Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП) - Мишель Пейвер

Покрытое струпьями лицо безумца исказилось от ужаса.

— Ты что, сам не видишь? — Изо рта у него так и разлетались брызги желтоватой слюны. — Она идет! И теперь всем нам конец!

Он отпустил Торака, с трудом поднялся на ноги, болезненно щурясь от солнечного света, а потом с такой скоростью бросился прочь, с хрустом ломясь сквозь густой подлесок, словно за ним гнались все злые духи Иного Мира.

Торак, опершись на локоть и тяжело дыша, смотрел ему вслед.

И вдруг понял, что все птицы умолкли.

Лес с ужасом взирал на происходящее.

Торак медленно встал. Ветер успел повернуть и дул теперь с востока, он стал заметно холоднее. И деревья, словно охваченные зябкой дрожью, качались и что-то шептали друг другу. «Жаль, — думал Торак, — что я не понимаю их языка». Впрочем, он испытывал, видимо, примерно те же чувства, что и деревья: с восточным ветром в Лес шло что-то страшное и неотвратимое.

Значит, она действительно идет.

Идет страшная болезнь.

Торак бегом бросился туда, где оставил лук и стрелы, подобрал их, а вот вытаскивать из ручья связку ивовой коры и тащить ее к стоянке времени уже не было: надо как можно скорее предупредить людей из племени Ворона!

Глава вторая

— Где Фин-Кединн? — крикнул Торак, влетая на стоянку.

— В соседней долине, — ответил ему мужчина, потрошивший одного лосося за другим. — Пошел за кизиловыми ветками — древки для стрел делать.

— А Саеунн? Где наша колдунья?

— Она на Скале, по костям гадает, — сказала Тораку девушка, которая нанизывала рыбьи головы на тонкую жилу. — Но тебе лучше подождать, пока она сама оттуда вернется.

Торак даже зубами скрипнул от досады. Ну да, вон она, колдунья племени Ворона, — торчит на самой вершине Сторожевой Скалы. Маленькая, сгорбленная фигурка Саеунн издали очень напоминала нахохлившуюся птицу. Старая колдунья внимательно смотрела на лежавшие на земле кости, к ней подошел ворон, хранитель племени, остановился, сложил свои жесткие черные крылья и хрипло каркнул!

Так, кому же еще можно было бы все рассказать?

Ренн в поселке нет — ушла на охоту. Ослака, у которого пока что поселился Торак, нигде не видно. У стоек, где вялилась рыба, он заметил Зиалота и Пуа — эти подростки из племени Ворона были по возрасту ближе всех к нему, но именно к ним он обратился бы в последнюю очередь: они его откровенно недолюбливали, считая чужаком. Все остальные были заняты ловлей лосося, и вряд ли кто-то стал бы слушать немыслимую историю о каком-то больном охотнике, которого он встретил в Лесу. Торак беспомощно оглядывался и уже почти начинал сомневаться в том, что действительно видел того страшного безумца: все вокруг дышало покоем, все занимались привычными делами.

Стоянка племени Ворона находилась у излучины реки — там, где Широкая Вода, вырываясь из сумрачной горловины, с ревом огибает Сторожевую Скалу и устремляется к порогам. Именно эти пороги многочисленные стаи лосося каждое лето и пытаются преодолеть, завершая свое трудное путешествие от моря в горные реки. Река сопротивляется, с яростью отбрасывая их назад, но рыбы раз за разом возобновляют свои попытки, пробиваясь вверх по течению сквозь нагромождение валунов, тучи водяных брызг и пены, совершая сложнейшие прыжки и сверкая в воздухе серебристыми боками, пока не выбьются из сил и не погибнут или же не достигнут тихих заводей по ту сторону горловины, если, конечно, не попадут на острогу к людям из племени Ворона.

Когда лосось шел на нерест, люди вбивали в дно реки колья и устраивали над водой нечто вроде плетеных мостков, достаточно прочных и способных выдержать сразу нескольких рыбаков, вооруженных острогами. Такая рыбная ловля требовала сноровки, ибо, свалившись в воду, ты рисковал получить увечье, а то и утонуть — река была безжалостна, а острые скалы у порогов торчали, как обломки хищных зубов. Но зато и добыча стоила риска.

В жилищах не было сейчас ни души; все старались поскорее, пока не испортилась рыба, обработать дневной улов: коптили, вялили, делали лепешки из лососины. Мужчины, женщины и дети чистили чешую, сдирали шкурку и потрошили рыбин, а потом старательно разделяли ярко-оранжевые тушки по хребту, очищая их от костей и оставляя нетронутыми хвосты — за хвост было удобно подвешивать обе вычищенные половинки над костром, присоединив их к большой связке. Зиалот и Пуа растирали ягоды можжевельника; затем эти ягоды смешают с вяленым и разрезанным на ломтики мясом, во-первых, чтобы придать ему особый аромат, а во-вторых, отбить неприятный запах, если он появится.

В умелых руках не пропадало ничего, ни одной косточки. Шкурки будут заготовлены впрок, многие из них впоследствии послужат отличными трутницами; из глаз и костей сварят клей; печень и икра — отличное угощение за ужином и прекрасное подношение хранителю племени Ворона и духам самих лососей.

Все лесные племена — Кабана, Ивы, Выдры, Гадюки, — стоявшие на берегах рек, стремились принять участие в сборе богатого «урожая». А в тех местах, где не было стоянок людей, к реке подходили другие охотники: медведи, рыси, орлы, волки. Для всех время идущего на нерест лосося было праздником — за несколько дней можно было существенно пополнить запасы пищи, которая даст людям силы долгой тяжелой зимой.

«Так было с Начала Времен, — думал Торак. — Разве может какой-то больной безумец все это изменить?»

Он вдруг вспомнил покрытое страшной коростой лицо незнакомца и его заплывшие гноем глаза.

И в этот момент увидел, как из их жилища вышел Ослак. Сердце Торака радостно подпрыгнуло: уж Ослак-то, конечно, знает, как поступить!

Но, к его удивлению, Ослаку слушать рассказ о больном охотнике было явно неинтересно, его куда больше интересовал новый крепеж острия на остроге.

— Так ты говоришь, тот человек был из племени Кабана? — сказал он, нахмурившись и почесывая тыльную сторону ладони. — Ну, так пусть о нем и позаботится их колдун. — Он кинул Тораку острогу. — Ступай-ка лучше к реке — знаешь, где плоские камни? — и посмотрим, сумеешь ли ты лосося добыть.

Торак растерянно посмотрел на него:

— Но, Ослак…

— Ступай, ступай! — рявкнул Ослак.

И Торак нехотя подчинился. Странно. И совершенно непохоже на Ослака. Ослак очень редко выходил из себя, на самом деле Торак его сердитым вообще ни разу не видел. Это был огромный, добродушный великан со спутанной бородой, несмотря на довольно-таки пугающую внешность, — он потерял ухо и изрядную часть щеки, не достигнув взаимопонимания с росомахой. И — что было характерно для Ослака — росомаху он ни в чем не винил.