Банк хранящий смерть - Дэвид Дикинсон

Держись, Люси, я иду, держись.

— Потом они свернули к реке, — рассказывал Роберт. — На Пимлико-роуд. Там движение было потише, мне пришлось почти двести ярдов бежать со всех ног, я боялся, что отстану от них, но тут они застряли на повороте на Бэкингем-Пэлэсроуд. Они остановились у вокзала Виктория.

— Они сели на поезд? — Теперь Пауэрскорт встревожился не на шутку. С вокзала Виктория уезжали те, кто направлялись в Дувр или на континент. Если злодеи покинут Англию, он может потерять Люси навсегда.

— Мне показалось, что я упустил их там, слишком много было народу, — признался Роберт. — Но потом я снова их увидел. Мама шла, словно пьяная или больная. Те мужчины буквально тащили ее. Но никто не обращал на них внимания. Наверное, думали, что она больна. Они сели на поезд до Брайтона. Я специально спросил кондуктора, останавливается ли поезд где-нибудь по дороге, но он сказал, что нигде, это прямой поезд.

Роберт не мог больше сдерживаться. Сидя на диване в доме на Маркем-сквер, он плакал о своей потерянной маме. Меж тем над Лондоном сгущались сумерки. В углу тихо тикали любимые часы леди Люси.

— Роберт, — сказал Пауэрскорт, — я горжусь тобой. Ты вел себя как настоящий герой.

Но похвала не помогла. Слезы продолжали течь по щекам. Пауэрскорт и сам был готов расплакаться, он смотрел на двенадцатилетнего мальчугана и видел лицо его матери: те же глаза, тот же нос, те же русые волосы.

— На самом-то деле, — всхлипывал Роберт, — я должен был сесть с ними на поезд. Мне надо было следить за ними до самого Брайтона, чтобы увидеть, куда они направятся, а потом вернуться и все рассказать тебе. — Роберт достал платок и вытер глаза. — Но у меня не было денег. Вообще ни гроша. Мама дала мне денег, и я купил новую биту для крикета. Она там наверху в моей комнате. Я ее теперь видеть не могу, лучше выброшу. Если бы я подождал с покупкой до завтра!

Роберт плакал, слезы капали на новые диванные подушки, которые леди Люси купила всего неделю назад. Пауэрскорт чувствовал себя бесконечно одиноким.

— Нет, ты не должен выкидывать новую биту, — проговорил он нежно. — Вот мама вернется, и ты покажешь нам, как научился с ней управляться.

— А ты и правда веришь, что она вернется? — спросил Роберт сквозь слезы.

— Я уверен в этом. Благодаря твоей смелости мы знаем, где она. Теперь нам остается только отыскать ее.

— А я могу помочь? Помочь в розысках?

Пауэрскорт подумал: как бы отнеслась леди Люси к тому, что ее сын пропускает занятия в школе? Нет, она бы это не одобрила. Ему случалось быть свидетелем того, как Роберта отправляли в школу с явной простудой, которую многие родители сочли бы достаточным поводом оставить ребенка дома.

— Не думаю, что мама захотела бы подвергать тебя опасности, Роберт, — сказал Пауэрскорт. — Ты и так уже достаточно мне помог, если бы не ты, мы бы не знали, где она. — Он сел рядом с Робертом и крепко обнял мальчика. — Мы обязательно ее найдем, — пообещал он. — Обязательно.

Держись, Люси. Я иду, держись.

29

Леди Люси плохо понимала, что с ней происходит. Какие-то ужасные мужчины все время подносили что-то к ее лицу. В голове носились обрывки гимнов и молитв, слышанных в детстве. «Да пребудешь Ты, Господь, с нами во время сна и в час пробуждения, защити нас от угроз и опасностей этой ночи. Прошел день, ниспосланный Богом, и мрак опустился на творение Его». Одна лишь мысль не покидала ее: «Фрэнсис найдет меня. Фрэнсис найдет меня». Потом она погружалась в сон.

Джонни Фицджеральд приехал после девяти часов, в руке он сжимал зловещего вида черный портфель. Стоило ему лишь раз взглянуть в лицо Пауэрскорту, и приготовленная заранее шутка растаяла у него на устах.

— Что случилось, Фрэнсис? Боже, ну и вид у тебя!

Пауэрскорт рассказал другу о похищении жены и о том, как Роберт героически преследовал двух злодеев, которые увезли одурманенную леди Люси в Брайтон. Он показал Фицджеральду оставленную похитителями записку.

Джонни торопливо прочел ее. Потом перечитал снова и посмотрел на друга. Лицо его мгновенно осунулось, на лбу проступили тревожные морщины.

— Господь всемогущий, Фрэнсис, какие негодяи! Они за это поплатятся. Помяни мое слово.

Фицджеральд налил себе изрядный стакан виски.

Пауэрскорт с горечью подумал, что у них с Джонни никогда еще не было такого сложного дела.

— Не думаю, что смогу прямо сегодня отправиться в Брайтон, Джонни, — печально произнес Пауэрскорт. — Утром здесь назначена встреча премьер-министра и того человека, который может спасти Банк Харрисонов. Если они не договорятся, то дни Банка Харрисонов сочтены, а репутация лондонского Сити уничтожена на долгие годы. И когда это случится, Люси вернется назад. Конечно, если те парни сдержат свое слово.

— Фрэнсис, ты понимаешь, что ты говоришь? — Фицджеральд залпом допил виски. — Казалось бы, ты хочешь, чтобы встреча завершилась успешно. Но на самом-то деле ты желаешь ей провала! Ведь в противном случае ты рискуешь никогда не увидеть снова Люси. Не можешь ли ты уговорить премьер-министра отказаться от задуманного, и пусть банк летит ко всем чертям, и плевать на последствия?

— Я думал об этом, Джонни, — с горечью признался Пауэрскорт. — На первый взгляд кажется, что у меня есть выбор, не так ли? Профессиональный успех означает личное поражение, ты же понимаешь. Успех переговоров станет смертельным приговором для Люси. А их провал сулит надежду на ее спасение. Итак, выходит, что я должен выбирать между крахом банка, который расстроит все юбилейные торжества, и моей драгоценной женой, матерью моих детей. Не думаю, что у меня есть выбор. Я, конечно, знаю, как мне хотелось бы поступить. Но я знаю, и что выберет премьер-министр. Если ему придется выбирать между одной-единственной жизнью и позором всей нации, он пожертвует этой жизнью. Премьер-министр обязан поступить именно так. Вспомни, сколькими жизнями им приходится жертвовать, когда они начинают войну. Одна жизнь, всего-навсего одна жизнь, да судьба Люси даже не нарушит его сон!

— Так что же нам делать, Фрэнсис? — Фицджеральд видел муку в глазах друга.

— Нам остается только одно, — сказал Пауэрскорт. — Мы должны найти Люси в ближайшие четыре дня, это отпущенный нам срок перед финалом в драме злосчастного банка. Отправляйся немедленно в Брайтон. Возможно, служащие на станции еще не сменились, и тебе удастся найти кого-нибудь, кто вспомнит похитителей, может быть, ты даже отыщешь извозчика, который вез их с вокзала.

Фицджеральд рассматривал портрет леди Люси, висевший над камином. Уистлер написал ее в бледном вечернем платье на темном фоне. Глаза молодой женщины блестели, казалось, что она дразнит художника. Джонни принял еще одну профилактическую дозу виски.

— Скорее всего, они направились в какую-нибудь гостиницу, Фрэнсис, — произнес он. — Рассуди сам: с самого начала они не могли предугадать, в каком положении они окажутся и как будут развиваться события и поэтому вряд ли заранее сняли дом в Брайтоне. Не все так просто, Фрэнсис. — Фицджеральд по-прежнему, как загипнотизированный, не сводил глаз с портрета. — Не забывай, что им прекрасно известно, как мы выглядим, я и ты. Не исключено, что я даже встречался с кем-то из них в Берлине. Мы не можем обратиться в полицию: если они заметят легавого, то могут что-нибудь сделать с леди Люси. Извини, но это так.

Пауэрскорт почувствовал, что при мысли о бритве его начала бить дрожь. На него нахлынула новая волна безудержного гнева. Он с трудом взял себя в руки.

— Даже если мы нашлем на них переодетых полицейских, — поспешил добавить Фицджеральд, — они наверняка их узнают. Уж не знаю, что такого особенного в полицейских в штатском, но узнать их еще легче, чем когда на них эта треклятая форма.

Пауэрскорт задумался. Форма. А в этом что-то есть.

— Джонни, — начал он и снова принялся расхаживать по комнате, — а ведь именно форма может сделать тебя абсолютно незаметным! Если ты полицейский или кто-то в этом роде, на тебя никто и внимания не обратит. Все смотрят только на форму.

— Уж не предлагаешь ли ты мне, — насторожился Фицджеральд, — вырядиться в форму пожарной команды Суссекса? Я, может, и не прочь полазать по этим огромным лестницам, размахивая брандспойтом, но уж лучше в другой раз.

— Нет-нет, Джонни. — Пауэрскорт оставался абсолютно серьезен. — Здесь важен сам принцип. Взять хоть армейских офицеров, — оживился он, — у меня до сих пор сохранилась моя форма. Да и у тебя наверняка тоже. Почему бы нам не выдать себя за этаких героических вояк в отставке?

Пауэрскорт покосился на любимые часы леди Люси. Где-то она сейчас?

— Уже почти полдесятого, Джонни, — сказал он решительно. — Давай поступим так. Ты отправляйся в Брайтон в своей армейской форме. Есть у тебя медали? Надень их. Расспроси на вокзале, не видел ли кто леди Люси. А с утра пораньше капитан Фицджеральд начнет потихоньку собирать разведданные у управляющих местных гостиниц. Начни с Кемптон-Энд и двигайся вдоль побережья. Я буду ждать тебя на вокзале в час дня. Я постараюсь переговорить с комиссаром полиции. Даже если мы и не сможем выдвинуть в первые ряды полицейских, неплохо иметь их в качестве подкрепления. А теперь поспеши, Джонни.