Остров - Робер Мерль

— Так как вы впоследствии можете раскаяться, что не запросили больше, считаю своим долгом уточнить: это действительно все, чем я располагаю.

Он распутал завязки и высыпал содержимое на стол. Затем, захватив деньги левой рукой, аккуратно уложил их рядом с первым столбиком.

— Здесь всего двадцать фунтов, — пояснил он. — Впрочем, я не дам вам всех двадцати. А только девятнадцать. Двадцатый я предназначаю для другой покупки.

— Что вам еще надо? — хмуро осведомился Маклеод и страдальчески сморщил лицо, будто его грабят.

— Секстант Барта!

Маклеод открыл было рот, но Парсел, не дав ему времени заговорить, произнес тоном, не допускающим возражений:

— Или берите, или я ухожу.

Маклеод вздохнул, вынул из кармана ключ, отпер шкаф, находившийся позади него, взял оттуда секстант и сердито швырнул его на стол возле золотых монет.

— Итак, мы с вами окончательно договорились, — сказал Парсел. — Вы отдаете Авапуи Бэкеру и берете себе Ороа.

— Договорились, — хмуро отозвался Маклеод, не подымая глаз. Парсел продвинул к нему столбик золотых жестом проигравшего игрока. Но столбик от неосторожного движения вдруг рассыпался, монеты разлетелись, и каждому почудилась, что их стало вдвое больше. Маклеод распростер над золотом худые пальцы, собрал деньги, однако в столбик не сложил. Парсел невольно отметил про себя, что он стал раскладывать золотые по кругу.

— Маклеод, — начал Парсел.

Шотландец нетерпеливо взглянул на него. Он явно досадовал что его отозвали от столь увлекательного занятия.

— Маклеод, — многозначительно продолжал Парсел, — я счастлив, что мы пришли к соглашению. Я лично считаю, что самое главное — это добрые отношения между нами.

По всему чувствовалось, что Маклеоду не терпится остаться одному. Бэкер посмотрел сначала на него, потом на Парсела и, видимо, подосадовал на наивное поведение своего друга.

— Поймите, — продолжал Парсел, устремив серьезный взгляд синих глаз на Маклеода, — по-моему, очень важно избегать всяких трений между жителями острова. Принимая в расчет те не совсем обычные условия, в каких мы живем, любая ссора может кончиться катастрофой.

— Ясно, — буркнул Маклеод все так же рассеянно и нетерпеливо, прикрывая золото ладонями. — Тут вы, пожалуй, правы, — добавил он нехотя; очевидно, к этому признанию его вынудил ясный и упорный взгляд Парсела.

— Должен признаться, меня весьма беспокоят наши отношения с таитянами, — продолжал Парсел. — У нас плохие отношения. И следует избегать всего, что могло бы их еще ухудшить.

— Конечно, конечно, — подтвердил Маклеод с отсутствующим видом.

Бэкер подтолкнул Парсела локтем.

— Пойдемте, — шепнул он.

Он был обескуражен: как это Парсел не замечает, что его слова не доходят до Маклеода.

Парсел сделал паузу, выпрямился и, вспыхнув, с усилием проговорил:

— Мне хочется сказать вам еще одно… Я… я… словом, я не хочу, чтобы вы видели во мне врага. Я не враг вам.

И он решительно протянул руку Маклеоду. Тот даже попятился. С секунду он молча глядел на руку Парсела, потом перевел глаза на свои ладони, прикрывавшие кучки золота. Не без труда удалось ему отнять руку от этих сокровищ, и, протянув ее через стол, он обменялся с Парселом рукопожатием.

— И я тоже, — без малейшего чувства произнес он.

Когда он выпустил руку Парсела, тот обернулся к Бэкеру, как бы приглашая его последовать благому примеру.

— До свиданья! — проговорил Бэкер.

И направился к двери. Его бесило ослепление Парсела, ему лично было чуждо христианское всепрощение.

Придержав дверь, он пропустил Парсела вперед. Уайт тоже поднялся и вышел вслед за ними. Очевидно, он догадался, что Маклеоду не терпится поскорее выпроводить гостей.

Когда все трое вышли за калитку, Парсел обернулся к Уайту.

— Сейчас пойду к таитянам и, когда мы договоримся, сообщу вам.

— Спасибо, — проговорил Уайт мягким голосом.

И он удалился, ступая неслышно, как кошка. Его домик стоял на северной оконечности ромба, напротив хижины Ханта.

Бэкер и Парсел молча шли по Уэст-авеню. После сырой хижины Маклеода оба наслаждались солнцем и теплом.

Бэкер назначил Авапуи свидание ближе к ночи… Придется ждать еще целый день, прежде чем он сообщит ей, что… Он представил себе, как она медленно подымет веки, взглянет на него прекрасными темными глазами, возьмет его руки в свои. «Неужели это правда, Уилли, неужели правда?» Какая она нежная!..

Бэкер посмотрел на Парсела, и в голосе его прозвучало волнение.

— Благодарю вас, Парсел, — сказал он.

Парсел оглянулся и холодно ответил:

— Не за что.

Обоих не покидало смущение. Бэкер сам понимал, что поблагодарил Парсела недостаточно горячо. Но у него не хватало духа снова обратиться к Парселу со словами благодарности. Слишком уж поразил его тон Парсела.

— Думаю, сейчас Маклеод пробует на зуб одну монету за другой, — проговорил Парсел.

— Проклятый шотландец, — процедил сквозь зубы Бэкер.

— Простите, вы, кажется, что-то сказали? — остановился Парсел.

Бэкер тоже остановился. Парсел холодно смотрел на него, нахмурив брови, в напряженной позе ожидания. Бэкер с ошеломленным видом уставился на него.

— Я тоже шотландец.

— Я совсем забыл, — пробормотал Бэкер. — Простите, пожалуйста. — И добавил: — Но ведь бывают же исключения.

Лицо Парсела залилось краской.

«Опять промахнулся», — с досадой подумал Бэкер.

— Нет, нет, никогда так не говорите, — взорвался Парсел. — Никаких исключений нет! Слышите, Бэкер, нет исключений! Когда о каком-либо народе создают себе предвзятое мнение, то пороки отдельных людей приписывают всей нации в целом, а достоинства — лишь отдельным людям. Это глупо! Это… непристойно! Поверьте мне! Куда благороднее было бы считать наоборот.

— Как наоборот? — серьезным тоном спросил Бэкер.

— Считать достоинства общими, а недостатки исключением.

Эта точка зрения давала достаточно пищи для раздумий. Но уже через минуту Бэкер улыбнулся.

— Ну, так вот, — сказал он, и в его карих глазах мелькнул лукавый огонек. — Сейчас я применю вашу систему, Парсел. Пусть будет, что все шотландцы хитрецы, за исключением вас.

— Меня? — обиженно переспросил Парсел и зашагал дальше. — Почему вы так говорите?

«Этого-то и не стоило говорить», — подумал Бэкер. Но минутная неловкость уже прошла. Их вновь согревала дружба, не погасшая даже в споре. «Видно, мои оговорочки пошли на пользу», — улыбнулся про себя Бэкер.

Парсел с суровым лицом ждал ответа. «А ведь верно, он похож на ангела, — вдруг с нежностью подумал Бэкер. — И поди ж ты, считает себя хитрецом».