Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

– Ты не убийца, – просто сказала она.

– Ошибаешься. Я убивала. А с тобой справиться легче, чем с Хири, – выдавила я, проглатывая горькую желчь.

– Жаль, что ты не убила их всех, – неожиданно зло сказала девчонка. Она опустила голову, уставившись на свои руки, покрытые кровоподтеками и следами от кнута.

Я проследила за ее взглядом и впервые увидела ее. Истощенную, побитую, слабую. Ей было нечего терять, но она боролась за свою жизнь. Видела во мне единственное спасение.

Она напоминала меня.

– Хорошо, – резко сказала я, не понимая, почему тянула так долго. Ведь в душе решила все сразу, как только услышала ее тихую мольбу. – Но если из-за тебя что-то…

Она не дослушала. Благодарно улыбнулась с каким-то трогательным, щемящим сердце неверием и поспешила к развешанной на деревьях одежде. Только сейчас я различила в них рабские платья. Она быстро сорвала с ветки одно платье и серый платок и кинула мне.

Смущаясь под ее пристальным взглядом, я быстро сбросила плащ, штаны и рубаху, чтобы надеть ненавистный предмет одежды. Заметив рубцы на моей спине и повязки на плече и ноге, она вдруг учащенно задышала и попятилась. А когда на свету мелькнул браслет, на ее лице проступила обреченность.

– Это… это… так т-ты… з-значит, и у вас так же… – поникнув, шептала она.

– Нет! – воскликнула я и, тихо выругавшись, понизила голос: – Нет, у… нас никого не бьют. В Этна женщин не трогают. Это осталось от Кезро и Хири.

Ее удивлению не было предела. Она открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут же замолчала, осознав, что момент был неподходящий.

К счастью, платье оказалось достаточно длинным, чтобы скрыть повязку на моей ноге. Рукавов не было, и широкий рабский браслет отчетливо выделялся на светлой коже. Я внезапно вспомнила о медальоне на шее и аккуратно сняла его, сунув в карман. Пока заматывала платок, девчонка уже заново набирала воду в ведро.

– Здесь у всех темные глаза и волосы. Меня сразу вычислят, – больше самой себе сказала я, чувствуя, как от волнения колотится сердце.

– У нас есть несколько рабынь со светлыми волосами и глазами, – успокоила меня незнакомка. – Здесь слишком много женщин, и всех они не помнят. К тому же их часто перепродают. Но… лучше держи голову ниже. И ноги завяжи.

Я кивнула и вытащила из мешка, ремень которого был перекинут через мое плечо, моток оставшейся веревки. Я повторяла узлы, повязанные на ногах девушки, и прятала в платье оружие, слушая ее объяснения, как пробраться к Николасу.

– Я с тобой не пойду. Мне нужно кое-что сделать. Я успею! – с жаром добавила она, встретив мой недовольный взгляд. – Только… освободи мои ноги.

Серые веревки были повязаны крепко и носились так долго, что побурели от засохшей крови. Когда они спали на землю, из глаз девушки потекли слезы.

– Не подведи, – мягко сказала я, протягивая ей руку. – Я Фрейя.

– Кода, – улыбнулась она, вкладывая свою дрожащую ладонь в мою.

Опустив голову и шаркая, как все остальные женщины, с бешено колотящимся сердцем и ведром наперевес я подходила к двум амбалам, которые расслабленно болтали у небольшого черного отверстия в земле. Заметив меня, они вдруг замолкли и переглянулись так плотоядно, что меня передернуло. Я остановилась у деревянной решетки, закрывавшей земной лаз, и покорно потупилась, как показывала Кода.

Один из Хири шагнул вперед и резко притянул меня к себе, едва не вынудив вскрикнуть от прострелившей плечо боли. Вода в ведре опасно приблизилась к краю. Мужчина вздернул мой подбородок, присвистнул и поманил второго. Они что-то спросили у меня, но я опустила глаза, показывая, что не понимаю их.

– Новая? – едва различимо прорычал кто-то. Его грубая ладонь оценивающе прошлась по моим рукам, останавливаясь на рабском браслете. Он осматривал меня так, будто я была товаром: пристальным взглядом прошелся по всему телу, задержался на связанных ногах. Кажется, я даже перестала дышать. Его могло насторожить и отсутствие ран под веревками, и повязка на голени, если он попробует хоть немного задрать юбку. Но Хири лишь довольно хмыкнул, переглядываясь со вторым.

Я немного подняла ведро, потом указала на решетку, давая понять, что у меня приказ.

– Напои этот скот, а потом сразу сюда. К нам, – оскалился первый Хири, вдавливая палец до синевы в мой подбородок. – Мы будем ждать.

Я быстро кивнула, и мужчина нехотя отпустил меня, освобождая проход в лаз. Под взглядами, которые следили за каждым моим движением, я быстро начала спускаться по шатающейся лестнице вниз, натягивая веревки до упора. Хири вновь закрыли лаз решеткой, отбросив на мое лицо клетчатую тень.

Под землей было сыро, холодно и сумрачно, хотя ужаснее всего был запах – вонь отходов и крови. Глаза заслезились, и я подавила желание закрыть нос. Ведро поскрипывало, пока я шла по короткому туннелю, стараясь не касаться стен. От осознания того, что Николас был здесь, буквально в нескольких метрах от меня, ускорялся пульс. Впереди раздался хриплый стон, и на мгновение я замерла – но это был не он. Если судить по словам Хири, здесь был еще кто-то, помимо Ника.

Когда туннель расширился, первым делом я увидела двух обнаженных Хири, сидевших на земле. Они подняли изможденные лица и вперились мутными взглядами в ведро в моих руках. Я осторожно шагнула ближе и, приподняв ведро, влила немного воды в рот одного из них.

Пока он жадно глотал, не обращая внимания на рвавшегося к воде второго Хири, я незаметно приподняла подол платья и нащупала два кинжала, закрепленные на поясе. Оглянувшись, чтобы убедиться, что у этой стены больше никого нет, а противоположную скрывает темнота, я поставила ведро на землю, притворяясь, что устала держать его. В то же мгновение быстро выхватила два клинка.

Хири не успели проронить ни звука, когда твердые рукояти одновременно обрушились им на виски. Пленники обмякли в своих цепях. Отрезав от платья два лоскута грубой ткани, я воткнула их каждому в рот и позволила себе облегченно выдохнуть.

Позади едва слышно звякнул металл, и я резко обернулась, выставив клинки перед собой. Глаза, не мигая, вглядывались в темноту.

У левой стены выделялась лишь одна массивная фигура. Она не двигалась, не издавала ни звука. Подкравшись ближе, я увидела стоявшего на коленях мужчину, чье мускулистое тело было подсвечено тусклым светом. Его руки были разведены в стороны и за цепи подвешены к потолку. Ноги широко расставлены и прочно прибиты к полу кандалами. Голова безвольно свисала на грудь, а лицо скрывали темные волосы. Распущенные. Впервые.

Обронив ведро, я бросилась к нему.

– Ник. Ник. Ник, – сдавленно шептала я, осторожно поднимая его голову и убирая с глаз мягкие, длинные пряди.

Он с трудом приоткрыл один глаз. Второй заплыл так, что даже не открывался и теперь выделялся на бледной коже ярко-синим пятном. Левая половина лица была покрыта запекшейся кровью, и я поняла, откуда она, только когда нащупала свежую рану на брови. Я присела на корточки и провела рукой по его твердой груди, в ужасе рассматривая фиолетовые, практически черные ребра и несколько небольших, уже не кровоточащих порезов.

– Сильно они тебя, – прошептала я и успокаивающе погладила его по щетинистым щекам. – Ты узнаешь меня? Ник?

– Фрейя? – едва слышно произнес он. Я закивала головой, и он вдруг встрепенулся. Поерзал, звеня цепями. Поморгал, чтобы сосредоточить взгляд. – Что ты здесь делаешь? – нахмурившись, спросил он уже четче. В его хриплом голосе слышалось неверие и явное недовольство.

– Тебя спасаю, – криво усмехнулась я. – Сиди тихо, я достану ключи.

– Фрейя. – Он дернулся, тут же закатив глаза от боли, и у меня от вида его мучений скрутило живот.

– Ну что я сказала! Не шуми! – пробормотала я, возвращаясь и невесомо прикладывая ладонь к его сломанным ребрам.

– Уходи, – просипел он.