Посланник (СИ) - Булавин Иван

— Вот и отлично, — сказал я, проглотив последнюю порцию питательного напитка, после чего провалился в сон.

— Дима, вставай, — заботливый голос жены вывел меня из беспробудного сна.

— Я же только лёг, — недовольно пробурчал я, могучим усилием придавая телу вертикально положение. Глаза пока не открывал.

— Так-то не балдей, — послышался откуда-то справа насмешливый голос Винокура. — Лёг ты в шесть вечера, а сейчас семь утра.

Я открыл глаза и осмотрелся. И точно, в окно был виден хмурый рассвет. Да и тело, получившее долгожданный отдых, постепенно приходило в норму, немедленно напомнив о себе зверским голодом. Остальные тоже собрались завтракать. Быстро вскрывали консервы, на небольшом примусе уже кипел жестяной чайник.

— Значит, задача следующая, — сообщил с набитым ртом Башкин. — Стартуем через полчаса, отсюда движемся прямиком в сторону моста. Ставка на скорость. Враги замедлили продвижение, но движутся полукольцом в ту же сторону. Само собой, обнаружив нас, они ускорятся. Эдуард Фёдорович, установка много весит?

— В сборе около тонны, может, чуть больше. Но она разбирается, и сейчас хранится в разобранном виде. Части весят не более центнера, так что погрузить сможем.

— А времени уйдёт сколько?

— Минут двадцать.

— Нужно, чтобы эти двадцать минут у нас были.

Поесть мы успели, и даже успели собраться, а вот выгнать машину нам не позволили. Как оказалось, это было большой удачей. Часовым стоял Винокур, который и сообщил о приближении странной кавалькады. Первой нашей мыслью было убежать, машина всё же быстрее лошади. Но Башкин от такого предостерёг. Противник на этот раз выглядел экзотично. В нашу сторону по дороге неслись восемь всадников. Вот только не на лошадях, а на слонах. Хотя слоны были вовсе не слонами, а теми самыми костяными мастодонтами. А на каждом из них сидел писаный, собственной полуголой персоной. Вот только эти всадники сильно отличались от тех сектантов, что мне приходилось видеть раньше. Писаные были сильны своей бешеной энергией, злобой и умением работать холодным оружием. Мощной комплекцией они никогда не отличались, просто сухие мускулистые тела. А эти были другими. Огромного роста, что бросалось в глаза даже через бинокль, а мускулатура их была такова, что на чемпионате по бодибилдингу возьмут все призы. А ещё необычным было их оружие, каждый держал в руке копьё примерно двухметровой длины, наконечник которого представлял собой шар размером с яблоко, который сверкал подобно дуге электросварки. Явно какая-то магическая хрень.

И пусть скорость их была относительно невелика, убегать мы не решились, выгнать из бокса машину, а потом развернуться в небольшом дворике — задача на несколько минут. Уж лучше расстрелять врагов с расстояния, а потом спокойно уехать, тем более что их немного.

Стрелковая команда в лице меня, Марины и Немого вышла на позицию. Первой начала стрелять Марина, метров с трёхсот. Выстрелила трижды, вот только враги падать не собирались.

— Я же попала! — обиженно воскликнула она.

Осталось только добавить «Я так не играю».

Следом выстрелил я, поняв, что таких тварей свалить будет сложно, вставил магазин не до конца, после чего дослал в патронник тот самый спецпатрон с длинной пулей. Уже привычно задержал дыхание и выжал спуск. Громкий выстрел, серьёзная отдача, а потом я увидел, как один из качков-кавалеристов падает назад, а его слонопотам, резко сбавив ход, отворачивает в сторону.

Следом выпалил Немой, из штуцера, который он прочно закрепил за собой. Выстрелил удачно, вот только вместо того, чтобы пробить накачанное тело насквозь, расплескав внутренности по дороге, пуля всего лишь заставила пространство перед ним мигнуть. Схватив бинокль, я разглядел, что враги выставили вперёд раскрытые ладони, от которых расходится почти прозрачное подобие энергетического щита, прикрывавшего всадников. А вот на ездовых животных щитов не хватило.

— По слонам бей! — крикнул я Немому, да и сам уже встал на колено, чтобы удобнее было целиться.

Выстрел Немого пришёлся в грудь разогнавшемуся животному, тот, конечно, был в броне, да и кости там соответствующие. Но против такого калибра, да ещё с бронебойным сердечником природная защита не пляшет. Слон от попадания кувыркнулся вперёд, всадник выпал из седла и с размаху упал на землю. Но сперва в дорожный асфальт воткнулось его «копьё». Светящийся наконечник среагировал раньше времени, устроив небольшой взрыв и выплеск лавы во все стороны. На том месте образовалась приличных размеров каверна с расплавленными краями, в которую наступил следующий «мамонт».

Тут выяснилось, что у этих животных, как и у их дальних родственников из Индии или Африки, имеется одно слабое место. Мягкие подошвы. А потому животное немедленно завыло, подобно заводской трубе, встало на дыбы, сбросило всадника, после чего, сильно хромая, отправилось по своим делам.

А точку в атаке доблестной кавалерии поставил Винокур, который вышел с гранатомётом, громко скомандовал нам разойтись, после чего выпалил термобарическим зарядом. Оставшихся просто смело. Но убило при этом не всех, в живых осталось двое, более того, оба сохранили свои магические копья и теперь бодро ковыляли в нашу сторону, не обращая внимания на ожоги и раны. Вот только пустить их в ход им было уже не суждено. Из-за наших спин вышли остальные участники группы, на этот раз с автоматами и буквально смели обоих бройлеров ураганом огня. Магический щит уже не работал.

То, что писаные стойки на рану, знали все. И тут варианта два: либо сделать рану больше размером, либо сделать так, чтобы ран этих было запредельно много. С пятью-шестью попаданиями в корпус тварь может бежать вперёд. А если их будет двадцать? Или тридцать? При этом пули разрывают мышцы, сухожилия, повреждают нервы. И никакая железная воля это не отменит. Один рухнул замертво в десяти метрах от нас, снова взорвав асфальт перед собой. А второй пробежал ещё пару шагов и метнул копьё, но метнул слабо, возможно оттого, что рука была перебита пулей. Наконечник ударил в бетонную стену, проделав в ней дыру диаметром около тридцати сантиметров с оплавленными краями.

— Порой создаётся впечатление, — сказал Башкин, поднимая обгорелый огрызок копья, — что у них даже не коллективный разум, у них просто за всех думает королева. А когда её рядом нет, все становятся дебилами. Хотя вооружены грозно, не спорю.

— Ну, да, — согласился инженер. — Им ведь ничего не стоило подождать, пока мы начнём выезжать, а потом атаковать машину. Этими копьями они бы её угробили, а дальше нас голыми руками бери.

— Вот именно, — согласился учёный, — но столь сложные умопостроения им отчего-то недоступны, увидел цель — атакуй, простейший алгоритм и никакой импровизации. Вячеслав Игоревич, выгоняйте машину, времени у нас не так много.

Пока остальные грузились, я немного отвлёкся от общего дела. Один из мастодонтов был жив, взрывом ему выбило глаза и сильно контузило, попутно повредив переднюю ногу. Сейчас он лежал на дымящемся асфальте и громко стонал. Стонал почти по-человечески, никогда бы не подумал, что такие животные могут издавать подобные звуки.

Повинуясь чувству жалости, я подошёл к животному и вынул револьвер. Куда стрелять? В череп? Пуля может и не пробить толстую кость, тем более что она там наружная и внутренняя, практически, композитная броня.

Обойдя его вокруг, я нашёл место, где оторвало костяную пластину, обнажив розовую плоть. Как раз с левой стороны груди, напротив сердца. Вот и всё, скотинка, отправляйся в слоновий рай, ты ни в чём не виновата. Револьвер оглушительно рявкнул, а в груди гиганта появилась приличных размеров дыра. Для надёжности я выстрелил ещё два раза, стараясь попасть туда же. Мастодонт несколько раз вздрогнул всем телом, после чего растянулся на асфальте. Последним упал хобот, стукнув по асфальту костяными чешуйками.

За руль сел Винокур, а меня временно посадили в башню, где мне придётся управляться с пулемётом. Офицер провёл последний инструктаж, строго запретив стрелять непрерывным огнём, и даже очереди больше четырёх выстрелов давать было нежелательно. Я это, конечно, учту, вот только ситуация может потребовать иного. Когда встанет выбор, спастись, погубив ствол, или погибнуть, его сохранив, я выберу первое.