боги!

Слажу, слажу с курчавой сестрою,

С корабельной сосною!

Вся поклажа – брусок со струною,

Ничего – за спиною!

Ни закона, ни …...., ни дома,

Ни отцовского грома,

Ни товарища нежной истомы, —

Всё сгорело соломой!

Пожелайте мне смуглого цвета

И попутного ветра!

................... – в Лету,

Без особой приметы!

19 ноября 1921

“Без самовластия…”

Без самовластия,

С полною кротостью.

Легкий и ласковый

Воздух над пропастью.

Выросший сразу,

– Молнией – в срок —

Как по приказу

Будет цветок.

Змееволосый,

Звездоочитый...

Не смертоносный, —

Сам без защиты!

Он ли мне? Я – ему?

Знаю: польщусь,

Знаю: нечаянно

В смерть оступлюсь...

20 ноября 1921

“Так плыли: голова и лира…”

Так плыли: голова и лира,

Вниз, в отступающую даль.

И лира уверяла: мира!

А губы повторяли: жаль!

Крово-серебряный, серебро-

Кровавый след двойной лия,

Вдоль обмирающего Гебра —

Брат нежный мой, сестра моя!

Порой, в тоске неутолимой,

Ход замедлялся головы.

Но лира уверяла: мимо!

А губы ей вослед: увы!

Вдаль-зыблящимся изголовьем

Сдвигаемые как венцом —

Не лира ль истекает кровью?

Не волосы ли – серебром?

Так, лестницею нисходящей

Речною – в колыбель зыбей.

Так, к острову тому, где слаще

Чем где-либо – лжет соловей...

Где осиянные останки?

Волна соленая – ответь!

Простоволосой лесбиянки

Быть может вытянула сеть? —

1 декабря 1921

“Не для льстивых этих риз, лживых ряс…”

Не для льстивых этих риз, лживых ряс —

Голосистою на свет родилась!

Не ночные мои сны – наяву!

Шипом-шепотом, как вы, не живу!

От тебя у меня, шепот-тот-шип —

Лира, лира, лебединый загиб!

С лавром, с зорями, с ветрами союз,

Не монашествую я – веселюсь!

И мальчишка – недурён-белокур!

Ну, а накривь уж пошло чересчур, —

От тебя у меня, шепот-тот-шип —

Лира, лира, лебединый загиб!

Доля женская, слыхать, тяжела!

А не знаю – на весы не брала!

Не продажный мой товар – даровой!

Ну, а ноготь как пойдет синевой, —

От тебя у меня, клекот-тот-хрип —

Лира, лира, лебединый загиб!

4 декабря 1921

“Грудь женская! Души застывший вздох…”