Десант на Эльтиген - Василий Гладков

- Ну, рассказывайте, дорогой, что пережили.

- Да, товарищ командир дивизии, пришлось много испытать. Обстановка научила не только лечить людей, но и командовать,

- Хватили лиха?

- Всего попробовали! Но я, должен признаться, чуть привык к командирским обязанностям, то есть оценивать обстановку, принимать решение. И кажется, выходило. Видимо, специальность хирурга приучила к выдержке.

Шутя, я сказал ему:

- Ну, значит, в тяжелую минуту смогу доверить батальон или полк?

Долго мне рассказывал В. А. Трофимов о своих приключениях. Неделя в логове оккупантов, в центре города. Мне об этом не рассказать лучше, чем он сам написал в дневнике.

"Ночь на 7-е декабря. Впереди штурмуют сопку. Гранатами забрасывают доты. Справа ожесточенный огонь. Проволочные заграждения. Набрасываю плащ-палатку. Переваливаюсь через проволоку. Ползем в гору. Капонир. Солдат бросает, вернее, проталкивает в амбразуру РГД, потом туда же лимонку. Вбегаем. Вход направо и налево. Автоматные опереди и туда, и сюда. Заскакиваем в помещение. Свечу фонариком. Посредине труп фашиста у исковерканного пулемета. Через коридор налево. Выходит немецкий офицер. Ребята живо его обступили, обыскали.

7 декабря. Что делать? Где наши? Говорят, пошли в город на соединение. Группа солдат движется вперед. Я - за ними. Беспечность. Идут толпой с оружием за плечами. Спрашиваю, кто командует, кто старший; "Вы, товарищ майор!" К сожалению, это так. Везде стреляют. Выходим на площадь, Пулемёт обстрелял из переулка. Пытаюсь навести порядок. Части бойцов поручаю вести перестрелку с пулеметчиком, а другим - идти в обход. Двое бойцов гранатами закидали огневую точку. Снова бежим по улице. Обстрел сзади. Рядом падают убитые. Рассыпаемся. Гуськом - вперед, а куда - неизвестно. Пробираемся огородами. Близка окраина. Встреча с жителями. Бедные! Как они мучаются. Старуха обхватила, целует. Впереди отчаянная стрельба. Напоролись на засаду. Лежим. Ребята кидают гранаты. Я тоже. Граната летит мимо. Стукнувшись о простенок, отскакивает и рвется в стороне. Вторую - уже с расстановкой, не торопясь. Вопль. Пулемет смолк. Рядом убило бойца. Немцы в большом количестве перебежками окружают квартал. Ломаем стенку сарайчика и по одному уходим в сад. Нас уже мало. Кто-то предлагает занять второй этаж. Нет, не годится, кругом немцы. Ещё 3-4 квартала в сторону. Забрались в одиночный домик. Ставим караул. Приводим в порядок оружие. Решаем с наступлением темноты пробиваться к своим. Разведка обстановки через местных жителей. Впереди огневые позиции немцев. Темно, Выходим. Нарываемся на окоп. По нас открывают стрельбу. Прячемся в большой воронке. Земля кипит от пуль. Движемся левее. Снова окоп. Залегаем в придорожной канаве. Придется ждать следующей ночи. Отползаем втроем. Останавливаем выбор на одном здании. Окна разбиты, двери сорваны. Зато есть ход на чердак. Забрались. Подтянули лестницу. В караул назначил бойца Панченко.

8 декабря. Проснулся от грохота в 11 утра. Наши обрабатывают передний край. Панченко храпит вовсю. Проходил бы близко кто из фашистов, наша песенка была бы спета. Наши НП: дыры в стене и на крыше. Вокруг пустые дома. На западной стороне большой фруктовый сад. Виден Митридат. Там идет бой. Мучает жажда. Огневой налет нашей артиллерии. Снаряды рвутся вокруг. Вечером пытаемся пройти к передовой. Луна. За сто метров видно кошку. Возвращаемся. По дороге выкопали несколько корней кормовой свеклы. Воды напились из пожарной бочки.

9 декабря. День спали, как суслики. Вечер снова пропал. Луна как по заказу. Ночью сильный огонь. Немцы бьют по Митридату. Засек огневые точки. Орудийные батареи расположились в садиках.

10 декабря. Обход патруля. В подвале румыны нашли старика со старухой. Забрали подушки и одеяла. В саду оживление. К соседнему зданию беспрерывно идут солдаты с ведрами и мешками. Наверно, продсклад.

11 декабря. На Митридате тихо. Днем - обход патруля. После каждого визита патруль нагружается барахлом, вплоть до бутылей. Грабьармия. В наш дом зашли четверо. Интересовались комодом. Хорошо, что не чердаком. Панченко зашел в хату к старику побриться, а мы думали, его схватили. От волнения Петрашевский дал ему пару горячих. Ночью идти нельзя. Светло, как днем.

12 декабря. Идти во что бы то ни стало! Ночь. Идем садом. Встретили румын, но прошли мимо спокойно. Залегли выяснить обстановку. Прошел румынский солдат.

Поднялись - и следом за ним. Окликнул: "Сидер! Сидер!" Успокоили очередью из автомата, а сами бегом. Линия траншеи. Вторая. Перескакиваем. Пробежав метров десять, бросаемся на землю. Снова идем. В небе ракеты. Каждой земной поклон. Так прошли метров пятьсот. Впереди к Керчи идут два румына. Пропустили и пошли туда, откуда шли они. Железнодорожное полотно. Проволочные заграждения. Ватник на проволоку - и бегом. Выстрелы. Навстречу русская ругань. Ребята, не стреляй! Свои!"

Минули годы. Владимир Андреевич Трофимов работает в педиатрической клинике. Он стал ученым. Читатель теперь знает, каким путем шел наш хирург в науку.

Живая история

Переход был слишком резким. Мы отвыкли от тишины, от земли, по которой можно ходить в рост. Дивизия расположилась в г. Тамани и обороняла берег Таманского полуострова. Небо хмурилось, тихое небо, откуда сыпался лишь крупный, тающий на лету снег. В. Н. Ивакин, Г. Д. Блбулян и Д. С. Ковешников принимали в полки новое пополнение. Андрей Мирошник написал в армейскую газету статью "Герои Советского Союза моей роты". Франгулов поправлялся. Еще 10 декабря, когда в госпитале раненые узнали, что среди них лежит участник десанта на Эльтиген, они пришли целой делегацией, вытащили его на импровизированное собрание. Наш храбрый прокурор с трудом, но прочитал прямо-таки лекцию об "Огненной земле". Константин Исмагулов получил отпуск и уехал в родной Казахстан. Вскоре из Гурьевского обкома партии и облисполкома пришли письма: "Дорогой товарищ Гладков! На днях трудящиеся нашей области встретили своего знатного земляка Героя Советского Союза Константина Ивановича Исмагулова, воспитанника вашей дивизии. Тепло и радостно был встречен герой. На вокзале состоялся митинг. Затем Исмагулов прибыл в родной колхоз "Тендык"... В лице его гурьевцы приветствовали Красную Армию, воспитывающую, закаляющую в своих рядах таких героев-храбрецов..."

Уходя со своей частью на фронт, комсомолец Исмагулов, бывший пионервожатый детского дома, обратился к гурьевским комсомольцам с горячим письмом. Призывал всеми силами помогать фронту. Обещал, не щадя жизни, биться с врагом. Теперь наш славный герой-сержант выступал с отчетом перед народом. На 25 крупных рыбных и нефтяных предприятиях и в колхозах его слушали более 9 тысяч человек.