Аль-Ришад - Лора Андерсен

— Это ребенок, Строг. Вряд ли его можно будет убить за это и вряд ли он понимал последствия своих действий. Непонятно только, откуда это вообще стало известно? Ну, это потом выясним. Мне нужен твой совет. Что будем делать?

— А что делают детям в таких случаях? — Строггорн никогда не сталкивался с такими травмами у детей.

— Два варианта. Первый радикальный: ей всего четыре года и можно без всяких проблем, часа за три убрать ее личность. Я тебе гарантирую, что в течение года все восстановится и будет нормальный ребенок.

— Но это же будет другой ребенок? С другой психикой? — Строггорн откинулся в кресле. — Линган, ты соображаешь, что говоришь?

— Я как раз соображаю, что говорю — это обычная практика в таких случаях. Неужели лучше, если всю оставшуюся жизнь она проведет в сумасшедшем доме?

— Но где гарантия, что ей опять не скажут об этом?

— Полная гарантия, — Линган опять говорил медленно. Он был вовсе не уверен, что Строггорн хорошо понимает его. — После этого мы изменим девочке имя и отправим ее на воспитание в другую семью. Вряд ли кто-либо узнает о том, что это ваша дочь.

— Значит, ты хочешь лишить меня дочери? — Строггорн смотрел на него.

— Почему? Ты иногда сможешь ее видеть, лучше издали, конечно, нельзя же будет привлекать к ней излишнее внимание.

— Это одно и то же, Линган. — Строггорн почувствовал терпкий вкус во рту: пришла Этель. Диггиррен вошел следом за ней.

— Так кто собирается лишить меня дочери? — Ее глаза зло сверкнули, когда она посмотрела на Лингана.

— Замечательно! Теперь вы наброситесь на меня втроем! Я, между прочим, тоже очень люблю Лейлу и не хочу ей плохого! Но у нее серьезная травма. Она совсем маленькая, мать в этом возрасте для ребенка — все, а тут ей сказали, что это чудовище, и, по сути, это еще и правда! Нет почти никаких шансов, что ее мозг примирится с этой информацией!

— Я тоже считаю, что нужно стирать личность и отдавать девочку в другую семью под другим именем, — вмешался Креил, и все посмотрели на него. — Это, действительно, обычная практика, хотя это всегда тяжело родителям, зато несравненно легче ребенку. Уже через год все знания восстановятся, и она никогда больше не вспомнит о том ужасе, который пережила. Строггорн, давай я все-таки сделаю тебе обезболивание? — предложил Креил. — Линган, по-моему, он меня не слышит.

Строггорн сидел в кресле, совершенно бледный, и только с третьего раза услышал вопрос Креила — он донесся до него словно издалека. Креил подошел и хотел помочь ему раздеться, но Строггорн немного справился с собой и обошлись одним уколом. Он уже достаточно стал воспринимать происходящее, и все немного успокоились.

— Линган, и что, для этого не нужно даже разрешение родителей? — тихо спросила Этель.

— Пока нужно.

— Что значит — пока?

— Теоретически предполагается, что можно лечить ребенка как взрослого. Вы все врачи и понимаете, что уничтожение личности ко взрослому человеку практически никогда не применяется, я уж не знаю, какую нужно иметь патологию, чтобы дошло до этого! — пояснял Линган.

— Мне, по крайней мере, не делали это за убийство, — уточнил Диггиррен.

— Правильно. — Линган кивнул. — Занимались только коррекцией. Но вот когда не удается ее провести, приходится уничтожать личность. Для этого разрешение будет не нужно. Это рассматривается как медицинские показания в данном случае и единственный шанс на спасение. А у ребенка обычно травмы такого рода затрагивают сразу все воспоминания из-за того, что их еще просто слишком мало.

— Линган, а проводились исследования — это эквивалентно рождению другого человека? — задал вопрос Диггиррен.

— Наверное, да, что касается жизни в Трехмерности на Земле. Вообще, мы очень отклонились от разговора. Теперь, я вас всех хорошо знаю — вы меня втянете в дискуссию о душе, теле и Многомерности. — Линган сделал паузу. — А решаем мы судьбу маленькой девочки. Если мы отдадим ее в другую семью, она, конечно же, будет сильно отличаться от той Лейлы, которую мы знали, из-за совершенно других воспоминаний, полученных там.

— Что получим, если лечить как взрослого человека? — спросила Этель.

— Страшную, болезненную, длительную процедуру без каких-либо реальных шансов для адаптации психики. Очень маленький ребенок. Как ты будешь объяснять наличие двух отцов и двух матерей? В этом возрасте не рекомендуется в подробностях объяснять даже нормальное оплодотворение, как, без подробностей, объяснишь искусственное? Лейла еще считает с трудом, а ты будешь рассказывать про тонкости регрессии у Аоллы и с помощью генетики объяснять, что она не чудовище — это на Земле, но когда бывает на Дорне, то временно превращается в чудовище? Я знаю немало взрослых, у кого это не умещается в голове, чего вы хотите от ребенка?

— Линган, ты во всем прав, но я не смогу подписать документы на убийство собственного ребенка. Для меня она умрет, — сказал Строггорн.

— Хорошо, я вижу, мне не переубедить вас, — сдался Линган. — Строггорн, я попрошу тебя в этом случае самому заниматься ее лечением. Ты профессионал и знаешь, что лечение такого рода является разновидностью психических пыток. Я этим заниматься не желаю, Диггиррен — сам после лечения, да он еще ее воспитывал — точно не сможет. Креил?

— Увольте, вы слышали мое мнение, я — за уничтожение личности.

— Лао наверняка не согласится заниматься ее лечением. Он скажет, что достаточно в свое время намучился с Креилом и его больной головой, чтобы снова приниматься за ребенка. — Линган вздохнул, посмотрев на Строггорна. Один справишься? Когда-то я слышал от тебя, что Этель мне не родная дочь, потому что мне ее не жалко, когда ты будешь ее оперировать. Ты не напомнишь, сколько тогда лет было Этель?

— Линган, ты можешь его уже ни о чем не спрашивать, он тебя не слышит. — Креил быстро подошел к Строггорну, вглядываясь в его лицо. Строггорн действительно ничего не слышал. Он был сейчас далеко от этого места, совершенно отчетливо увидев себя в камере пыток. Аолла кричала — у нее начались схватки, и он наблюдал за ней. Ребенок родился, но сейчас это причинило ему чудовищную боль, потому что тот был мертвый…

— Лежи спокойно, — четко услышал Строггорн голос Креила. Он лежал на операционном столе и никак не мог понять, что случилось, но потом все вспомнил. Креил вошел под купол, смотря ему в лицо. — Хорошо, что ты все помнишь.

— Я предпочел бы не помнить…

— И попасть в сумасшедший дом, — закончил Креил. — Очень плохо?

— Уже лучше, а что вы мне делали?

— Ничего, обычное дело — коррекция психотравмы, хорошо, что у тебя полетели блоки. Но Лао до сих пор отлеживается.