Хроники Реликта. Том 1 - Василий Головачев

«Приехали! Оборотень здесь! Замаскировался и лежит себе спокойно… Не меня ли поджидает?»

Диего опустился на пол, зорко следя за серым незнакомцем и не забывая боковым зрением отмечать детали картины вокруг себя. Страха не ощущал, только веселую злость и готовность к действию. Так они стояли друг против друга с минуту: человек в блестящем скафандре с горбом генератора поля на спине — и серый монстр, длиннорукий, косолапый, уродливо асимметричный, с серым мертвым лицом. Диего чувствовал на себе его изучающий взгляд. Одно время ему казалось, что кто-то еще смотрит в спину, но он поборол в себе желание оглянуться. Серый вдруг поднял руку и… слепящий огонь факелом ударил в лицо Диего.

Открыв ослепленные глаза, Диего увидел себя стоящим в странном багровом светящемся лесу. Из темно-вишневой почвы выпирали тысячи тонких и толстых стволов, переплетавшихся друг с другом так, что просветов почти не было; со всех сторон, сверху нависали такие же стволы, канаты, лианы, свиваясь в бесконечный, пышущий жаром клубок.

Первым делом Диего проверил генератор защиты — работает! «Что ж, в таком случае никакие градусы не страшны. Куда же это я попал? Неужто серый так могуч — забросил меня сюда усилием воли? Скорее всего, я нахожусь внутри сверхоборотня, просто мне решили устроить экзамен. Ну, погодите, серые!»

Диего огляделся и, заметив в одном месте просвет, направился туда, с трудом пробираясь между сплетениями стволов и лиан. Вскоре он выбрался на край небольшой поляны, в центре которой росла источавшая приятный золотистый свет многометровая «еловая шишка», от которой во все стороны отходили отростки, утолщаясь и тускнея по мере удаления, превращаясь в знакомые стволы и петли «лиан».

Приборы, встроенные в браслеты на руках, говорили, что температура «шишки» две тысячи градусов, материал не идентифицируется. Еще приборы уловили пульсацию какой-то субстанции в стволах «деревьев», и генератором этой пульсации служила загадочная «шишка».

Диего показалось, что плотность «лиан» на другой стороне поляны меньше, и он направился в ту сторону, сожалея, что кроме визуальных наблюдений и киносъемки ничего не может сделать. Единственным утешением было то, что ученые когда-нибудь увидят в цвете все виденное им… если только ему удастся выйти из глубин сверхоборотня живым и невредимым.

По мере того, как Диего продвигался вперед, он начал подмечать некоторые изменения в окружающем его багровом мире. Медленно, но неуклонно происходило упорядочивание ветвистых переплетений «лиан», «лес» становился ровнее, геометричнее, пока наконец не превратился в сросток каких-то удивительных кристаллов. А потом произошло то, чего объяснить Диего не мог уже никак. За очередным кристаллическим массивом дорогу преградила стена. Диего остановился, рассеянно коснулся ее рукой и… очутился в зеркальном многограннике, отражавшем и преломлявшем в своих гранях его фигуру.

С минуту разведчик не двигался с места, продолжая ожидать развития событий. Ничего не происходило. Многогранник был освещен так, словно светился сам воздух. Каждое движение отражалось в зеркале граней тысячекратно, и глаза от этого уставали очень быстро… Вздохнув, Диего сделал шаг, другой… Казалось, весь объем многогранника переместился вместе с ним. Тогда он побежал — никакого результата. Остановился, сел. И тут же вокруг проявились полупрозрачные сложные геометрические фигуры, пересекающиеся плоскости, ажурные конструкции — все это в процессе роста, смешения, нагромождения друг на друга, сплетения в невообразимый абстрактный геометрический ком…

Тряхнув головой, Диего зажмурился, и услышал нарастающий отчетливый свист, заполнивший его до краев. Апатия овладела им, свист усилился до боли в ушах, и Диего стал растворяться в нем, проваливаться в небытие…

Два раза ему на мгновение удавалось приоткрыть дверцу сознания: сначала он ощутил себя стоящим над бездной на краю узкой площадки, потом увидел над собой нависшее жуткое серое лицо-маску…

В сознание он пришел, будто его включили. Долго потом мерещилось тихое клацание тумблера, который фантазия поместила почему-то подмышкой. Клац! — и вот он уже бодр и свеж, тело легкое, послушное — сказка, а не пробуждение.

А потом Диего понял, что видит перед собой, и замер с поднятой рукой. Сначала пришло впечатление необычного простора: он стоял на плоской вершине будто срезанной лезвием горы и смотрел на равнины, горные страны, океан — уходившие в бесконечную даль. Странность номер один: именно в бесконечную — горизонта не было, на пределе видимости все детали ландшафта сливались в цветную мозаику, уходившую все дальше и дальше. Затем Диего заметил вторую странность: то, что он сначала принял за узор и вязь облаков над собой, оказалось такой же плоскостью с лесами, горами, морями и реками, но обращенной вниз головой к нормальному ландшафту и видимой как сквозь мерцающий слой голубого тумана. И еще: сверкание вдали над равнинами и совсем близко от вершины горы полупрозрачных стен, как бы скрывавших за собой другие миры, обращенные к нормальному по перпендикуляру. Диего долго всматривался в один из загадочных бликов, пока не разглядел туманный гигантский горный хребет, расположенный на такой же туманно-эфемерной вертикальной платформе.

— Пересечение миров! — вслух сказал он. — Как же они не влияют друг на друга?

Словно для демонстрации возможностей местной физики из-под горы выскочил скособоченный ажурный короб — летательный аппарат — и на большой скорости проделал несколько челночных походов из края в край равнины, теряясь в голубоватой дымке атмосферы. Затем он вспыхнул белым светом, одна из вертикальных поверхностей с равнинным ландшафтом при этом мгновенно приобрела четкие формы, цвет и плотность, так что у Диего даже дух захватило, словно он наклонился над пропастью, и тут же вертикальный мир и коробчатая машина стали невидимыми: вероятно, машина перешла в иное измерение и мчалась теперь где-то над горами другого мира.

— Великий Космос! — пробормотал Диего. Он только сейчас заметил, что в небе не было ни светила, ни звезд, ни лун, но освещенность загадочного, тысячекратно пересекающегося в самом себе, бесконечного мира была такой, словно он имел по крайней мере два солнца.

Диего попробовал вызвать Пинегина или крейсер, но динамики молчали. «Кинозал» сверхоборотня продолжал работать. И тут пограничник почувствовал на плече тяжелую руку. Он повернул голову и вздрогнул, несмотря на всю свою выдержку. Рядом, в знакомом белом комбинезоне спасателя, который из-за многих преимуществ носили все космонавты, стоял человек. Высокий, атлетически сложенный, смуглолицый, с упрямой складкой бровей и настороженным взглядом.