Агент на месте - Грени Марк

Веселье поутихло, когда он подумал об этом. Нет, он не вызывал у них уважения. Она так и сделала. Эти люди были здесь из-за Шакиры Аззам. Они думали о Дрекслере как о неизбежном зле. Разрыв между ее грязными деньгами и их очищенной и идеальной жизнью в Швейцарии.

Человеком во главе стола был сорокалетний Стефан Мейер, правнук Олдоса Мейера, основателя банка. Стефан был вице-президентом, уступая своему старшему брату Рольфу, в иерархии компании и семьи, но он был единственным Мейером, который хоть немного запачкал руки, что означало, что он был единственным членом семьи, связанным с учреждением, с которым Дрекслер когда-либо встречался.

Майер сказал: «Мы знаем, что вы здесь по важному заданию для нашего клиента в Дамаске. С этим все в порядке?»

Дрекслер предположил, что Майер не хотел знать никаких подробностей о работе, которую он здесь выполнял. Вице-президент будет знать только то, что Шакира потребовала, чтобы он выполнил обязательство перед ней, и если он выполнит обязательство к ее удовлетворению, она вознаградит банк дополнительными депозитами и расширением бизнеса. Если он не справится с работой, она может отозвать свои счета из банка.

Дрекслер сказал: «Я рассчитываю завершить работу сегодня вечером».

«Отлично», - ответил Мейер. «Я знаю, что наша клиентка щедро вознаграждает вас за то, что вы выходите за рамки своих обязанностей по работе с ее счетами, и муж нашей клиентки также был доволен вашей работой по поддержанию его иностранных интересов».

«Я рад это слышать».

Стефан Майер сказал: «Банк более чем удовлетворен вашей работой».

Слова, исходящие от вице-президента, были лестными, но ни один из четырех мужчин напротив за столом не улыбнулся. Дрекслер знал, что все они были здесь, ожидая, когда упадет вторая туфля, чтобы узнать, почему их агент в Сирии потребовал встречи с ними прямо в разгар операции.

Хватит нести чушь, подумал Дрекслер. Он бы просто сказал им. «Я пригласил вас всех сюда, потому что хотел бы потребовать немедленного переназначения».

В наступившей тишине он обвел взглядом все четыре лица. Не было ни удивления, ни тревоги, ни каких-либо заметных эмоций.

Дрекслер продолжил. «Я провел более двух лет в Сирии. Я сделал все, о чем меня просили. Мне пора двигаться дальше».

«Я не понимаю», - сказал Мейер. «Мы разместили вас в Сирии, потому что это было самое безопасное место для вас из-за ваших… юридических проблем. Я уверен, что Интерпол не утратил к вам интереса за два года, и не так много мест, подобных Сирии, которые предлагают вам свободу передвижения и жизненно важные деловые потребности для нас».

«Сирия просто стала для меня слишком опасным окружением».

«Чушь собачья», - сказал Иэн Плезанс, английский директор по банковским операциям с толстой челюстью. «Режим выигрывает гражданскую войну, и выигрывает ловко. ИГИЛ находится на последнем издыхании, то же самое касается курдов и ССА. Россия защитит Аззама, и, соответственно, она защитит вас».

Дрекслер кивком поблагодарил Плезанс, но сказал: «Я не беспокоюсь об ИГИЛ или ССА. Я беспокоюсь о Шакире и Ахмеде. Моя работа расположила меня прямо между ними».

Майер поджал губы. «Каким образом?»

«Это касается работы, ради которой я здесь, в Париже. Если я сделаю все правильно, и Ахмед узнает… Меня убьют, когда я вернусь в Сирию».

Стефан Майер бросил быстрый взгляд на директора по операциям. Выражение раздражения из-за того, что на этой встрече всплыло что-то настолько грубое, как убийство. Стефан откинулся на спинку стула, а Йен наклонился вперед.

«Возможно, это то, что нам с тобой следует обсудить в».

«За последние несколько лет я защитил активы Meier на миллиарды долларов, и банк знал о моих, как вы их называете, юридических проблемах в тот день, когда меня приняли на работу. Я всего лишь прошу, чтобы меня привели с холода, убрали от неминуемой опасности и поселили где-нибудь в безопасном месте. Я буду продолжать неустанно работать на банк, но только не между президентом и первой леди Сирии».

Самый пожилой мужчина в комнате, Бруно Ольветти, был заместителем директора по финансам. Он был там только потому, что служил глазами и ушами старшего брата Мейера. Бруно приходил на подобные встречи, чтобы присматривать за Стефаном и отчитываться перед Рольфом. Он сказал: «Это опасное положение, о котором вы говорите, в какой степени это ваших собственных рук дело?»

«Что вы имеете в виду под этим?»

«У тебя роман с Шакирой Аззам?»

Дрекслер не мог себе представить, откуда Бруно мог знать об этом. Он считал возможным, даже вероятным, что старик просто блефовал. Предполагая отношения, потому что он знал, что Дрекслер тесно сотрудничал с Шакирой в деликатных вопросах. Шакира была привлекательной женщиной, а Дрекслер считал себя очень желанным мужчиной.

Он сказал: «Хорошая попытка, Бруно, но никакой интрижки нет».

К его удивлению, теперь заговорил Стефан Майер. «Вы бы не стали подвергать сомнению слова нашего клиента, не так ли?»

Дрекслер ничего не сказал.

«Она сама сказала моему брату, что вы двое замешаны». Стефан слегка рассмеялся. «По словам Рольфа, ты ей, кажется, искренне нравишься. Отличная работа. Ты каким-то образом растопил сердце Первой леди Ада».

Дрекслер быстро пришел в себя. «Тем больше причин, джентльмены, отозвать меня. За последний год или около того на меня оказывалось определенное. давление. со стороны первой леди. Это привело меня к разногласиям с президентом и…

Иэн Плезанс снял очки и потер заплывшие глаза. «О, да ладно тебе, чувак. Вы здесь, чтобы сообщить нам, что подвергаетесь сексуальным домогательствам со стороны вашего клиента?»

Стефан и остальные усмехнулись.

Мышцы на шее Себастьяна Дрекслера напряглись, но он сохранил самообладание. «Я сказал вам то, что пришел сказать. Если я вернусь в Сирию, то, скорее всего, меня убьют, и, скорее всего, президент возложит на моих работодателей… то есть на вас, ответственность за действия, предпринятые против него и его интересов. Ты знаешь, он все еще имеет влияние на свою жену. Он мог бы просто принудить ее перевести активы из вашего банка».

Майер ответила: «Шакира вольна вывести свои активы в любое время, независимо от того, что знает, подозревает или настаивает ее муж. Даже если мы выполним ваш запрос. Если мы просто отзовем вас из Дамаска или никогда не отправим вас обратно, тогда что удержит ее от того, чтобы рассердиться на нас и сделать другие распоряжения своими деньгами?»

«Это справедливый вопрос. Банк будет в безопасности, когда я не вернусь, потому что Шакира будет убеждена, что я умер здесь, во Франции. Мне не нужна ваша помощь, чтобы сделать это; мне просто нужна ваша помощь после свершившегося факта. Шакира узнает о моей кончине только после того, как узнает об успехе моей операции, и она будет в долгу перед Meier Privatbank».