Твоё имя после дождя - Виктория Альварес

— Трудно поверить, что в наше время все еще существуют такие герои, как Лайнел, — добавил Оливер. — Иногда останавливаешься, задумываешься и не можешь постичь, почему такой великий человек оказывает тебе честь своей дружбой. Когда я сойду в могилу, то буду гордиться тем, что лично знал Лайнела Леннокса, защитника фараонов.

Губы в красной помаде дрогнули, но удержали рвущийся наружу смех. Лайнел бросил в сторону друзей возмущенный взгляд и продолжил:

— Как я вам рассказывал, как только я вышел из усыпальницы, в меня начали стрелять с четырех разных точек. Одна из бандитских пуль чуть не пронзила мне сердце. В течение нескольких дней врачи, обслуживающие нашу археологическую экспедицию, боялись за мою жизнь, так как пуля располагалась слишком близко к сердцу и было опасно пытаться ее извлечь. Но моя воля к жизни была слишком сильна. Ничто так не оживляет, как чувство удовлетворения от выполненного долга…

— Боже мой, если бы у меня сейчас был пистолет, я бы сам его пристрелил, — прошептал Оливер профессору, — и тоже почувствовал бы удовлетворение от выполненного долга.

Вдруг его внимание привлекло движение меж веток деревьев. Он остановился и увидел, как Эйлиш вышла через заднюю дверь замка, бросила быстрый взгляд на мать, которая в этот момент рассказывала что-то про конструкцию часовни мистеру Деланси, подобрала юбки голубого платья и бросилась бежать через заросли вязов. В мгновение ока девушка исчезла в чаще. Оливер нахмурился. Он до сих пор не мог выбросить из головы то, что обнаружил в ее комнате, а этот побег еще больше разжег его любопытство.

— Идите дальше без меня, — сказал он Александру и сошел с тропы.

— Ты куда? — спросил удивленный профессор. — Мы еще далеко не все осмотрели. Напоминаю, что Рианнон хотела, чтобы именно ты рассказал гостям легенду про банши.

— Извини, но дело не терпит отлагательств. Это связано с Эйлиш. Потом поговорим.

Он побежал в том же направлении, в котором скрылась Эйлиш. Поначалу Оливеру было совсем нетрудно идти вслед за ней — голубое пятно ее платья уже скрылось за деревьями, но на улице было так грязно и на ее туфельках налипло столько глины, что можно было без труда идти по отпечаткам ее следов. Но когда он покинул лес и вышел к обрыву, то понял, что девушка исчезла. Не было никаких признаков Эйлиш, хотя она явно должна быть рядом. Оливер остановился, постоял, задумавшись, по дождем, и вдруг ему в голову пришла идея, которая поначалу казалась абсурдной. а теперь приобрела смысл. Он осторожно подошел к обрыву и остановился прямо у края.

Волны яростно бушевали где-то далеко внизу, а длинные языки пены брызгали ему в лицо. Первое мгновение Оливер не мог ничего различить, но, присмотревшись повнимательнее, заметил, что скалы, о которые билось море, сложились таким причудливым образом, что образовали нечто вроде натуральной лестницы, спускавшейся к самой воде. Ступени были так покрыты мхом и лишайником, что мужчине потребовалось собрать свою волю в кулак, прежде чем решиться ступить на первую скалу, потом на вторую… и далее, на протяжении спуска, он лишь надеялся на то, что Эйлиш не будет над ним смеяться, если предательская волна смоет его с пьедестала.

Оливер продолжал идти вперед, держась рукой за шероховатую стену, пока ноги не ступили на ровную поверхность, где вода достигала ему до щиколоток. Справа простиралось необъятное море, значит Эйлиш не могла уйти в ту сторону без лодки. Он разглядывал скалы раздумывая, сможет ли пройти дальше и вдруг заметил щель среди камней. Отверстие не было видно ни с моря, ни с высоты. В памяти всплыли истории о пиратах, которые рассказывал Александр. Возможно, именно в этой пещере прятали они свои трофеи?

— Время секретов прошло, — пробормотал он, направляясь к тропинке, которую почти скрывали скалы. — Настало время узнать правду.

Ухватившись за верхнюю часть скалы, Оливер порезал руку, но даже не почувствовал боли. Он добрался до отверстия и оказался перед пещерой гораздо меньшей, чем он предполагал. Это была, скорее, выемка в стене, омываемая соленой водой.

Девушка была именно там. Она сидела на корточках у дальней стены, зажигая лампу, которую, по всей видимости, хранила в пещере. Звук шагов Оливера так испугал Эйлиш, что она чуть не закричала.

— Оливер! — она вскочила на ноги. — Что ты здесь делаешь? Как ты..?

Оливер ответил не сразу. Он оставался стоять в противоположном от нее конце пещеры прямо во все увеличивающейся луже.

— Мне очень жаль, — сказал он, наконец. — Я знаю, что поступил плохо, последовав за тобой без приглашения, но не мог оставаться спокойным, не убедившись что ты в безопасности.

— Ну, что ж, теперь ты видишь, что я в порядке, — произнесла Эйлиш и неуверенно шагнула вправо.

— Что это? — спросил Оливер, поняв, что девушка пытается что-то спрятать.

— Ты о чем? Это всего лишь лампа, точно такие же стоят по всему замку. Знаю, что звучит глупо, но я с детства любила прятаться в этой пещере. Это как мое личное убежище, мама не знает о нем.

— Эйлиш, ты знаешь, о чем я. Что ты прячешь от меня? — Оливер подошел ближе, чувствуя как вода проникает в обувь.

— Ничего, — пробормотала Эйлиш, пытаясь, тем не менее, остановить его. — Так, всего лишь … футляр для рисунков.

— Довольно странное место для хранения рисунков.

Эйлиш не стала спорить дальше. Она лишь смотрела как Оливер опустился на колени, чтобы открыть размокшую деревянную крышку футляра. Увидев содержимое, он онемел. В первую секунду показалось, что это всего лишь груда хлама в лавке старьевщика. Гребень для волос, платок с вышитыми на уголке инициалами А.Г.К, тесьма с пряжкой от шляпы, заточенный карандаш…

Карандаш привлек его внимание и он вытащил его из футляра.

— Это мое, — тихо сказал он. — Он из тех, что я привез из Оксфорда, чтобы делать заметки в библиотеке. В случае необходимости ты могла бы просто попросить его у меня.

Эйлиш ничего не ответила. Оливер продолжил рассматривать содержимое футляра. Среди обрывков бумаги, звеньев цепочек и погашенных почтовых марок он увидел серебристый значок. Оливер положил его на ладонь и поднес к свету лампы. Он тут же узнал его — венок с арфой внутри.

— Этот значок принадлежит Королевской Ирландской Полиции, — сказал Оливер, с трудом сохраняя спокойствие. — Он не твой, Эйлиш, скорее всего, он принадлежит инспектору Фитцуолтеру.

— Я не крала его! — запротестовала Эйлиш. — Несколько лет назад инспектор носил этот знак на шлеме и однажды, во время его визита в наш замок, потерял. Я нашла значок на тропе, ведущей к калитке замка. — Помолчав немного, она тихо добавила: — Оливер, я не воровка. Все это появилось без…

— Платок Александра тоже? — мрачнея все больше спросил Оливер. Он поднял упомянутый платок, демонстрируя ей. — А тесьма от шляпы Лайнела? Мой карандаш? Я не понимаю, что еще ты скрываешь, Эйлиш. Я не понимаю тебя.

— Ничего нового, поверь. Не волнуйся, ты не первый кто говорит мне подобное.

Оливер открыл было рот для ответа, но все упреки замерли у него на устах при виде повлажневших глаз девушки. И вдруг, разрозненные кусочки головоломки начали соединяться…

— То, о чем говорят в деревне, ты делаешь с помощью этих предметов, верно?

С губ Эйлиш сорвался стон. Она хотела выбежать из пещеры, но Оливер с нежностью тронул ее за плечо, не давая уйти.

— Вот почему ты собираешь эти предметы, забытые жителями Киркёрлинга. Для этого ты попросила визитки у Арчера и Деланси…

— И предложила помочь мисс Стирлинг поднять вещи в комнату, — прошептала она, кивнув в сторону футляра. Оливер увидел не замеченное ранее серо-черное полосатое перо.

— Признаю, что в этом случае я действительно украла, — сказала, покраснев, Эйлиш. — Но я не могла этого избежать. Я никогда не видела подобной женщины. Она столько всего повидала! И я могла узнать все это с помощью столь незначительного для нее предмета, как перо!

— Вот, значит, как ты это делаешь, — прошептал Оливер, почти чувствуя головокружение от столь невероятного открытия. — Ты прикасаешься к предметам, чтобы получить доступ к переживаниям их обладателей. Вот почему ты столько знала о нас… Прости, я не смог удержаться от прочтения твоей тетради, — пришлось ему признаться под пронизывающим взглядом девушки. — Клянусь, я вовсе не хотел шпионить за тобой, просто…

— Не важно, — произнесла она, — я должна была предвидеть, что когда-нибудь это произойдет.

Снаружи, в реальном мире, буря набирала обороты, дождь хлестал по закипающим волнам. Вход в пещеру почти затопило и несколько ручейков стекало к ногам молодых людей, но Оливер не обращал на это внимания, он жадно ловил каждое слово девушки.

— Я была совсем маленькой, когда это началось, лет в шесть, максимум в семь. Через несколько месяцев после того, как мой отец умер от пневмонии.