Выжить после. Книга первая - Анастасия Дмитриевна Буланова

– Этот дом мне нравится, здесь уютно и тепло. Тут тихо и спокойно. Я люблю свой дом. Мне больше и не нужно. – ответила женщина.

– Кажется, ты счастлива… – предположила ведьма.

– Ты абсолютно права. – улыбнулась Кора, – сейчас со мной одна из моих дочерей и моя сестра оказалась жива. Что может быть лучше?

Набия отпила зеленую жидкость с кружки.

– Лучше будет, когда Люцифер передумает за нами приходить. – спокойно произнесла рыжая девушка.

– Не будь такой пессимистичной, милая. Мы найдем выход. – с ноткой надежды сказала Кора.

Женщина не до конца верила, что все может быть хорошо, но, ведь должна быть хоть какая-то надежда. Не может быть, что бы было все совсем плохо.

Набия отпила еще немного содержимого.

– А на вкус не так плохо, как выглядит. – с удивлением сказала Набия.

По кухне раздался еле слышный смешок.

– Ты думала, что твоя мать плохо готовит отвары? – все так же улыбаясь спросила она.

Королева ведьм допила отвар и посмотрела на свою мать.

– Как же хорошо…

…

Ривен сидел в своей комнате и слушал как его отец играет на гитаре. Раньше Ривен не особо любил гитарные посиделки. Еще с детства, он считал, что это скучно. Когда семья устраивала вечерние пения и игру на гитаре, первым всегда был Марк. Он любил слушать своего отца. Отец даже учил его играть на гитаре.

Когда Ривен был маленьким, он ужасно ревновал отца к Марку. Всегда пытался разрушить эту идиллию.

Сейчас Ривен не понимает, почему он так себя вел. Да, он был сыном своего отца от первого брака. Во многих семьях возникли бы проблемы, но на удивление, Наталья приняла сына своего мужа. Ривен и Наталья хорошо сдружились. В детстве, когда родился Марк, Наталья уделяла свое внимание обоим мальчикам. Ривен был сам еще мал и Наталья хотела, что бы братья ладили.

Однако Ривен все равно ревновал своего отца и свою мачеху к Марку.

Сегодня это кажется такой глупостью. Зачем он был таким? Он просто разбалованный ребенок.

– О чем ты задумался, сынок? – спросил Антон, когда заметил, что сын уже не слушает музыку своего отца.

– Я просто вспомнил, когда я впервые увидел Марка. Он был такой маленький. – сказал Ривен и улыбнулся, – Помню, Наталья тогда покупала по две пюрешки, по два сока, по две каши. Она делала все, что бы я не ревновал вас к Марку. – парень выдохнул, – Моя детская разбалованная натура все же не позволяла мне спокойно относится к Марку. Я был таким глупым ребенком.

Мужчина положил руку на плече сыну.

– Ты не был глупым ребенком. Ты просто любил. Ведь потом, ты полюбил Марка. Марк стал для тебя небом. Я был рад, что оба моих сына заботятся друг о друге.

– Ты самый лучший отец. Ты знаешь об этом? – спросил оборотень и положил свою ладонь поверх отцовской.

– Конечно, ведь у меня самые лучшие сыновья на свете.

…

Сегодня у всех сентиментальность прорывается через края. Каждый ценит то, что ему дороже всего. Сегодня каждый счастлив и не думает о завтрашнем дне.

Кто знает, что будет завтра?

Сегодня это не важно. Сегодня они наслаждаются тем, что у них есть в настоящий момент. Они все хотят быть с теми, кто им дорог. Они все любят и радуются, пусть это будет последняя улыбка, пусть это будет последняя радость, пусть это будет последняя шутка, пусть это будет последняя откровенность в их жизни. Даже если и так то, что с того?

Никто из этих людей никогда не будет жалеть о сегодняшнем дне.

Они знают, что это может быть их последний день среди живых. Они могут умереть в любой момент.

Они могут насладиться покоем и счастьем друг друга. Они имеют право быть хоть не много радостными. Они это заслужили. Разве нет?

Глава 26. Предсмертный час

Уже был глубокий день. Солнце стояло уже довольно высоко. На улице было не много холодно и всюду лежал тонкий слой снега. Деревья блестели от солнца, чьи лучи пронзали белоснежные кристаллики льда. Трава покрылась тонким слоем белого инея, казалось, словно растения превратились в серебро.

Всюду было настолько красиво, что дух захватывало.

Мира шагала по замершей траве. Под ногами хрустела земля. Девушка невольно вспомнила, как она в детстве любила зиму и радовалась первому снегу.

Когда ей было десять лет, то она просто обожала нырять в снег, словно в бассейн. Девченка любила лепить снеговиков и она не могла вот так просто не кинуть снежок.

Влад и Мира всегда были вместе просто не разлей вода. Они вместе сроили домики из снега и прятались в них. Они вместе кидали друг в друга снежки. Они вместе катались со снежной горки и просто обожали сугробы.

Сейчас детство уже позади и нужно смотреть в даль. Нужно беспокоиться уже не о том, что могут намокнуть рукавицы и сапоги. Уже не видишь большую проблему в том, что можешь заболеть.

Сейчас есть беспокойства поважней подобной мелочи.

Кого сейчас волнует что за окном? На данный момент все надеются выжить и прожить еще один день. Побыть со своими близкими еще не много. Все хотят прожить до старости и радоваться каждый день.

– Думаешь о чем-то серьезном? – послышался голос в паре метров от девушки.

Мира не много дернулась от неожиданности.

Посмотрев в сторону нарушения тишины, она увидела Катерину.

Девушка посмотрела на нее. У нее такой же цвет волос, да и лицо практически такое же. Единственное отличие глаза. У девушки напротив были почти голубые глаза, а у Миры серые.

Мире стало не по себе. Она видела Катерину пару раз. Но она не была к ней настолько близко. Это не много пугало. Словно смотришь в искаженное отражение себя.

– Мы очень похожи, не так ли? – спросил «двойник».

Мира кивнула головой.

– Не много пугает. – честно сказала она.

Катерина лишь улыбнулась.

– Мы ведь родственники. Это нормально, что мы похожи. Я вот знаю, что у людей часто их потомки бывают похожи на своих предков. – рассуждала она.

– Да. – согласилась Мира, – Однако ты не мой предок. Ты… Как мне тебя называть? Двоюродная племянница, которая родилась за двести лет до моего рождения?

Катерина пустила смешок.

– Теперь, я понимаю, почему Дмитрий выбрал тебя. Ты другая. Хоть мы и похоже внешне, но внутри мы разные.

– Правда? И в чем же наши отличия?

– Прошло много лет, но я так и не смогла простить Дмитрия за то, что он сделал со мной. А вот ты,