Первый шаг - Николай Грубов

Здесь, в нашем городе, пятиборье не котировалось. Я думаю в основном из-за того что материальная база не позволяла. Верховая езда, фехтование, стрельба, кросс, командное первенство – все это по отдельности еще как-то могло быть, а вот все вместе, нет. Ну, на нет и суда нет. Будем посмотреть, что можно с наших шефов выжать, в плане спорта.

Физрук, отправившийся вместе с нами, явно был настроен против любых дел с милицией. В какой-то степени я его понимал, я тоже всегда был сторонник отдаленного знакомства с "внутренними органами", как-то чаще старался вместо личного знакомства обходиться книгами, где наши доблестные сотрудники милиции успешно и очень энергично выступали в роли поборников справедливости, законности и неотвратимости наказания за совершенные деяния против людей. Хрущев хорошо прошелся по всяким "отклонениям" и "злоупотреблением" народных защитников. Это, а также и освобождение невинно осужденных Сталинским режимом людей привело к необузданной жажде дорвавшихся до трибуны будущих диссидентов облить грязью все, что делалось при Сталине. И все это вместе взятое настолько подорвало уверенность людей в чистоте и порядочности всех органов, работающих раньше для блага государства, а значит и их, людей тоже, что стали видеть в них чуть ли не поголовно врагов государства. Так что моя инициатива связать пионеров, будущих строителей коммунизма, с организациями, где могут быть чуждые нашему государству люди, было, по крайней мере, смелым поступком. А для нашего РОМа, то есть районного отделения милиции, было хоть и хлопотное, но весьма нужное мероприятие. Только этим, я оправдал то внимание, которое стали уделять нашему появлению в здании милиции. Нас встретил сам начальник, майор Груздев, его заместитель капитан Силантьев, старший лейтенант Туманов и два сержанта, которых нам почему-то не представили. Заведя в красный уголок, где все мы едва-едва поместились, майор целых полчаса нас мариновал своей эрудицией в деле строительства коммунизма во всем мире, вспоминая чуть ли не через предложение в подготовленном тексте своего выступления наших врагов, как внешних, так и внутренних. В конце концов, он определил, что мы станем активными помощниками в деле искоренения недопустимого поведения детей на улице, в общественных местах, в деле профилактики недопущения распития спиртных напитков ребятней. Все наши пионеры внимательно слушали политинформацию и исподтишка рассматривали грозных милиционеров, о которых они частенько от людей слышали несколько неприятных прозвищ в виде "мусор", "мент", "легавый". Но вот то, что в случае опасности любой человек в первую очередь обращается к ним за помощью, они знали точно. Не их вина, что половина людей в СССР, так или иначе, связана была с милицией, и, как правило, не по хорошим делам, и зачастую ничего кроме негатива от этого не испытавшие. От того как нас встретят в райотделе будут зависеть наши дальнейшие действия, а то, что наша инициатива как раз и будет способствовать тому, что эти дети уже не станут плохо думать о людях, в синей форме, я уверен. Мне так думалось почему-то, а как будет на самом деле…, сие не ведаю. Вседозволенность, а милиция ее, в конце концов, заимеет, до благих дел не доведет. Разрушит души, превратит их в мелочных, собирающих "дань" со старушек, торгующих своими пожитками или выращенными с трудом на огородных грядках огурцами, "деляг". С девиц, вынужденных торговать своим телом, которых они превратят в современных "рабынь" и будут скрупулезно брать проценты за разрешение "работать" на их участке. Заменят бандитов, крышующих мелких предпринимателей, которые вынуждены сутками, находится в своем ларьке, чтобы заработать и себе, и "тому" парню, несчастные рубли. Я уж не говорю о мафии под названием "ГАИ", "ДАИ" и других подобных организациях появившихся во всех постсоветских государствах, где "заработанные" деньги делят на всю организацию, начиная с рядового и заканчивая генералом. Это все в будущем, сейчас у милиции другие приоритеты и появляющихся нездоровых элементов в своей среде безжалостно изгоняют. Примером того что в нашем РОМ именно так и обстоит дело, стало то, что лейтенанта Кличко по рапорту начальника, сняли с должности и перевели в колхоз участковым. Плохо только, что перевели именно в тот колхоз, где одной из бригад была именно та, где на должности слесаря был мой отец. Я моментально это просек в ходе разговора с Тумановым и сделал для себя отметку на будущее. Ведь как всегда в таких случаях бывает, что "бутерброд падает именно маслом вниз", и вероятнее всего его заинтересует такой факт, как левые рабочие в бригаде. Хоть у отца и другая фамилия, но кто его знает. Хоть он и не ОБХСС, но вдруг нароет. Обида и злость помогут лейтенанту отличиться.

Порадовало всех нас известие, что задержали подозреваемых в убийстве нашего учителя. Туманов меня поблагодарил за наводку. Оказалось, что в этом деле замешаны именно люди с городской группировки, где в последнее время собралось немало выходцев или как они сами говорят "откинутых" парней с зоны. В глаза следаков, наблюдавших за этой группой подозреваемых, бросился молодой парень носивший брюки клеш. А по рассказу мальчишки как раз именно эти брюки он и запомнил, когда эти парни разговаривали с тренером. Сами по себе брюки ничего, конечно, не решали, подобные брюки могли носить немало людей, но установив наблюдение за обладателем столь малозаметной улики, узнали место, где собирались и решали свои дела эта братва. Их взяли на другом деле, при попытке ограбить продуктовый магазин. И при допросе выяснили, что и в убийстве Федотыча тоже замешаны они.

Это сейчас Туманов мне рассказывал кратко и без эмоций. Но я понимал, сколько труда вложили в это расследование милиционеры нашего РОМ. Частично он и подтвердил это, попросив меня пока ничего не рассказывать никому, так как следствие еще идет и доказательств пока немного. Брать на себя убийство никто не хочет, то, что с испугу парень признался в участии совершенного нападения, еще ни о чем не говорит. Как признался, так и откажется на суде. Нужны доказательства, а их пока немного, как и свидетелей. Одни дети, а их показания не всегда принимаются на веру. Просьба Туманова по оказанию помощи, мне представилась вполне выполнимой, нам он предложил опросить людей в поисках свидетелей.

– У вас это хорошо получается. Мы хоть и прошлись по ближайшим от места преступления домам, но пока так и не нашли очевидцев, или люди просто не хотят оказывать нам помощь. Вот ты своих мальчишек и настропали на поиск таковых. – Туманов внимательно следил за моим лицом пытаясь определить мою реакцию на его просьбу.

– Сергей Васильевич, уже одно то, что вы задержали преступников, пусть пока и без достаточных доказательств по этому, конкретному делу, для нас хорошая новость. И я постараюсь вам помочь. Мы с ребятами прочешем этот район, и надеюсь, что искомый свидетель найдется. Я тоже думаю, что не может не быть таковых, ведь девчонки орали очень громко. Ну не может быть такого, чтобы никто не выглянул в окно, чтобы посмотреть, кто так орет и почему. Я правильно мыслю?

– Николай только ты попроси мальчишек, чтобы они это делали не заметно, вы же не следователи и заниматься подобными делами вам не положено. Как это сделать, вы, я думаю, лучше меня сообразите. Главное найти такого свидетеля, а уж в разработку мы его сами возьмем.

– Вот и отлично – порадовался Туманов в ответ на мое молчаливое согласие с его словами – и ладушки, но это к сегодняшним делам не относится, сегодня нам надо определиться, что от нас, от милиции, требуется в деле вашем. Я имею в виду вашу ЮДМ. Кстати название мне как-то не симпатично, может что-то другое придумать? Нет, я понимаю, что при официозе нам придется так вас называть, но между собой давай ка что-то другое придумаем.

Я хоть и не понял, почему ему не нравится наше название но, тем не менее, тут же по ходу разговора предложил называть отряд по имени командира.

– Давыдовцы, говоришь. Тоже длинновато и не совсем к месту. Может…, хотя вот, называют же Тимуровцев по имени своего командира. Так что и тут пойдет. Так и будем ваших Юдомовцев называть Давыдовцами, нет, не так, Давыдовские. Пойдет?

Мне это было не столь важно, и я согласился. Давыдовские, Солнцевские, какая разница как бы не называли, лишь бы в печь не сажали, так у нас, у русских, думают. Я так и ответил старлею: – Как бы не называли, главное, чтобы не забывали – этого я боюсь больше всего. Не знаю как у вас, в вашем РОМ, обстоит с этим, но ведь не секрет, что обычно с уходом человека занимавшегося подобными делами в сторону, пропадает и желание этим заниматься. Даже само начинание глохнет, и у других уже нет ни инициативы, ни возможности продолжать такое мероприятие. Не получится ли и у нас с вами подобное?

Туманов скривился, как будто лимон прожевал.

– Здесь люди ответственные работают, так что я думаю, все хорошо будет.